***

– Осмелюсь доложить, ваше величество. – Генерал Гламмер склонился перед своим королем.

– Докладывайте, генерал, – кивнул король Ренарт своему начальнику секретной службы.

– Нами обнаружены следы пребывания маршала Эрдана. В тайном королевском кабинете.

– Вот как? – нахмурился Ренарт. – Когда это случилось?

– Насколько нам удалось установить, он побывал там сразу после того, как распрощался с вами.

– То есть до того, как попался вам на глаза и сумел улизнуть?

– Так точно, ваше величество.

– И что же он там делал? Насколько мне известно, в тайном кабинете Эттона никогда не было никаких тайн. Единственная тайна, которую он там хранил, – его картины.

– Вот одну из них маршал Эрдан и испортил, – промолвил генерал Гламмер. – По крайней мере, все наши маги в один голос твердят, что это был именно он.

– Испортил картину? – удивился король Ренарт.

– Резанул шпагой, – ответил генерал. – Дважды.

– Что за бред? Зачем?

– Вот и мне стало интересно, ваше величество, – сказал генерал Гламмер.

– Пойдемте посмотрим. – Король встал, отложив в сторону просматриваемый документ. – Заодно я немного отдохну.

Генерал в мыслях обозвал себя болваном. Его величество небось серьезными делами занят, а он тут его мелкой ерундой отвлекает. С другой стороны, все, что касается маршала Эрдана, может оказаться далеко не ерундой.

– Так, ну где тут у нас загадочно испорченная картина? – оживленно поинтересовался король.

– Вот, ваше величество, смотрите, – указал генерал.

– Ага. – Король Ренарт уставился на картину и замер. – Так‑так‑так… шпагой, значит?

– Так точно, ваше величество.

– И больше он тут ничего не делал?

– Ничего, ваше величество. Это‑то и странно. Вроде как знак какой оставил. Но для кого?

Король Ренарт неожиданно рассмеялся.

– Не знак он оставил, а точку поставил, – уверенно заявил он. – Точку в своих отношениях с Эттоном. Он ведь Эттона спас, а тот его предал. Он, видно, отомстить хотел, так сказать – морально восторжествовать или что‑то в этом роде, а Эттон взял и умер. При виде нашего маршала, со страху. И что бедняге оставалось делать? Ведь враг уже и так мертв.

– Испортить его картину? – удивился генерал Гламмер. – Испортить и считать, что месть свершилась?

– Да не испортить, а исправить, – ответил король. – Вы просто не входили в «рисовальный кружок Эттона», потому и не знаете.

– Это точно, – фыркнул генерал. – Не имел такой чести!

– А я имел. – Король помрачнел. – Выхода не было, вот и имел. Король эту картину никак не мог закончить. Шпага есть, а тени нет. И где ее рисовать, непонятно. Впрочем, кое‑кто в нашем кружке, бесспорно, знал где – например, тот же Тамб. Знал наверняка, но помалкивал. Как же! Разве смеет кто‑то знать о живописи больше самого короля? А маршал Эрдан о картине ничего знать не должен был, его во внутренний круг не приглашали. Думаю, Эттон просто опасался, что эльф превзойдет его в живописи слишком уж явно. Но, видимо, как‑то маршал все же узнал. И когда понял, что отомстить самому Эттону уже не удастся, пробрался сюда и в два взмаха шпагой закончил картину. Вы разве не видите? Это не просто разрезы, это контуры тени. Вот где она должна была располагаться. И ведь как мастерски проделано… Можно сказать, он почти не испортил полотно.

– Все равно… – пробормотал генерал Гламмер. – Как‑то это нелепо.

– Маршал большой эстет, – с неопределенной улыбкой заметил король Ренарт. – И позер к тому же. Уверен, даже его гвардейцы оценят эту выходку. Я, во всяком случае, оценил.

– Что ж, версия убедительная, – снова переведя взгляд на картину, сказал генерал. – И поскольку других все равно нет… Впрочем, мы еще поработаем с этим, когда время выпадет.

– Вот именно, когда выпадет, – твердо ответил король. – У нас полно других дел. Нужно спешно подготовить и отправить в Ирнию новое посольство.

