После грозы. Кропотово. 1985 г. Читая Лермонтова («Как странно жизнь устроена…») Как странно жизнь устроена. Все славы ждут одни, Другие, став героями, Мечтают быть в тени. Как странно жизнь устроена. Одним все сходит с рук, А преданного воина Не пожалел и друг. Как странно жизнь устроена. Дурак в чести подчас, А умного порою мы Затаптываем в грязь. Как странно жизнь устроена. Не знаю, чья вина, Что так нескладно скроена И так грустна она. «На всех портретах…» На всех портретах Лермонтов печален. Порой задумчив. Иногда суров. И в дни, когда Со славою венчали, И в сладкий миг Предчувствия стихов. Нигде ни разу Он не улыбнулся. И на портретах Тот же строгий лик: И у повесы С юнкерского курса, И у Поэта, Взявшего Олимп. Наверное, в душе Все было Слишком зыбко. И потому Невеселы штрихи… Но сохранили нам Его улыбку Надеждой озаренные Стихи. Поэт …У Красных ворот, Где прошло его детство, Он встал над обидами И суетой. И кажется мне — Он все хочет вглядеться В тот мир, Что остался за черной чертой. Возможно, ему и не так одиноко Быть с нами, Как было в той жизни младой Среди петербургских паркетов И окон, Где каждое слово Грозило бедой. «Не избалованы мы солнцем ессентукским…» Не избалованы мы солнцем ессентукским. Спасаясь от московских непогод, Который день живем под небом тусклым В надежде, что июль свое возьмет. Но только август возвратил погоду. Прозрачны дни и светится Эльбрус. Как будто бы природа нам в угоду С души своей сняла ненастий груз. «Поэзия превыше суеты…» Поэзия превыше суеты. Она с небес нисходит в наши души. Она – то «гений чистой красоты», То отзвук бед – минувших и грядущих. Как жаль, что в наш непросвещенный век Стихи на полках Родины пылятся. А жизнь теперь так ускоряет бег, Что некогда ей словом забавляться. Поэзия превыше суеты. Она подвластна совести и Богу. И даже те, кто с Музою на «ты», Иной ее почувствовать не смогут. Мне хорошо, когда мы с ней вдвоем. Она со мной добра и откровенна. Быть может, для того мы и живем, Чтобы кому-то оставаться верным. «Стихи читают молодые…»
Не верь себе, мечтатель молодой… М. Ю. Лермонтов Стихи читают молодые. И в поездах, летящих в полночь, И у костра – в заре и в дыме… Стихи читают молодые, Чтоб души нежностью наполнить. И я боюсь, когда пишу. Я на костры в ночи гляжу. Слежу за теми поездами, Что где-то спорят с темнотой. И, как на первое свиданье, Иду я к молодости той. Иду к ней сквозь привычный прессинг. Несу любовь свою и грусть… И все боюсь ее не встретить. И встречи каждый раз боюсь. Кинжал Как известно, ссора Лермонтова с Мартыновым произошла в доме генерала Верзилина после безобидной шутки поэта по поводу мартыновского кинжала. Не поняв юмора и не приняв извинений, Мартынов вызвал Лермонтова на дуэль Николай Мартынов Приобрел кинжал. И себя за это Очень уважал. Ибо в Пятигорске Думали с тех пор, Что кинжал за храбрость Получил майор. А на самом деле Было все не так. Он купил у горца Золотой тесак. Украшал кинжалом Дорогой бешмет, Поразить надеясь Пятигорский свет. Ничего ж другого Не таилось в нем, Чтоб пленить собою Генеральский дом. В тот июльский вечер, В горький вечер тот Лермонтов был весел, Не жалел острот. Музыка звучала В гулкой тишине. Никаких предчувствий. Только синь в окне. И когда последний Смолк в тиши аккорд, Вдруг упала фраза, Словно камень с гор. Лермонтов не думал Обижать его. Просто с губ сорвалось. Больше ничего. И хоть добродушен Был девичий смех… Но ведь над майором. Да еще при всех. А майор Мартынов Так себя любил, Что принять ту шутку Не хватило сил. И тогда был вызван На дуэль поэт… Впереди остался Лишь один рассвет. До чего ж нелепо Все произошло. Но молчало Небо И зверело зло. |
