Перережем их, подумал Джедра и представил, как он режет эти веревки руками. Веревки замерцали, когда он оборвал их, боль, которую испытывали он и Кайана исчезла. Образ Кайаны, которая сражалась с Китараком, расплылся на мгновение, но затем усики света опять создали себя, изображение и боль немедленно вернулись. Забудь об этом, сказала Кайана. Давай просто расплющим ее. Джедра мигнул при этой мысли. Он знал, что это не настоящая Кайана, но по-прежнему не мог заставить себя напасть на то, что сражалось под ее видом. А так как связь между ними возникла через его телекинетическую силу, Кайана не могла сама сделать ничего.

Уничтожь ее, настаивала Кайана, но он не мог сделать это.

Тварь в образе Кайны прыгнула вперед к Китараку, и на этот раз Китарак не успел увернуться и она схватила его за левую ногу. Китарак закричал и упал на землю, на мгновение тварь сосредоточилась на том, чтобы покончить с ним, ее образ замерцал и вернулся к реальности. И тогда Джедра ударил по ней изо всех сил, которыми обладал, к тому же усиленных присутствием Кайаны. Он вообразил, как огромная рука ударяет ящерицу сверху и вбивает ее в землю, ломая ей кости и уничтожая лучи света.

Земля содрогнулась. Прогремел гром, вспыхнул яркий свет, потом погас. Страшная боль, которую испытывали Джедра с Кайаной, немедленно прекратилась. Однако Китарак все еще светился, хотя теперь совсем по другому. Гало блистающего голубого излучения заключило его в сверкающий кокон.

Джедра и Кайана разъединились и увидели, как Китарак медленно встает на ноги. В реальном мире вокруг тела тор-крина не было никакого гало; зато само тело светилось синим светом. Свет был настолько силен, что освещал землю на несколько ярдов вокруг, в его свете они разглядели исковерканное, почти плоское ящерообразное тело твари, лежавшее в тени на дне неглубокой впадины, окруженное стертым в порошок камнем. От впадины во всех направлениях шли трещины, но то место, где лежал Китарак, они огибали, и вообще земля выглядела нетронутой в узком кругу вокруг него. Сам Китарак выглядел здоровым, как всегда, за исключение синего свечения.

— Как ты — в порядке? — спросил Джедра.

— Он цапнул меня за ногу, — сказал Китарак. Прихрамывая и опираясь на свою гитку, как на костыль, он подошел к ним.

— Нет, я имел в виду свет.

Китарак клацнул жвалами. — А, это, да. — Он наклонил голову и уставился в землю. — Это… ну… в общем я в порядке.

— Ты излучаешь голубой свет, — сказала Кайана. — Как ты можешь быть в порядке?

Китарак оглянулся и поглядел на кратер с ящерицей на дне, потом взглянул на Кайану. — Я вывожу из себя энергию, полученную от вашего удара, — наконец сказал он. — Свет скоро угаснет.

— Ты что? Ты в состоянии делать это?

Китарак свел вместе все свои четыре руки. — Ну… псионика, — признался он.

Джедра и Кайана взглянули друг на друга. Псионика? передал свою мысль Джедра. Я думал, что он не любит псионику и псиоников.

— Нет, ты ошибаешься, я терпеть не могу магию и магов, — сказал Китарак. — Псионика подчиняется общим законам науки.

— Ты — ты слышал мои слова?

Вам надо научиться получше скрывать свою мысленную речь. Голос, прозвучавший в голове Джедры, определенно принадлежал Китараку. Тор-крин сел на землю рядом с Кайаной, откинувшись на бок, чтобы не потревожить раненую ногу. Свою гитку он положил на землю.

— Хорошо, — сказала Кайана и наклонилась, чтобы проверить его рану. Ее лицо, погруженное в поток голубого света, казалось лицом божества. — Посмотрим, сработает ли это.

— Погоди, — сказал Джедра вслух. — Он что-то сказал тебе?

Она недоуменно посмотрел на него. — Да, разве ты не слышал?

— Нет. Но ты, — обратился он к Китараку, — ты слышишь все, что мы говорим друг другу?

— Да, — признался тор-крин.

— То есть ты все время слушал нас?

Тор-крин щелкнул жвалами, что, по-видимому, означало улыбку. — «Не говори ему, что мы можем общаться без слов. Или объединять свои сознания. Нам нужно какое-то преимущество, если он не тот, за кого себя выдает».

