Первоначальным орудием Новикова была типография Московского университета. Новиков взял ее в аренду (с 1779 года) при посредничестве университетского куратора Хераскова. Контракт заключен был на десять лет (с 1 мая 1779 года по 1 мая 1789 года), причем все типографские служители должны были получать жалованье от Новикова; арендная плата была определена в 4500 рублей.
Новиков привлек к себе для денежной поддержки двух компаньонов. Несмотря на это, распоряжался типографией он первое время вполне самостоятельно. «При начале заведения сих дел, — каялся он позже бар. Шрёдеру, — я многое делал по умственности».
Однако уже с начала 1780-х годов Новиков не всегда является единоличным издателем; из университетской типографии часто выходят книги, на которых значится, что они напечатаны «иждивением Н. Новикова и Компании».
С такой пометой в 1782 году, например, изданы были «Беседы святого отца нашего Василия Великого, архиепископа Кесарии Каппадокийского, на Шестоднев», «Духовные преполезные беседы преподобного отца нашего Макария Египетского, нареченного Великим», «Вера, надежда, любовь, учения богословского состав», сочиненный иеромонахом Аполлосом, и др. Компания, с которой разделил типографское дело Новиков, состояла исключительно из розенкрейцеров. Московский округ ордена, давая средства, брал на себя и все направление дела.
Орденским начальникам Новиков во всем должен был давать отчет. «Письма Коловиона к начальнику»[214] заполнены делами типографии. Новиков посылает Шрёдеру требуемые им росписи «1) книгам, которые (у него) есть; 2) актам, кем которые переведены и переводятся кем именно; 4) книгам, которые в публичной типографии напечатаны, на отечественном и на иностранных языках; 5) книгам, которые в тайной типографии напечатаны и печатаются»[215].
Желая поставить Алексеева (вероятно, И. А.) во главе конторы, «для смотрения за типографическими делами», Новиков испрашивает на это повеления начальника и, согласно указаниям последнего, ведет переговоры с Алексеевым, назначает ему 250 рублей «годового жалованья, комнату и стол, чем он совершенно доволен».
Новиков обращается к своему орденскому начальнику за повседневными советами, например, можно ли ему иметь «строгое смотрение» за типографскими «рабочими людьми», большая часть которых, «по прежнему за ними несмотрению, избалованы и пьяницы».
Университетская типография, носившая полуофициальный характер с ее казенным оборудованием, представляла, однако, значительные неудобства: в качестве орденского предприятия она была вынуждена часто производить работы, вовсе чуждые целям ордена, в видах коммерческих — для уплаты аренды или по казенной надобности.
В этих затруднениях московским розенкрейцерам весьма кстати пришел на помощь указ 15 января 1783 года «о вольных типографиях».
На основании указа розенкрейцеры начали выпускать часть своих изданий под фирмой «вольной типографии И. В. Лопухина». Распоряжался всеми делами ее тот же Новиков[216].
Вероятно, это не была особая типография, а именно только особая фирма. К такому выводу приводят следующие соображения: 1) Некоторые издания Лопухина появлялись одновременно и в Университетской типографии; 2) «Хризомандер» (М., 1783), изданный с пометою типографии Лопухина, одновременно, в том же формате, с тем же количеством страниц, появился и под фирмою Университетской типографии.
Некоторые книги типографии Лопухина появлялись с тем же постраничным расположением, тою же печатью, но под другою пометою: такова «Апология, или Защищение ордена вольных каменщиков» (Штарка), вышедшая в 1784 году под фирмами Лопухина и Рассказова, причем оба издания совершенно одинаковы, но в последнем из них титульный лист — вклеенный.
