И я поехала к Макарову.

Сегодня в художественной галерее было людно: суббота. Народ толпился возле стеклянных витрин, разглядывая выставленные безделушки. Двое охранников неторопливо бродили между посетителями.

Я подошла к знакомой двери, ведущей в кабинет хозяина, взялась за ручку. Дернула ее несколько раз, но дверь не поддалась. Похоже, что она закрыта. Я негромко постучала в деревянный дверной косяк. Прислушалась, ожидая ответа, но ничего не дождалась.

— Вы к хозяину? — спросил голос за моей спиной.

Я обернулась. Возле меня стоял один из охранников.

— Да.

— Его сейчас нет.

— А когда будет? — спросила я.

Охранник пожал плечами:

— Не знаю. Он нам не докладывает. Может быть, что-то передать?

— Спасибо. Я зайду попозже.

Я вышла из галереи, обвела взглядом окрестности.

Итак, какие у меня планы? Вернуться в отель? Интересно, что я там буду делать? На пляж идти тоже не хочется, сегодня там очень людно и шумно. Поброжу-ка я по окрестностям, прогуляюсь. А потом, через часик, вернусь обратно в галерею. Приняв решение, я взбодрилась, настроение улучшилось. Я поднялась с пляжа к заасфальтированной дороге. Вдоль трассы пролегала узенькая пешеходная тропинка, и я пошла по ней куда глаза глядят.

Скоро сбоку от меня появились жилые дома, стало оживленно и людно. Замелькали витрины магазинов, кафе, ресторанов, афиши кинотеатров…

О! Сто лет не была в кино! Может, зайти, приобщиться к современному искусству?

Я вошла в фойе небольшого кинотеатра. Возле касс народу было немного, но меня это только порадовало. Неважно, хороший фильм или не очень. Все равно мне нужно как-то убить время. Я вынула из бумажного пакета афишку с короткой аннотацией. Присела на кожаный диванчик, пробежала глазами напечатанные строчки. Прочитала — и ровным счетом ничего не поняла. Неужели я отупела до такой степени, что утратила способность воспринимать печатную информацию? Я потрясла головой, поднесла афишку к глазам и снова добросовестно прошлась по тексту.

Краткое содержание фильма «Ненасытные»:

«В городе распутного солнца, развратного моря обнаженных тел, принявшем столь откровенный облик в то время, когда в постсоветское пространство нагрянула свобода, а значит вседозволенность и беззаконие, живут трое подростков — Арчи, Буба и Тема, мечтающие замутить свою реп-команду. Нужны бабки. Где взять? Добыть по законам улиц! Бои без правил, фальшивые доллары, марихуана… Облом! Наши хип-хоп бароны и сами попадают на бабки. Есть маза: режиссер-эротоман Альфред, сценарист Рига и экс-звезда Роки предлагают парням взять общак порнобизнеса»… [5]

Думаете, я все это придумала? Да у меня на такой текст фантазии не хватит!

Я выбросила афишку в мусорную корзину и вышла из кинотеатра.

Некоторое время я шаталась по улицам без определенной цели, но ничего интересного для себя не обнаружила. Мне на глаза попалась яркая ресторанная вывеска. Приближалось время ужина, а я сегодня даже не пообедала. Может, зайти перекусить?

Антона хватит удар, — подумала я. Но голод взял свое.

Я перешла через узенькую дорогу, вошла в прохладный небольшой зал. Девушка-официантка встретила меня приветливо:

— Может, вы желаете сесть во дворе?

Девушка подвела меня к окну, выходившему во двор. Я бросила в него только один взгляд и тут же сказала:

— Ни в коем случае! Я останусь тут.

— Как вам больше нравится, — не стала настаивать официантка. Положила передо мной папку с меню и удалилась. Но я эту папку даже не раскрыла. Все мое внимание поглотила сцена, разыгравшаяся во дворе ресторана.

За столиком сидели двое моих новых знакомых: Макаров и Альберт Синицкий. Сидели они друг против друга и вели разговор. Причем разговор явно был не из приятных. Макаров сидел ко мне лицом, Синицкий демонстрировал затылок. Но этот затылок был куда выразительнее макаровского лица, потому что постоянно собирался в складки, как кожа на человеческом лице с подвижной мимикой.

