Уф. Я решила побеспокоиться об этом во время обеда.

К тому моменту, когда наступило обеденное время, я была ужасно голодна и была готова швырнуть карточку в голову Никсона.

Я подошла к столовой, надеясь, что карта сработает. Я провела ею у дверей кафетерия. Ничего.

Провела снова.

И снова ничего.

Я продолжала считывать, пока не сработала сигнализация. Великолепно.

— Нужна помощь? — я отважилась посмотреть в голубые глаза Чейза, пронизывающие мои. Я все еще не была уверена, ненавидела я его или он мне нравился.

— Ты можешь просто сказать.

— Дай сюда, — он протянул руку. Я отдала ему карту и стала ждать, что он проведет ею по считывающему устройству. Но вместо этого он засунул ее в карман, схватил меня за руку и потащил вниз по коридору в противоположную сторону.

Надпись на двери гласила: «Красная комната».

— Это ад? — спросила я сдавленным голосом. Если в противоположном конце коридора был супер модный ресторан, то что было за этой дверью я даже не хотела знать.

— Не совсем, — Чейз одарил меня грустной улыбкой. — Но лучше веди себя тихо, ты поняла?

Охваченная ужасом я смогла только кивнуть, когда он считал мою карточку. Красный свет отключился, и дверь со щелчком открылась.

— Удачи, Трейс. И к сведению. Так будет лучше.

— Здорово.

Мой подбородок дрожал, я забрала карту и прошла в темную комнату.

Это выглядело не так ужасно. Пока мои глаза не привыкли, и я не почувствовала, что что-то было не так в том месте, где я находилась.

— Свежее мясо, — промурлыкала девушка рядом. Я рванула прочь и направилась в сторону пустого стола. Я почувствовала запах еды, но я нигде не видела никакой пищи.

Люди приглушенно перешептывались, но по большой части на меня никто не обратил внимания. Я села за стол и посмотрела меню.

Все блюда были для вегетарианцев. Отлично. Никакого мяса. Будь ты проклят, Никсон.

Когда официант подошел и принял мой заказ, я была готова разрыдаться. Что-то в бургере с тофу мне показалось неправильным, будучи воспитанной в окружении коров.

Я проверила почту. Ничего. Даже от Монро.

По правде говоря, обед был отстойным. Люди обсуждали меня. У меня не было друзей, и я не могла поесть мясо. Ухудшило ситуацию то, что свободный столик был только в центре столовой, и я сидела у всех на виду.

Я ждала свой заказ.

Ждала.

И ждала.

Наконец-то прозвенел звонок.

Официант вернулся с большим блюдом и поднял крышку с блюдца.

На нем не было еды. Только записка, гласившая: «Муу. Может быть, если бы ты меньше ела, Тим бы не жаловался на то, как ты ужасна в постели».

И я заплакала. По-настоящему. Потому, что я принадлежала к тому типу девчонок, которые были капризны, когда были голодны.

И я опаздывала на занятия.

Оставшаяся часть дня тянулась целую вечность. Моим единственным спутником был урчащий желудок. И да, я осознаю, что выглядела жалко. И я была очень взволнована, что бы быть незаметной, учитывая события этого утра.

А затем появился Люцифер. Он появился словно из ниоткуда. Ну, то есть, я, наверно, уткнулась в пол. Тем не менее, в ту же минуту я подняла глаза, и это был он — ледяной пристальный взгляд его прекрасных грешных глаз.

Я вздохнула и положила руки на бедра.

— Ходит слух, что ты не пообедала.

Я изогнула бровь.

— Слух, да? Итак, предупреждение властей. О, подожди, я забыла, ты кто? Судья, присяжный, и…

— Прекрати, — он произнес это так тихо, что я еле расслышала слова. Никсон подошел ко мне. Мне некуда было уйти, если только обратно в коридор, но это показалось мне лишь тратой времени, поэтому я решила просто обойти его.

Он резко протянул свою мускулистую руку, почти ударяя меня по горлу.

— Я с тобой разговариваю.

— И я ухожу.

— Просто… — Он почесал затылок и сделал то, что было на него совсем не похоже. Никсон улыбнулся.

Мое сердце екнуло, ну может быть, раз семь. И я потерялась, пока у меня не восстановилось нормальное дыхание.