Джедра зло сжал свои кулаки. — Да ты… ты лгал нам!

Китарак не обратил внимание на его вызов. — Конечно нет. Вы никогда не спрашивали, знаю ли я псионику, и я выбрал не говорить вам. Я решил, что именно мне надо преимущество.

От злости Джедра даже не знал, что ответить на это. Пока он молчаливо пылал яростью, Кайана наклонилась над раненой ногой и провела руками над глубокой дырой, которую зубы ящерицы проделали в твердом экзоскелете. В голубом свете кости ее руки выглядели как темные тени под ее кожей. — Я не знаю, смогу ли я сделать достаточно много, — сказала она. — Я точно могу вылечить слой под экзоскелетом, но не большую часть поверхности. Она не живая, я не могу исцелить ее. Твоя нога останется довольно слабой в том месте, где тебя… цапнули.

— Это излечится само, со временем, — сказал Китарак. — А пока я буду просто поосторожнее с ногой. Сейчас намного важнее вылечить внутренние повреждения.

Кайана кивнула.

— А что это за тварь, которая напала на нас? — спросил Джедра, пока она работала. — Еще одна из твоих маленьких проверок?

Китарак откинулся назад и оперся на руки. — Если бы это была проверка, я бы никогда не позволил ему укусить меня. Нет, токамак удивил меня не меньше, чем вас. Я слишком увлекся починкой джернана и не заметил, как он появился.

— Токамак? — переспросил Джедра. — Никогда раньше не слышал такого слова.

— Так эту тварь называют тор-крины. Вы, люди и эльфы, называете их идефиндами. Они излучают страх на свои жертвы, так что в результате ты сам себя мучаешь именно тем, чего боишься больше всего на свете.

— Я видел, как убивали Кайану, как она сражалась, — сказал Джедра. — А потом Кайана была передо мной, вот почему я так долго не мог ударить.

Она взглянула на него. — Я у меня это были болевые жуки. Они все время кружились вокруг меня, пытаясь сесть мне на спину, забраться в позвоночник и сжечь все мои нервы.

Так вот почему она хлестала себя как сумашедшая. Джедра взглянул на Китарака, который просто сказал. — Наука. Механика. Оживленная магией механика. Я мог видеть через большинство этих иллюзий, но даже я не смог полностью защититься от них.

— Даже я? — повторил Джедра. — Что ты имеешь в виду? Кто же ты тогда?

— Я Китарак, — ответил Китарак. — Благородный тор-крин из дома Антарака. — Он сделал паузу. — И мастер псионики.

— Мастер псионики? — Джедра тяжело шлепнулся на землю, и невольно перешел на «вы» — Вы все это время знали, что мы ищем кого-то вроде вас, и не сказали ни слова?

— Ищи и найдешь, — сказал Китарак. — Вы оба ошиблись, когда увидели меня. Я выглядел беспомощным и обессиленным, так что вы решили, что так оно и есть. Я дал вам возможность продолжать ошибаться, так это дало мне возможность изучать вас обоих.

— Так вы не были обезвожены? — недоверчиво спросила Кйана. — Я проверила ваше тело псионически. Вы на самом деле были обезвожены!

Китарак клацнул жвалами. Точно смеется. — Я могу выглядеть совершенно другим, если я это выбрал. И незаинтересованным тоже. Но, по правде говоря, вы меня заинтересовали с того самого момента, когда я обнаружил ваше присутствие над Тиром. Это была самая сильная демонстрация псионической энергии, которую я видел в своей жизни.

— Так вы знали о нас?

— О да. Это мое дело — знать обо всех великих псионических талантах в области Тира. На самом деле когда я засек вас, я умышленно заставил вас идти так, чтобы пересечься со мной.

Кайана опять наклонилась к его ноге и продолжила лечение, но Джедра сказал. — Откуда вы знали, куда мы пойдем? Мы сами не знали, что пойдем на север.

Китарак опять наклонился вперед и сложил все четыре руки в узел. — А как ты думаешь, кто заставил вас решиться идти на север?

— Вы!?

— Конечно я. Я привлек ваше внимание световыми вспышками, когда вы искали оазис. Я спроецировал в ваше сознание образ город, когда вы прилетели посмотреть на свет. И я внедрил в твое сознание искушение, чтобы быть уверенным, что вы придете, хотя решение идти на север было не слишком хорошо обосновано логически.