Их ментальная связь мгновенно развалилась. Они стояли на складе, погруженные в свои мысли, пока Китарак задумчиво рассаматривал новое отверстие для света в крыше своего дома. Наконец тор-крин перевел взгляд вниз, на них, и сказал, — Судя по всему у вас проблема избытка силы, не правда ли? Давайте выйдем отсюда и попробуем опять.
Они практиковались все утро, но Кайана так и не смогла освоить телекинез. Связанные вместе, она и Джедра могли перебрасывать огромные валуны через край каньона, но в одиночку она не могла пошевелить даже кусочек гравия. Наконец Китарак решил закончить с попытками. — Все ясно, просто у тебя нет такого таланта, — сказал он, псионически кладя новый камень на дыру, которую Джедра с Кайаной проделали в крыше.
Она смотрела, как камень размерами с голову медленно подплывает на место, за ним следовали дюжины камней поменьше, чтобы заделать мелкие дыры. — Проклятие, это не честно, — сказала она, ее лицо раскраснелось от усилий и злости. — Вы и Джедра можете делать это, не пролив ни капли пота.
Китарак поставил на место последнюю заплату, потом повернулся к ней. — Наши мозги уникальны. Это означает не только то, что каждый из нас имеет свои особенные таланты, которыми другие могут не обладать, но и что у нас может не быть талантов, которыми обладают другие. Это правда жизни, факт. Безусловно ты знешь об этом, у тебя уже есть подобный опыт.
— Да, но… — Она запнулась и сглотнула. — Не с Джедрой. — Она взглянула на него, стоящего за тор-крином, который ничем не мог ей помочь, и внезапно Джедра ощутил, что она чувствует. Предполагалось, что они товарищи, предполагалось, что у них все общее, но вот здесь была фундаментальная разница между ними, которая не исчезнет никогда.
Но это не должно было стать проблемой. — Мы всегда способны разделить то, что каждый из нас может делать по отдельности, — напомнил он ей.
— Верно, — сказал она. — И вместе мы всегда способны проделывать дыры в домах, или взлетать над городами.
Китарак потер руками. — Мы будем тренировать тебя, чтобы преодолеть отсутствие контроля.
— Так же как вы научили меня псионически поднимать вещи? — Кайана отвернулась и помчалась к одинокому дереву, которое росло по другую сторону от дома.
— Кайана? — Джедра пошел было за ней, но Китарак схватил его за плечо. Джедра вздрогнул, вспомнив то, что проходит через сознание Китарака, когда он хватает что-либо.
Китарак, однако, быстро отпустил его и сказал, — Пошли, дадим ей возможность выплеснуть свой гнев своим собственным путем.
Джедра сомневался, была ли это хорошая идея. Судя по его опыту, когда люди вот так бросались прочь, не глядя, в бешенстве, то они искали утешения, но он не мог не подчиниться Китараку, который был, помимо всего прочего, его наставником. Так что Джедра просто потянулся к ней своим чувством опасности, и когда не нашел ни малейшей угрозы безопасности Кайаны, повернулся и пошел внутрь за тор-крином.
Он помог Китараку починить разбитый световой камень в главной комнате. На вид световые камни походили на обычные, хотя и достаточно тонкие, свет проходил сквозь них, как если бы Китарак снял с них оболочку. Снаружи их невозможно было отличить от обычного камня. — Как вы сделали их? — спросил он.
— Я покажу тебе, — сказал Китарак, беря полную пригорошню четырехугольных кусочков из своей мастерской. Он положил их в керамической поднос на скамье, потом потом поставил толстую свечу в каменную нишу под подносом. — Ты можешь зажечь ее? — спросил Китарак.
— Я оставил свои кремень и огниво в Урике, — виновато сказал Джедра.
— Кремень и огниво? — спросил Китарак таким тоном, как будто эти слова оскорбили его. — О, нет. Взгляни на фитиль свечи. Представь себе, что он состоит из множества маленьких частичек, которые бегают туда-сюда, но никак не могут убежать. А теперь представь себе, что они забегали побыстрее. Заставь их бегать так быстро, чтобы им стало жарко от таких усилий.
