в Москве — 18) л. Александра[127];

в Могилеве — 19) неизвестная ложа[128].

И три ложи в пределах тогдашнего Польского Королевства:

в Митаве — 20) л. Трех Венчанных Мечей;

в Житомире — 21) л. Рассеянного Мрака;

в Белостоке — 22) л. Золотого Перстня.

Ложи эти имели связи не только между собою, но также с немецкими и английскими организациями.

В ложе Урании был свой постоянный представитель от соединенных гамбургских лож Авессалома, Эммануила, Св. Георгия и Фердинанда (бр. Шубак, Schuback); в свою очередь, Урания уполномочила бр. Келлинггусена (Kellinghusen) представлять ее интересы в Гамбурге. Кроме того, Урания сносилась с л. Royal York de l'Amitie (Берлин), Drei Degen (Галле), Minerva zu den 3 Palmen (Лейпциг), Pilger (Лондон), № 175 (Бирмингем).

Ложа Малого Света охотно принимала в свою среду масонов с рекомендательными дипломами от берлинской ложи Royal York de l'Аmitie.

Весной 1790 года Малый Свет принял общее постановление о денежных взносах прибывающих из Германии членов: 1 1/4 рейхсталера они обязаны внести наличными, на остальную же сумму получают отсрочку по соглашению с казначеем ложи.

В 1792 года нормальная жизнь союза была нарушена катастрофой московского розенкрейцерства. Ложа Урании не имела вовсе собраний с 28 июля по 11 декабря 1792 года «по обстоятельствам времени».

Вебер свидетельствует, что московские события «произвели сильное впечатление и на тех братьев, которые не принадлежали к розенкрейцерству».

В следующем году закончил существование и Елагин союз.

«Когда во Франции вспыхнула революция, — объясняет Л — р, — и французские якобинцы, прикрываясь внешними формами лож, стали совершать свои бесчеловечные поступки, то мудрая монархиня сочла за благо прекратить действия лож в своей империи и поручила высокопочтенному брату Мелиссино до времени прекратить все работы лож. Вследствие таковой воли всемилостивейшей монархини все ложи, состоявшие под гросмейстерством Елагина, в 1793 г. единодушно прекратили свои работы».

Внутренняя жизнь капитула и частных лож сильно разнились между собою. Капитул являлся как бы высшей школой масонской мудрости. Подобно тому, как на «теоретических собраниях» изучали «Теоретический градус» — квинтэссенцию розенкрейцерской науки, — так на заседаниях Елагина капитула сам гроссмейстер читал свое громадное историческое и философское «Учение древнего любомудрия».

В то же время, однако, жизнь отдельных лож Союза во многом походила на далекое от решения всяких философских вопросов мирное существование 1770-х годов: те же экономические заботы, тот же порядок заседаний, те же бесчисленные приемы новых членов.

В Урании по-прежнему было три эконома для заведования хозяйственными делами. Дела эти, видимо, поправились: 8 октября 1782 года происходило торжественное освящение нового дома Урании.

Собственный дом составлял предмет мечтаний и вожделений также и для ложи Малого Света. 8 мая 1790 года член ложи Гурко предложил по выгодной для ложи цене купить его недостроенный дом в рижском предместье. Несмотря на выгодную цену, уложи не хватило наличных денег, вследствие чего и «был пущен особый подписной лист». В августе деньги еще не были собраны, и трое братьев подписали 35 рублей на достройку дома. В результате ложа прочно связалась с домом, но достроила ли его — неизвестно.

Так же как и в 1770-х годах, блестяще поставлена была в ложах музыкальная часть. В марте 1785 года в Урании при большом стечении народа исполнялась оратория, сочиненная одним из «братьев с талантами». А ложа Малого Света в ознаменование заслуг двух из своих «музыкальных братьев», Гофмана и Брандтвейнера, решила повысить их в степени — и притом даром. Через десять дней одного из них повысили, а другому, правда, дали только денежное вознаграждение.