– Уже занимаемся, ваше величество. Я как раз хотел обратить ваше внимание…

– Не нужно ничего делать за моей спиной, генерал, – поморщился король Ренарт. – Я очень надеюсь, что мы, как и раньше, идем нога в ногу.

– Разумеется, ваше величество, – спокойно поклонился генерал Гламмер. – Просто свою часть работы мы предпочли сделать в самые короткие сроки. Я взял на себя смелость полагать, что урегулирование наших отношений с Ирнией – вопрос приоритетной важности, а потому начал готовить группу своих людей, едва появилась возможность. Должен сказать, для нашей службы ваша коронация протекала не без некоторых осложнений.

– Не сомневаюсь в этом, – фыркнул его величество. – Все почему‑то были уверены, что я предложу трон кому‑то другому. Счастье еще, что Совет Архипастырей счел мою голову достойной этой несчастной короны.

– В Совете Архипастырей, ваше величество, сидят мудрые люди, – усмехнулся генерал. – Они всегда руководствовались поговоркой: «Правит тот, кто может править». Такие, как Эттон, правят, когда нет выхода – или повода для смещения. Или в том случае, когда очередной мерзавец чем‑либо выгоден самим Архипастырям. Но я продолжу, с вашего позволения… Своих людей мы подготовили. Равно как и списки тех, кто мог бы войти в означенное посольство, помимо наших специалистов. Вашему величеству осталось просмотреть их и утвердить тех, кто вам покажется достойным. Ну и, разумеется, выбрать самого полномочного посла. По этому поводу нам с вами не мешало бы посоветоваться, ваше величество…

– Не будем откладывать, генерал. Кого вы сами предпочли бы видеть на этом месте? И почему именно его?

– Боюсь, мой ответ покажется вам странным, ваше величество, – медленно сказал генерал. – Полагаю, что в сложившихся обстоятельствах никто не справится с посольством лучше, чем профессор Шарнай.

– Профессор Шарнай? Почетный член эльфийской Академии наук? Астроном и математик? – вздернул брови король Ренарт. – Воистину странный ответ, генерал. Или… он ваш человек?

– Ни в коей мере, ваше величество, – покачал головой генерал Гламмер. – Увы, как это ни печально для секретной службы и лично для меня, но все агенты, которые отправятся с посольством, будут находиться на второстепенных, ничего не значащих ролях. По большому счету, основной приказ, который им отдан, – ни во что не вмешиваться и ничего не предпринимать, кроме, разумеется, строго регламентированных действий в исключительных случаях. А профессор Шарнай именно тот, кто нам нужен в сложивших обстоятельствах. Крупный ученый с мировым именем, немного маг, но скорее теоретик, нежели практик. Честный и достойный человек, поплатившийся за свои убеждения.

– Насколько я помню, – задумчиво сказал король, – Эттон отправил его в опалу после того, как профессор открыто обвинил его в небрежном отношении к делам правления и бессмысленном развязывании войн.

– Верно, ваше величество. Мы должны продемонстрировать Ирнии свою искренность, а кто сделает это лучше, чем по‑настоящему искренний человек? Даже самый лучший дипломат не сможет не хитрить, даже если прямо приказать ему этого не делать. Профессор Шарнай же, напротив, хитрить не станет – даже по приказу.

– А он согласится?

– Если как следует попросить… почему нет? Профессор Шарнай – патриот в гораздо большей степени, чем мы с вами. Если объяснить ему всю важность этой миссии для Вирдиса, он наверняка согласится.

– Кто будет просить? – в упор глянул на Гламмера король. – Ваша служба, генерал, или вы сами?

– Ни в коем случае, ваше величество, – резко качнул головой генерал. – Мои люди для этого не годятся. Нет. Ехать и просить придется вашему величеству.

– Даже так? – нахмурился король Ренарт. – Лично? А если просто послать за ним?

– Прошу извинить за прямоту, но как бы он нас в ответ не послал, ваше величество. Куда‑нибудь весьма не близко. А поскольку это он нам нужен, а не мы ему…