Он потянул меня в сторону коридора и зажал в небольшой нише в стене. Отлично, свидетелей моей смерти не будет.

— Ешь, — настоятельно сказал он.

Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь резкое, но в этот момент он засунул шоколадный батончик мне в рот.

Мой желудок заворчал от удовольствия, и я ещё больше смутилась, когда он посмотрел на меня и самодовольно улыбнулся.

— Видишь? Я же знал, что ты проголодалась.

Я откусила кусочек батончика и вынула его изо рта.

— Конечно я голодна, дурак! Я была в Красной столовой! Я уже была на пути к тому, чтобы съесть себя. Там нет мясных блюд. НЕТ МЯСА, Никсон! Некоторые коровы проживут на один день больше, потому что люди здесь едят тофу! Ты хоть знаешь, из чего делают эту фигню?

Его глаза расширились. Он открыл рот, но я пихнула его в грудь. Он вспыхнул, но я его оттолкнула.

— И позволь мне сказать тебе еще кое-что. Я не спала с Тимом! Ну, может быть и спала, но совершенно точно не трогала его. И, и… Я…

Он приподнял брови, и я потеряла ход мыслей. Он облизнул губы и наклонился вперед.

— Продолжай же. Я люблю, когда меня отчитывают. А потом ты меня отшлепаешь?

Я почувствовала, как мои ноздри расширились, и, конечно же, мой желудок напомнил о том, что он умирает с голоду, что рассмешило Никсона ещё сильнее.

— Боже, женщина! Просто съешь этот проклятый батончик и скажи «спасибо»!

Спасибо? Он хочет, чтобы я поблагодарила его за то, что произошло со мной в последние 24 часа?

И тут я вспомнила. Я не видела его прошлой ночью. Там был только Феникс. И Чейз. Подонок.

— Где ты был прошлой ночью?

Улыбка застыла на его лице.

— Мне пора бежать.

— Стой, — я схватила его за руку. Его мышцы напряглись под моими пальцами.

Я заметила легкую дрожь в его руке, когда он ее отдернул.

— Пожалуйста, — он прикрыл глаза. — Не прикасайся ко мне.

А потом он ушел.

Как бы мне хотелось сказать, что жить стало легче. После инцидента с шоколадным батончиком все стало гораздо лучше. Оставшуюся неделю в Красной столовой подавали только тофу и вегетарианские блюда. На следующей неделе в пятницу я сделала для себя пометку — сходить в продуктовый магазин и купить снеков, в выходные уроков не было.

Записки, к счастью, прекратились.

Ну, фактически, это не было удачей, поскольку это означало, что я должна была есть то, что лежало передо мной. Я решила, что бургер из тофу будет не так уж плох, если его залить кетчупом, который был у меня каждый день. Я даже закрывала глаза, в надежде, что Бог увидит моё тяжелое положение и превратит моё тофу в гигантскую корову.

Только я закончила с бургером, когда кто-то подошел к моему столу. Да, я все еще сидела одна.

— Я могу чем-то помочь? — спросила я любезно.

Девушка наклонялась вперед так, что её грудь чуть не вывалилась из белой рубашки на пуговичках.

— Да. Мне сказали передать тебе это, — она сунула записку мне в лицо и ждала, пока я возьму ее.

Мой пальцы схватили клочок белой бумаги. С большой осторожностью я открыла ее. Записка гласила: «Встретимся снаружи».

Снаружи? Снаружи где полно травы и деревьев, или за пределами столовой?

Прозвенел звонок, оповещая о том, что пора возвращаться на занятия. Бросив записку на поднос, я схватила сумку и выбежала из столовой.

Ученики выстроились в линию в коридоре. Странно.

Я опустила голову и крепче схватила рюкзак, когда шла мимо них.

— Шлюха! Шлюха! Шлюха! — напевали они, пока я шла по коридору.

Великолепно! Попытаться проигнорировать сверстников так же легко, как попытаться не обращать внимания на собственное отражение в зеркале. Ты не хочешь, чтобы слова задевали тебя, но это невозможно. Стало трудно дышать, словно камень свалился мне на грудь.

А затем кто-то бросил что-то мне в голову.

Я пошатнулась, потом коснулась жидкости, стекающей по моему лицу.