Понятно, что это возможно только через интернационализацию города и превращение его в крупнейший в России центр социокультурной переработки[247]. Владивосток должен стать русским городом с многомиллионным китайским и корейским населением.

Вполне понятно, что для этого нужны не только серьезные изменения в федеральном и местном законодательстве, не только разработка принципиально новых адаптирующих и обучающих программ, но и быстрое расширение городской среды. Владивосток расположен на самом юге полуострова Муравьев-Амурский. Его развитие на север затруднено сложным рельефом местности. По-видимому, более естественным является строительство моста через Босфор-Восточный и освоение острова Русский.

В своем новом статусе Владивосток становится президентской столицей России, что подразумевает воздвижение – и именно на берегу Океана – комплекса правительственных зданий и соразмерного этому комплексу культурного и делового центра[248].

После освоения острова Русский пролив Босфор-Восточный станет центром города. Очень удачно, что здесь уже построен комплекс, соединяющий железнодорожный вокзал города[249] с морским. Проблему составляет воздушное сообщение: аэропорт Артем, кстати, единственный сертифицированный аэропорт в Приморском крае, расположен далеко от центра города. В Артем ведет шоссе, достаточно качественное по российским меркам, но все же недостаточно отвечающее требованиям, предъявляемым к «президентской трассе». Возможно, лучшим решением было бы вертолетное сообщение.

В рамках своей новой роли Владивосток должен развивать коммерческий флот, в том числе пассажирский, и поддерживать воздушную инфраструктуру, связывающую город со столицами АТР – Токио, Сеулом, Пхеньяном, Пекином, Тайбэем, Куала-Лумпур.

Восточная столица России должна обладать собственными масс-медиа. Уже сегодня московская прописка большинства значимых журналов и практически всех общероссийских телеканалов воспринимается как анахронизм. Даже без многостоличья Россия нуждается в позиционировании Федеральных округов как политических и стратегических субъектов. Такое позиционирование невозможно без соответствующих региональных средств массовой информации.

Если Владивосток – при всей объемности стоящих перед ним задач развития – в первом приближении удовлетворяет требованиям, которые навязываются городу в рамках тихоокеанской стратегии, то Приморский край нуждается в коренной реконструкции. Сегодня не вполне ясно, какую форму примет эта реконструкция и вокруг чего она будет выстроена[250].

Остров Сахалин с его запасами нефти, газа и угля является второй отправной точкой тихоокеанской стратегии России. Можно сказать, что Владивосток и Приморский край обеспечивают культурное и политическое наполнение этой стратегии, а Сахалин создает для нее ресурсную базу. Необходимо, однако, учесть, что на острове свободно действует американский капитал, и это затрудняет возможные геополитические маневры России в Тихоокеанском регионе.

Экономика острова почти целиком построена вокруг проектов последовательного освоения сахалинских шельфовых нефтегазоносных месторождений – «Сахалин-1» – «Сахалин-12». Вывоз добытого сырья пока осуществляется в летний период по морю. В настоящее время совместное предприятие «Сахалинская Энергия» начинает строить трубопровод от Охи к Анивскому заливу, дабы иметь возможность всесезонной работы.

Кроме углеводородов Сахалин богат углем и лесом, но использовать эти ресурсы практически невозможно: как и весь российский Дальний Восток, остров недостаточен в кадровом и инфраструктурном отношении. Связность Сахалина с материком крайне низка, что создает у населения ощущение «заброшенности», «забытости».

Порт Углегорск, через который происходит экспорт угля, принимает корабли в 3-5 тысяч тонн водоизмещением. Такие объемы слишком малы, чтобы интересовать потенциальных потребителей (Китай). Кроме того, железная дорога не доходит до Углегорска ста с лишним километров, и уголь приходится возить в порт автотранспортом.

Дороги Сахалина заслуживают отдельного разговора. Федеральные магистрали на острове находятся в очень хорошем состоянии (по российским меркам – даже ненормально хорошем). Однако областные и местные дороги практически отсутствуют, это касается даже внутригородских трасс, за исключением Южно-Сахалинска.

Железная дорога Сахалина традиционно имеет европейскую ширину колеи, то есть она не стыкуется с континентальными российскими магистралями.

Аэропорт Южно-Сахалинска принимает все типы самолетов, включая широкофюзеляжные. Тем не менее аэропорт обустроен не в полной мере, а зоны радиолокационного сопровождения Сахалина и Хабаровска не перекрываются[252]. Карты указывают наличие аэродромных полос местного значения в Поронайске и Охе.

Есть также несколько вполне современных военных аэродромов – Смирных, Гастелло и пр., но для обработки коммерческих рейсов они сегодня не используются.

Связь Сахалина с материком осуществляется по воздуху и через паромную переправу Холмск-Ванино, обслуживаемую двумя не очень новыми паромами.

Сахалин играет важную роль в осуществлении тихоокеанской стратегии России, что обусловлено:

• географическим положением острова в геометрическом центре Азиатско– Тихоокеанского региона – Сахалин равноудален от Токио, Сеула, Тайбэя, Анкориджа;

• запасами природного сырья, прежде всего углеводородов;

• экологическим состоянием острова, обусловливающим туристскую привлекательность.

Реализация этих естественных возможностей будет зависеть прежде всего от решения инфраструктурных проблем острова и Сахалинской области, что предполагается сделать в рамках международного мегапроекта.

Как уже указывалось, Сахалинская область представляет собой субъект Федерации с крайне низкой транспортной связностью. Сегодня практически невозможно ответить на вопрос, зачем России Курилы? Немногие россияне видели эти земли, очень немногие интересуются их судьбой. Политическая элита считает Южные Курилы камнем преткновения в отношениях России и Японии, в развитии которых заинтересованы обе стороны.

Необходимо четкое понимание, что Россия не может выстроить сколько-нибудь последовательную стратегию на Дальнем Востоке, отдавая территорию с высоким геополитическим потенциалом, хотя бы и не реализованном.

Курильские острова значимы для России прежде всего потому, что образуют вместе с Чукоткой, Камчаткой и Командорами ее восточный фронтир, указывая вектор геополитического развития.

В рамках тихоокеанской стратегии Курильские острова должны быть поделены между туристическим бизнесом, военными и Академией наук. Такой подход позволяет полностью использовать географическое положение островов – между Охотским морем и Тихим океаном, в зоне аномально высокой биологической продуктивности вод.

Расположение Дальневосточного отделения РАН или, по крайней мере, нескольких исследовательских институтов в Южно-Курильске даст возможность развернуть широкие океанографические и биологические исследования, подчеркнет реальность российского суверенитета над островами и обеспечит еще одно – научное – направление «сцепки» страны.

Заметим здесь, что создание океанографического центра на Курильских островах может быть организовано как международное научно-исследовательское предприятие с участием Океанографического института Монако, специалистов США, Кореи, а в перспективе и Японии.

Весьма важным является военное использование Курильских островов. Прежде всего, в этом районе должен быть дислоцирован крупный морской штаб, вероятно даже – штаб флота. Первой его задачей будет восстановление в полном объеме пограничной охраны российских территориальных вод[253]. Кроме того, вооруженным силам – и, вероятно, иррегулярным казачьим формированиям – следует восстановить на Курилах вертикаль власти. На следующей стадии архипелаг может быть использован для размещения систем космической связи и дальнего радиолокационного предупреждения.