Альберт оживленно жестикулировал. Судя по всему, он пытался в чем-то убедить собеседника. Макаров большей частью помалкивал, только не сводил со своего визави холодного прицельного взгляда.

Он похож на Мефистофеля, — подумала я. Сходство со знаменитым чертом Макарову придавал длинный, загнутый крючком нос, худое лицо и две залысины у висков. От этого лицо приобретало треугольную форму и становилось похожим на злую карикатуру, сделанную остро заточенным карандашом.

Интересно, о чем они говорят? Все бы отдала, чтобы незаметно подобраться к их столику! — подумала я. Но подобраться к ним незаметно не удалось бы даже кошке. Двор просматривался, как на ладони, столик Макарова и Альберта стоял в самом центре, посетителей вокруг них было немного. Мое появление не могло пройти незамеченным. Поэтому я позволила себе пофантазировать и предположить, что темой нелегкого разговора была взаимная конкуренция. Недаром у Макарова так плотно сжаты губы, а затылок Альберта налился опасной багровой краской, как перед апоплексическим ударом.

— Вы уже выбрали? — спросила официантка за моим плечом.

Я вздрогнула и обернулась.

— Знаете, я передумала. Пожалуй, я не стану ужинать.

— А-а-а, — протянула официантка. В ее тоне сквозило разочарование.

Я спохватилась, достала из сумочки пятьдесят рублей и протянула женщине.

— Вот. Простите за беспокойство.

Официантка удалилась. Я снова прилипла к окошку и попала в самый разгар событий. Макаров неожиданно приподнялся со стула, нагнулся над столом и схватил Альберта за горло. Тот забарахтался, пытаясь освободиться, но руки конкурента оказались не только длинными, но и сильными. Макаров нагнулся к лицу Альберта и что-то прошипел сквозь стиснутые зубы. После чего резко и сильно толкнул противника в грудь. Стул опрокинулся, и Альберт с грохотом свалился прямо на землю.

Испуганно вскрикнула женщина за соседним столиком, охранник вскочил со стула и направился во двор, на ходу ускоряя шаги. Но когда он подоспел, пожар оказался потушенным. Макаров сидел на прежнем месте и равнодушно рассматривал свои длинные пальцы. Альберт поднялся с земли и вернул стул в исходную позицию. Синицкий что-то негромко сказал Макарову, тот пренебрежительно ухмыльнулся в ответ. Тогда Альберт повернулся и направился к выходу. Его лицо было перекошено яростной гримасой.

Владелец художественной галереи пребывал в задумчивости. Его худые пальцы выстукивали по столу сложный ритмический узор, глаза бессмысленно уставились в одну точку. Я покачала головой. Пожалуй, сегодняшнее наше свидание отменяется. Отчего-то мне совсем не хочется встречаться с неизвестным агрессивным человеком, который неожиданно передо мной раскрылся.

Когда я вернулась в отель, гости уже начали спускаться в ресторан, на ужин. В холле я неожиданно столкнулась с Григорием Михайловичем. К моему удивлению, режиссер был один, без жены.

Григорий Михайлович подарил мне еще один сальный взгляд и сказал:

— Очень рад снова вас видеть.

Я промолчала.

— Вы спуститесь в ресторан? — продолжал собеседник, не смущаясь моей сдержанностью.

Я невольно вздохнула. И рада бы ответить «нет», но от голода в желудке стон стоит. Может, заказать ужин в номер?..

Но тут я вспомнила совет Ольги: «Не расслабляйтесь! Иначе обдерут до нитки!» Поэтому я собралась с силами и ответила Григорию Михайловичу:

— Спущусь.

— Прекрасно — обрадовался режиссер. — Я закажу хорошее вино! Какое вы любите?

Я опешила. Интересно, с чего он решил, будто я стану распивать с ним вино? Похоже, человек настолько не привык к женским отказам, что утратил представление о реальности!

— Я не пью, — сухо ответила я.

И, не дожидаясь реплики ответа, двинулась дальше, вверх по лестнице. Но успела заметить краем глаза, как режиссер пожал плечами. Наверное, решил, что я набиваю себе цену.