С 1783 года наиболее секретные орденские книги печатались не для продажи, а только для употребления братьев, без означения места и года издания (почти все — сплошь курсивом); типография, назначенная для них, «состояла из двух только станов» и «считалась под именем Лопухина». Можно, однако, сомневаться в том, что она была «отделена» от лопухинской, как говорит Новиков. Курсивом, присущим «тайной типографии», напечатана, например, «Колыбель камня мудрых, описанная неизвестным Шевалье», вышедшая в 1783 году под фирмою Лопухина; с другой стороны, несомненным шрифтом лопухинской типографии напечатано «Простосердечное Наставление о молитве» («тайная типография», около 1783 года).
В доме, бывшем Шварца, в так называемой Меньшиковой башне, устроена была и совершенно отдельная тайная типография, специально предназначенная для печатания немецких орденских книг. Все рабочие этой типографии были немцы и получили особое содержание. Дела ее шли плохо. Об этом, по крайней мере, свидетельствует Шрёдер для 1785 года.
Издания, вышедшие из типографии Лопухина или «тайной», были собственностью не лично Новикова, но всего розенкрейцерского кружка. Неопределенные юридически отношения членов кружка сильно тяготили Новикова.
«Наиискреннейше признаваясь» Шрёдеру, «что сие страдание, как наказание он действительно заслужил» своей первоначальной типографской самодеятельностью, Новиков вместе с тем оговаривал, что типографское дело кружка «распространилось весьма обширно» и «силы одного человека не могут объимать его». «Свидетельствуюсь совестью, — писал Новиков своему начальнику, — что сие бремя удручает меня, и я с крайним нетерпением ожидаю того, чтобы я при сем деле был только поверенный, что по действительному учреждению Компании исполниться может».
«Типографическая Компания в Москве» официально была «составлена» 1 сентября 1784 года. Учредителями ее были исключительно розенкрейцеры. При этом в капитал Компании двое братьев Новиковых внесли свой пай «на несколько тысяч книгами и дом, что в 5-й части» (на Никольской ул.); двое братьев кн. Трубецких, А. М. Кутузов, бар. Шрёдер, А.Ф. Лодыженский, двое братьев Лопухиных, кн. А. А. Черкасский, И. П. Тургенев и В. В. Чулков — вложили в Компанию различные денежные суммы (от 3 до 10 тысяч каждый); С. И. Гамалея и кн. К. М. Енгалычев приняты были «без капитала».
В 1785 году некоторые книги, изданные «иждивением Компании», печатались еще в Университетской типографии (например, «Новая Киропедия» Рамсея), другие — в типографии Лопухина («О заблуждениях и истине» Сен-Мартена) и лишь меньшая часть — в компанейской («Начальные основания деятельного христианства… для детского чтения»), которая, очевидно, не вполне была оборудована. Начиная с 1786 года издания Компании сосредоточиваются в ее собственной типографии в 20 станов, в доме Гендрикова (ныне Спасские казармы). Гендриковский дом послужил поводом к значительным недоразумениям в среде членов Компании.
В 1785 году Шрёдер приторговал этот дом для нужд ордена, дал задаток и уехал за остальными деньгами в Мекленбург, получать наследство «от весьма богатого дяди». Надежда на дядю не оправдалась; Шрёдер вместо денег прислал в Москву письмо с советом продать дом. Так как в доме уже произведена была значительная перестройка и затрачены немалые суммы на оборудование аптеки, то по настоянию Новикова «сей бедственный дом» не продали, а взяли в собственность Типографической Компании. Шрёдер, вернувшись в Москву, выдал на имя Компании и купчую.
Вслед за тем он пожелал выделиться из Компании и потребовал немедленной выдачи наличными деньгами не только внесенной части стоимости дома, но и всего капитала, положенного им в общую кассу. Это притязание Шрёдера было отвергнуто вследствие доводов Новикова, указавшего, что общее имущество Компании состояло не в деньгах только, а в товарах, книгах, домах и что барон может получить не то, что он когда-то вносил, а лишь пропорциональную этому сумму из всего имущества Компании. Получив пропорциональную сумму вместо реальной, Шрёдер с тех пор возненавидел Новикова.