Так же вели борьбу со служащими братьями за их поступки. В ложе М. Света один из служащих, Теодор Скенс, был «министериал здешнего губернского магистрата», а другой — «домашний гофмейстер» генерал-аншефа фон Эльмпта. Министериал обнаружил неряшливость и охоту к спиртным напиткам, за что и подвергся увещанию. В Урании 1788 года служащий брат Шмидт был исключен вследствие постоянных жалоб на его поведение.

Наконец, так же, как в 70-х годах, не одни служащие братья, но и те, кому они служили, навлекали на себя репрессии.

Ложа Надежды Невинности писала Елагину, что казначей ее Лёв не дает отчета в делах и грозит ей полицией, а два члена ложи говорили неприличные вредные для ордена речи и совершали дурные поступки. 13 ноября 1789 года новый мастер стула сообщал что бывший наместный мастер Стехбан забрал конституцию ложи, большую печать и другие предметы и грозится уничтожить ложу. Ложа просила Елагина принять нужные меры.

В начале 1793 года исключено было девять братьев из ложи Скромности: восемь человек за долги, а один — аптекарь Бартельс — «за неподобающие выражения и бранные речи».

В ноябре 1790 года четверых своих членов удалила ложа Урании за беспорядок а заседании: одного на три месяца, одного на два и двух — на месяц.

Розенкрейцерство не было открыто Шварцем во время его заграничной поездки: русские братья слыхали о нем и раньше. В 1776 или 1777 году (как раз когда шли поиски высших степеней в Швеции) Новиков виделся с кн. П. И. Репниным. Князь рассказал, «что он в разных государствах бывши искал (истинного) масонства, и что, не жалея денег, старался он доставать всевозможные градусы, но всегда находил ложные; но наконец познакомился с одним человеком, а где не сказал, который дал ему понятие такое, что истинное масонство скрывается у истинных Розенкрейцеров, что их весьма трудно найти, а вступление в их общество еще труднее, что у них скрываются великие таинства; что учение их просто и клонится к познанию Бога, натуры и себя; что много ложных обществ, называющихся сем именем, и потому-то весьма трудно найти истинных; и многое говоря заключил, что счастлив тот, кто найдет истинных».

Во время своей заграничной поездки 1781–1782 годов Шварц завязал отношения не только с герцогом Брауншвейгским, но и с берлинскими розенкрейцерами Вёльнером[129] и Теденом.

Вернувшись в Россию, он и привез акты от тех и других; «благотворных рыцарей» — от герцога, «теоретического градуса» — от Тедена.

Вторая связь с самого начала была для руководящих братьев более привлекательной, чем первая. Тургенев говорил об этом в своем показании: «Герцогу Брауншвейгскому неограниченного повиновения я не обещал никогда, а в зависимости его были на некоторое время и здешние тож некоторые ложи, а та ложа, к которой я принадлежал, и не была… В сей связи не находил я ничего, до учености касающегося, то вместе и с согласия прочих мы оставили, а вошли в знакомство с Вёльнером».

«Герцогу мы, и я в том числе, присяги не делали, — показывал в другом пункте Тургенев, — да и связь сию не уважали… а держались связи Вёльнеровской, считая ее полезною и удаленною от политических видов».

«Вёльнеров же круг, — доносил Екатерине Прозоровский на основании сведений, почерпнутых им из бумаг ордена и из «конфиденции» Гагарина, — или ложа в Берлине розенкрейцеров и разных систем с кругом герцога Брауншвейгского и между собою не в согласии».

Несогласие это наконец было закреплено и на бумаге: 11 ноября 1783 года Вёльнерова ложа Трех Глобусов в Берлине сообщила всем ложам, находящимся с нею в дружеском союзе, о следующем своем твердом намерении:

«1) Объявляем себя совершенно свободными и независящими от всякой масонской зависимости, какого бы звания ни была оная; напротив же сего, 2) предлагаем всем масонским ложам, внутри и вне Германии находящимся, какой бы они системы ни были, масонское дружество наше и сердце искреннейших братьев и просим их о равномерном воздаянии».