«Жизнь кончается нежданно…» Жизнь кончается нежданно. Преждевременно всегда. Лишь была бы не бездарна. И тогда не в счет года. Жизнь кончается нежданно. Все у смерти под пятой. На костер восходит Жанна, Чтоб продолжить страшный бой. Не царица, не богиня, — Образ в синем свете глаз — Жанна д’Арк – святое имя. Совесть мира, Божий глас. Жизнь кончается нежданно. И грядущее подчас Так туманно и обманно, Что оно не греет нас. Кто мог знать, что в вихре жизни Гений вдруг прервет свой бег И у Черной речки брызнет Кровь его на белый снег? Жизнь кончается нежданно. Боль в душе или успех, Поздно все пришло иль рано, — Клясть ее – великий грех. Кто-то лично сводит счеты С нашей бренной суетой. То ли бедностью измотан, То ли с лета сбит бедой. Жизнь кончается нежданно. Жду в последнем вираже: На земле – небесной манны, Счастья райского – в душе. Кто мог знать, что у подножья Им воспетой же горы Юный Лермонтов не сможет Не принять чужой игры. Потому что не был трусом, Рисковать привык собой. И считал – поэтам русским Стыдно торг вести с судьбой. Кто мог знать, что в «Англетере» В час отчаянья и бед, В жизнь свою уже не веря, С ней порвет другой поэт. Жизнь кончается нежданно. И в любые времена, — Зла она или желанна, — Но у всех она одна. «Поэзия жива своим уставом…» Поэзия жива своим уставом. И если к тридцати не генерал, Хотя тебя и числят комсоставом, Но ты как будто чей-то чин украл. Не важно, поздно начал или рано, Не все зависит от надежд твоих. Вот тот мальчишка – в чине капитана, А этот, старец, ходит в рядовых. Пусть ничего исправить ты не вправе, А может, и не надо исправлять. Одни идут годами к трудной славе, Другим всего-то перейти тетрадь. «Вся грусть земли поручена стихам…» Не встретит ответа Средь шума мирского Из пламя и света Рожденное слово. М. Ю. Лермонтов Вся грусть земли поручена стихам. И потому строка моя печальна, Когда посвящена родным холмам Или глазам твоим исповедальным. Вся грусть земли поручена стихам. И это поручение от Бога Исполнит бесконечная дорога, Которой мы восходим в Божий храм. Нас много – поручителей Его. И потому не оборвется слово, В котором грусть обрящет торжество, И мир тем словом будет околдован. Вся грусть земли поручена стихам. И все надежды тоже им поручат, Когда нас жизнь отчаяньем измучит И вознесемся мы к иным верхам. В отчем доме Он прислал ей весточку в Тарханы, Что приедет, как решит дела. …Бричка подкатила спозаранок, И усадьба мигом ожила. Он вошел в мундире при погонах. Сбросил на ходу дорожный плащ. Покрестился в угол на иконы: «Бабушка, ну что ты… Да не плачь…» «Мишенька…» Прильнула со слезами. «Господи, уж как ты услужил…» Он в объятьях на мгновенье замер И по залу бабку закружил. «Погоди… – она запричитала. — Упаду ведь… Слышишь, погоди…» А душа от счастья трепетала, И тревога пряталась в груди. Сколько дней горючих миновало С той поры, как почивал он здесь… Стол ломился… Уж она-то знала, Как с дороги любит внук поесть. Он наполнил рюмки, встал неспешно. Замер в стойке – словно на плацу. «За тебя…» И полыхнула нежность По его печальному лицу. Жизнь ее, надежда и отрада! Только что над ним прошла гроза… Светит возле образа лампада. И светились радостью глаза. Лермонтов не знал, что эта встреча Будет, как последнее «Прощай!» Опускался на Тарханы вечер, Затаив незримую печаль. Тарханы. Лунная ночь. 1991 г. Лермонтово Опала …На дороге пусто и безлюдно. Дождь на листьях… Или капли слез? «Что же мне так больно и так трудно…» Сердце вдруг отчаяньем зашлось. Оттого ли, что опять в опале? Что нависла новая гроза? От разлуки или от печали Так темны горючие глаза? Велика цена его обидам. В эту ночь он все готов простить. Можно жить опальным и забытым. Только без России не прожить. Родина его звала и снилась… Он по ней тоскует все сильней. ЧТО поэту царская немилость! Быть бы только в милости у ней. Пятигорск 1955 |