Джедра сконцентрировался на свече, пытаясь увидеть ее так, как описал Китарак. Это было трудно, так как он никогда не думал, что такая простая вешь, как фитиль свечи, состоит из чего-то там, но постепенно ему удалось представить себе его как длинную веревку из маленьких песчинок, скрепленных крошечными ниточками клея. Он представил себе, как песчинки полетели вверх и вниз по фитилю, с одного конца на другой, все быстрее и быстрее…
…и фитиль вспыхнул, пламя с негромким хлопком охватило его весь, по всей длине свечи. Воск стек вниз, на дно ниши, а фитиль упал в лужу с жидким воском.
— Очень хорошо! — сказал Китарак. — Но в следующий раз сосредоточься на верхней части фитиля. Он вытянул свои верхние руки к нише, фитиль опять встал ровно, потом воск потек снизу вверх и стал покрывать его слоями до тех пор, пока ни капли воска не осталось на дне сосуда. — Попробуй еще раз, — сказал Китарак.
На этот раз Джедра сделал все правильно. Когда свеча загорелась, Китарак сказал, — Все в порядке, теперь мы можем использовать тепло свечи и расплавить стекло.
— А почему бы не заставить двигаться частички стекла до тех пор, пока они не станут достаточно горячие? — спросил Джедра.
— Попробуй, — сказал Китарак.
Джедра так и сделал. Он представил себе обломок стекла кучей крошечных частичек песка, вот они начали двигаться, быстрее, быстрее, еще быстрее…
Стекло засветилось, странный тусклый красный свет полился из него, но несмотря на то, что Джедра изо всех сил старался заставить частички двигаться как можно быстрее, горячее оно не становилось. Вот он, да, ему стало очень жарко. Пот закапал на пол с его лба и кончика носа.
— Достаточно, — сказал Китарак. — Не истощай себя полностью.
Джедра глубоко вздохнул и расслабился. — Почему я не могу расплавить его? — спросил он.
— Потому что этот способ не эффективен, — сказал Китарак. Он поставил свечу поближе к подносу. Стекло расширяется под воздействием тепла, — он махнул обоими правыми руками, чтобы подчеркнуть свою мысль, — а мы только помогаем ему в этом. Это намного более эффективно. А теперь сконцентрируйся на свече и представь себе, что тепло течет в стекло. Как только это произойдет, пойди дальше и вообрази, что поток тепла все увеличивается и увеличивается, до тех пор, пока стекло не расплавится.
Джедра кивнул и они оба сосредоточились на свече. Пламя мигнуло, потом стало ярче, а потом более тусклым. Оно не стало меньше, но блестящий голубой и желтый его центра сменились на тускло-красный, а еще через несколько минут осколки стекла на подносе засветились желтым. Джедра машинально заметил, что даже с красным пламенем свеча уменьшается с потрясающей скоростью.
Еще несколько минут, осколки стекла расплавились и на дне подноса образовалась лужа. — Хорошо, — сказал Китарак. — Теперь придадим ему нужную форму и охладим. — Жидкое стекло выгнулось наружу, превратилось в сферу, потом покрылось трещинами и выемками, и стало напоминать обыкновенный камень.
Джедра услышал звуки из центральной комнаты. Это, наверное, Кайана закрывала дверь в дом; затем он услышал, как она пошла в мастерскую, поглядеть на него и Китарака. — Я вижу, вы изучаете какие-то новые трюки, — сказала она.
— Да, — ответил Китарак. — Давай, присоединяйся. Ты тоже можешь попробовать.
— Нет уж, спасибо, — сказала она. — Хватит с меня и одного разочарования в день.
Она повернулась, чтобы уйти, но Китарак сказал необычайно жестко, — Нет. Ты пришла сюда учиться, и ты будешь учиться. Иди и попробуй. — Стеклянный камень поднялся над подносом, потом подлетел к Джедре. — Возьми его — только не руками! — и положи на место, — сказал Китарак.
Джедра осторожно подхватил хрупкое стекло, ощущая бешенную злость Кайаны за то, что он умеет делать это, а она нет, но не осмелился не подчиниться Китараку. Он вышел наружу, неся за собой стеклянный камень, забрался на крышу дома и чистил дыру до тех пор, пока она не стала идеально подходить для него. Затем он поставил камень на место. И все время, пока он чинил крышу, он чувствовал под собой присутствие Кайаны, она кипела от негодования.
