Ночной поезд из Лондона до Глазго – это зыбкий сон, от которого пробуждаешься около пяти утра. Сойдя с поезда, я прямиком отправился в станционный отель. Я намеревался спуститься к стойке администратора, снять номер, еще немного поспать, а когда все уже обо всем договорятся, в течение двух дней поучаствовать в конференции научных фантастов, которая там проводилась. Я должен был освещать ее работу для одной из центральных газет. Это было в 1985 году.

По дороге к стойке администратора я прошел мимо бара, в котором не было никого, кроме смущенного бармена и фаната научной фантастики по имени Джон Джеррольд, которому, как почетному гостю конференции, был открыт счет в баре, чем он и пользовался, пока другие спали.

Я остановился поговорить с Джоном, так и не дойдя до стойки администратора. Следующие сорок восемь часов мы провели, болтая, смеясь, рассказывая истории и с энтузиазмом распевая все, что нам удалось вспомнить из «Парней и куколок»[17] до утра следующего дня, когда бар снова опустел. В том баре мне довелось поговорить с ныне покойным Ричардом Эвансом, английским издателем научной фантастики, и этот разговор шесть лет спустя нашел свое воплощение в «Никогде».

Я не очень отчетливо помню, почему мы с Джоном начали говорить о Ктулху голосами Питера Кука и Дадли Мура[18], а также почему я взялся читать ему лекцию о поэтике Г. Ф. Лавкрафта[19]. Возможно, сказалось недосыпание.

В те времена Джон Джеррольд был уважаемым издателем, оплотом британской издательской индустрии. Некоторые эпизоды этой истории родились в том баре, где мы с Джоном изображали Пита и Дада как героев Г. Ф. Лавкрафта. А Майк Эшли потом уговорил меня написать о них историю.

И в октябре 1999 года она была номинирована на World Fantasy Award.

Эта история была написана для «Цифрованных снов» («Digital Dreams»), собранной Дэвидом Барреттом компьютерной антологии беллетристики. Во многие компьютерные игры я больше не играю. А когда играл, замечал, что они пытались штурмом брать участки моего мозга. Падали блоки, и крошечные человечки бегали и подпрыгивали у меня под веками, когда я отправлялся спать. Скорее всего я бы проиграл, даже если бы играл не с компьютером, а со своим мозгом. Так появилась эта история.

Эту историю заказал «Пентхаус» к своей двадцатой годовщине, которую отмечали в январе 1985 года. Несколько предыдущих лет я перебивался как мог, будучи молодым журналистом и беря на улице интервью у знаменитостей для «Пентхауса» и «Валета», двух английских эротических журналов, гораздо более жестких, чем их американские версии; учитывая все обстоятельства, это была прекрасная школа.

Как-то я спросил одну модель, не считает ли она, что ее эксплуатируют. «Меня? – переспросила она. Ее звали Мэри. – Мне за это прекрасно платят, милый. Значительно больше, чем за ночную смену на Брэдфордской кондитерской фабрике. Но я скажу тебе, кого эксплуатируют. Всех этих типов, что покупают журнал. Дрочат на меня каждый месяц. Вот их-то и эксплуатируют». Думаю, эта история берет начало в том разговоре.

Когда я писал ее, она мне нравилась: это был первый написанный мной рассказ, который похож на меня и в котором я ни на кого не пытался быть похожим. Я вырабатывал стиль. Сочиняя историю, сидел в английском «Пентхаусе» и листал подшивки журналов за двадцать лет. В самом первом номере я обнаружил фото, сделанное моей подругой Диной Смит. Дина была стилистом «Валета», и оказалось, что она получила самую первую премию «Пентхауса» «Домашнее животное 1965». Я позаимствовал рекламу Шарлотты 1965 года из рекламы Дины «Возрождающийся индивидуалист» и других. Последнее, что я знаю: «Пентхаус» охотился за Диной по случаю их двадцатипятилетия. Но она куда-то скрылась, и это было во всех газетах.

Когда я просматривал все эти журналы, мне пришло в голову, что «Пентхаус» не имеет абсолютно никакого отношения к женщинам, но зато в нем все построено на фотографиях женщин. И это послужило еще одним посылом для моей истории.

Мы со Стивом Джонсом дружим пятнадцать лет. Мы даже вместе составили сборник непристойных стихов для детей. Это означает, что он обычно звонит и говорит что-то вроде: «Я собираю антологию историй, которые происходят в придуманном Г. Ф. Лавкрафтом городе Иннсмуте[20]. Напиши для него рассказ».

История придумалась благодаря многим вещам, собранным вместе (вот откуда мы, писатели, Берем Наши Идеи, если вам это интересно). Одной из таких вещей была книга ныне покойного Роджера Желязны «Ночь в одиноком октябре»[21], чрезвычайно забавная, со многими персонажами из ужастиков и фэнтези: Роджер подарил мне свою книгу за несколько месяцев до того, как я решил написать эту историю, и она мне ужасно понравилась. Примерно в то же время я читал отчет о суде над французским вервольфом, который проходил 300 лет назад. Я понял, читая показания одного свидетеля, что эти документы вдохновили Саки на замечательного «Габриэля-Эрнеста», а Джеймса Бренч Кейбелла – на новеллу «Белое платье»[22], и что Саки, как и Кейбелл, были слишком хорошо воспитаны, чтобы использовать перепонки на пальцах как основное доказательство на процессе. А это означало, что так могу поступить только я.

Настоящего вервольфа звали Ларри Тэлбот, именно он встретил Эбботта и Костелло[23].

Здесь снова замешан Стив Джонс. «Я хочу, чтобы ты написал для меня эпическое стихотворение. Это должна быть детективная история с действием в ближайшем будущем. Ты можешь воспользоваться персонажем по имени Ларри Тэлбот из “И снова конец света”».

Так случилось, что я только что закончил совместную работу над сценарием фильма по «Вервольфу», старинной английской эпической поэме, и был слегка удивлен числу людей, которые по ошибке решили, будто я только что закончил сценарий одной из серий «Спасателей Малибу». И тогда я принялся пересказывать «Вервольфа» как будущий эпизод из «Спасателей» для антологии детективных рассказов. Кажется, это было самым разумным, что я мог сделать.

Послушайте, я ведь не предлагаю вам горевать по поводу того, откуда берутся ваши идеи.

Если истории из этой книги расположить в хронологическом порядке, а не в странном хаотическом и-так-сойдет виде, как я теперь их собрал, эта история была бы самой первой. Однажды ночью в 1983-м я задремал, слушая радио. Засыпая, я слушал об оптовых закупках, а когда проснулся, по радио говорили о наемных убийцах. Вот откуда взялась эта история.

Я прочел много историй Джона Колльера[24], прежде чем написать эту. Перечитывая ее несколько лет назад, я понял, что она тоже принадлежит Джону Колльеру. Она не столь хороша, как другие его истории, и не так здорово написана; и все же это его история, хоть я того и не заметил, когда ее писал.

Когда меня попросили написать историю для антологии Майкла Муркока «Рассказы Элрика», я предпочел написать историю про мальчика, очень похожего на меня, и про его отношения с литературой. Я сомневался, что сумею сказать об Элрике, не опускаясь до стилизации, зато в мои двенадцать герои Муркока были для меня столь же реальны, как и все остальное в моей жизни, и даже намного реальнее, чем, предположим, уроки географии.