– Большой белый дом выставлен на продажу, – сообщил он.
Моуз рассматривал грязную лужу на противоположной стороне улицы и размышлял о том, не стоит ли там прорыть новую осушительную канаву.
– Я говорю, большой белый дом выставлен на продажу. Та пара, живущая в грехе, решила переехать.
– Что? Они решили разбежаться?
– Тут просто объявление о продаже дома. И никаких подробностей.
Моуз сделал паузу, чтобы сплюнуть.
– Ага, и наверно, никаких подробностей о сержанте Маллигане. Он тоже жил в грехе, я слышал. Он и та контролерша с фабрики Бергена.
– Ты имеешь в виду, они сожительствовали? – удивленно спросил Эд.
– Они же оба уехали, так ведь? Оба в одно и то же время. Кто-то видел их вместе. Я ж не вчера на свет родился, Эд.
Эд на несколько мгновений задумался.
– Знаешь… я не жалею об их отъезде. Довольно странная компания, они и их друзья.
– Да и полицейский он был неважный.
– Джон Шмидт был полицейским?
Сегодня Эд демонстрировал просто поразительную тупость.
– Да нет, старина, Маллиган.
– Я рад, что и он уехал тоже.
– Ага, и вся эта компания из большого белого дома, Хорошо, что они уехали.
– Все уезжают. Такое впечатление, будто весь город уезжает.
– А кто еще?
Эд перевернул газету и протянул к Моузу поближе, а Моуз нацепил на нос очки.
– Видишь… вот тут? Эти трое из школьного правления… э-э… миссис Хановер, Джон Кендалл…
– Джон Кендалл? Этот упрямый осел!… Кто же это уговорил его наконец убраться отсюда?
– И смотри, вот тут: Джерри Мэсон. Все трое. Моуз был страшно удивлен.
– Знаешь… вроде только вчера Эльвира говорила мне про ту учительницу из начальной школы… мисс Вир?
– Брювер.
– Неважно. У них с Вудардом вышел страшный скандал.
– Он выходит на пенсию в конце месяца.
– Вроде он выглядит не таким уж старым.
– Ты слишком много смотришься в зеркало, Моуз.
Моуз сдвинул шляпу на затылок.
– Возможно. Ты прав. Все уезжают! Может, им известно что-то, чего мы не знаем? Эй! Эй, подожди-ка минутку!
– Что?
– Ну-ка, перелистин обратно на вторую страницу. Гляди.
– Что ж, прицепите мне крылья и назовите меня ангелом…
– В городе творится что-то непонятное. Точно что-то творится.
Они смотрели на заголовок в разделе новостей:
СУДЬЯ ВЕРХОВНОГО СУДА ПОДАЕТ В ОТСТАВКУ.
Эд сдвинул шляпу на затылок, чтобы получить возможность прочитать заметку через бифокальные очки.
– Кто такой Оуэн Беннетт?
– Он совсем недавно получил должность в Верховном суде.
– Беннет объясняет свое решений уйти в отставку состоянием здоровья и личными причинами. Но он выглядит довольно молодо, как по-твоему?
– Ты сам слишком много смотришься в зеркало, Эд.
– Ну, вполне возможно.
– Моуз разразился хохотом.
– Эй, знаешь что, Эд? А может, нам тоже уехать? Эд несколько мгновений обдумывал предложение, а потом ответил с величайшей серьезностью:
– Моуз, куда покатится мир, если мы не будем присматривать за ним?
Потом оба старика расхохотались, толкая друг друга локтями; их смех разносился на несколько кварталов вокруг.
* * *
Салли ехала к Бэконс-Корнер, снова и снова пытаясь представить, каким образом она явится к миссис Поттер – можно сказать, с того света – и попросит ее возобновить договор об аренде старого дома. Конечно, это будет возможно только при условии, что она восстановится на работе, а это в свою очередь будет возможно при условии, что начальство примет ее объяснения столь длительного отсутствия без предварительного уведомления; а все это сводилось к главному вопросу: что она собирается говорить им, а это зависело от того, о чем она сможет и о чем не сможет открыто говорить в ходе следствия, если, опять-таки, следствие вообще будет проводиться.
Салли сбавила скорость на подъезде к перекрестку дорог среди бескрайних полей. У нее слегка защемило в груди. Именно на этом перекрестке в нее чуть не врезалась Бледсоу с детьми Тома Харриса в машине.
В любом случае в первую очередь ей нужно выяснить, что происходит в Бэконе-Корнере и как продвигается судебный процесс. Если он вообще еще как-то продвигается. Бернис Крюгер уже должна была получить ее последнее письмо и переслать всю информацию Тому Харрису – следовательно, какие-то события, скорее всего, произошли. Салли уже несколько дней не видела никаких газет…
Так! А это что, призрак из прошлого? Вероятно, у нее начались галлюцинации!
Она увидела тот же самый зеленый «плимут».
* * *
Ирэн Бледсоу аккуратно, осторожно затормозила перед пресловутым перекрестком, стоившим ей работы. На сей раз Джошуа и Руфь сидели, надежно пристегнутые ремнями безопасности. Перекресток выглядел все так же, разве что пшеничные колосья вокруг стали выше. Бледсоу испытывала ощущение, очень похожее на deja vu, сидя в ожидании, когда… голубой пикап… который вела женщина в клетчатом шарфе!…
* * *
Салли смотрела и смотрела, как завороженная. Просто не могла отвести взгляд. Снова Ирэн Бледсоу! И снова двое детишек Харриса в машине!
* * *
Мота и Сигна помахали из кузова голубого пикапа двум своим товарищам, Шимону и Сциону, которые ехали на крыше «плимута». Время встречи было рассчитано точно!
* * *
Ирэн колебалась. Она находилась на правой полосе, поэтому должна была проехать через перекресток первой, но она просто не находила сил пошевелиться. Этого не может быть!
Джошуа тоже увидел женщину и страшно изумился;
– Эй, смотрите! Та самая тетенька в голубом пикапе!
– Ага, – сказала Руфь. – Я помню ее.
Значит, это не галлюцинация! Ирэн Бледсоу плавно нажала педаль газа и медленно поехала через перекресток, не сводя взгляда с женщины.
– О! – воскликнул Джошуа, который тоже неотрывно смотрел на нее. – Она плачет.
Салли проводила взглядом «плимут», который проехал мимо и умчался прочь, а потом вытерла глаза.
"Господи, это Твое знамение! Таким образом Ты дал мне
Знать!"
Теперь она знала. Эта встреча, эта сцена все рассказала ей: где-то, каким-то образом тьма рассеялась, растаяла, утратила свою власть.
Дети возвращались домой!
* * *
С большой высоты Бэконс-Корнер выглядел приветливым, радостным и гостеприимным городом, похожим на игрушечный городок из детской железной дороги: коричневые, красные и черные крыши резко выделялись на фоне зеленых полей, и серебряные элеваторы тянулись к небу, сверкая на солнце.
Чистое небо, свободное и от облаков, и от духовной мерзости, омывал Небесный свет, освеженный молитвами и хвалой Создателю всего. Какое счастье вернуться назад и увидеть город столь чистым! Это достойная награда за победу.
Тол и Гило начали плавный спуск; распластав неподвижные крылья, ангелы медленно скользили над городом, над Главной улицей, запруженной у одного перекрестка, над зданием ремонтной мастерской с дымящими трубами и красными механическими культиваторами на дорожке рядом, над небольшим скоплением домов и гаражей возле железной дороги, над самой крышей высокой водонапорной башни серебряного цвета с красным фонарем на верхушке; потом они стали медленно снижаться над маленькими фермами – гулявшие во дворах куры и цыплята казались сверху крохотными белыми, черными и рыжими треугольниками – и наконец, держась на уровне крыш, пересекли Озерную дорогу и направились к дому Тома Харриса.
Они влетели в передний двор, немного набрали высоту и приземлились на конек крыши. Из дома до них доносились голоса людей, сидевших за завтраком: оживленные разговоры, обмен впечатлениями, бурные изъявления радости. Неплохо. Новые гости прибудут в любой момент, и тогда счастливое собрание внизу станет полным.
Гило указал на северо-запад. Там две сверкающие точки спускались с высоты, оставляя в небе две полоски света. Натан и Армут возвращались из Аштона!
