– И это правда? – радостно спросил Коконнас.

– Правда? – тихо спросил Ла Моль, убитый горестным известием.

– Все так, как я имел честь сказать вам, – ответил хозяин.

– В таком случае я немедленно отправляюсь в Лувр. Найду я там короля Генриха?

– Вероятно: он там живет.

– Я тоже пойду в Лувр. А найду я там герцога Гиза?

– Возможно: он только что туда проехал, и с ним две сотни дворян.

– Ну что ж, идем, месье Коконнас, – предложил Ла Моль.

– Иду за вами, – ответил Коконнас.

– А ваш ужин, господа дворяне? – спросил мэтр Ла Юрьер.

– Ах да! – вспомнил Ла Моль. – Впрочем, я, может быть, поужинаю у короля Наваррского.

– А я – у герцога Гиза, – сказал Коконнас.

– А я, – сказал хозяин, проводив глазами своих дворян, шагавших по дороге к Лувру, – почищу мою каску, вставлю новый фитиль в аркебузу и наточу свой протазан. Мало ли что случится!

Оба дворянина, спросив дорогу у первого встречного, направились по улице Аверон, потом по улице Сен-Жермен— Л’Озеруа и дошли до Лувра уже в то время, как силуэты его башен начинали расплываться в сумерках.

– Что с вами? – спросил Коконнас, когда Ла Моль остановился, со священным трепетом разглядывая представшие его глазам подъемные мосты, узкие вытянутые окна и островерхие шатры на башнях.

– Право, и сам не знаю: у меня вдруг забилось сердце, – ответил Ла Моль. – Я не так уж робок, но почему-то этот дворец мне представляется угрюмым и, сказать правду, страшным.

– А что касается меня, – ответил Коконнас, – не знаю отчего, но я на редкость весел. Вот только наряд у меня неважный, – продолжал он, оглядывая свой дорожный костюм, – но это пустяки! Зато вид бравый. Да и приказом мне вменяется быстрота исполнения. А раз я выполняю его точно, значит, и буду принят хорошо.

И оба молодых человека пошли к Лувру, настроенные по-разному, в зависимости от только что высказанных чувств.

Лувр строго охранялся, и, видимо, количество постов удвоили. Сначала это обстоятельство смутило путешественников. Но Коконнас, уже заметивший, что имя герцога Гиза действует на парижан как талисман, подошел к одному часовому и, прикрываясь этим всемогущим именем, спросил, нельзя ли через его посредство проникнуть в Лувр.

Это имя, казалось, произвело обычное действие, однако часовой спросил у Коконнаса, знает ли он пароль?

Пьемонтец должен был признаться, что не знает.

– Тогда ступайте прочь, – ответил часовой.

В эту минуту какой-то человек, беседовавший с офицером охраны, но слышавший просьбу Коконнаса, прервал свой разговор и подошел к Коконнасу.

– Што фам укодно от херцог Гиз? – спросил он.

– Мне угодно поговорить с ним, – улыбаясь, ответил Коконнас.

– Невозмошно! Херцог у короля.

– Но я получил письменное уведомление явиться в Париж.

– А-а! У вас есть письменный уведомлений?

– Да, и я приехал издалека.

– А-а! Вы приехал издалека?

– Я из Пьемонта.

– Корошо, корошо! Это другой дело. А ваш имя?

– Граф Аннибал де Коконнас.

– Корошо, корошо! Тайте ваш письмо.

– Честное слово, прелюбезный человек! – сказал Ла Моль, обращаясь к самому себе. – Не посчастливится ли и мне найти такого же, чтобы пройти к королю Наваррскому?

– Так тавайте ваш письмо, – продолжал немецкий дворянин, протягивая руку к Коконнасу, стоявшему в нерешительности.

– Дьявольщина! Я не знаю, имею ли я право… – отвечал пьемонтец, проявляя недоверчивость по своей полуитальянской природе. – Я не имею чести знать вас.

– Я Пэм, я человек херцога Гиз.

– Пэм, – пробормотал Коконнас, – такого имени я не слыхал.

– Это месье Бэм, мой командир, – ответил часовой. – Вас спутало его произношение. Отдайте ему ваше письмо, я за него ручаюсь.

– Ах, месье Бэм! – воскликнул Коконнас. – Ну как же мне не знать вас! Ну конечно, с великим удовольствием, вот мое письмо. Простите мое колебание, но без этого нельзя, если хочешь выполнить свой долг.

– Корошо, корошо, не нато извинять себя.

Ла Моль тоже подошел к немцу и обратился с просьбой:

– Месье, вы так любезны, не возьметесь ли вы передать и мое письмо, как вы это сделали по отношению к моему товарищу?

– Как ваш имя?

– Граф Лерак де Ла Моль.

– Граф Лерак де Ла Моль?

– Да.

– Такой не знаю.

– Неудивительно, что я не имею чести быть вам знаком, я не здешний и так же, как граф Коконнас, приехал только сегодня вечером и издалека.

– А откуда вы приехал?

– Из Прованса.

– С один письмо?

– Да, с письмом.

– К херцог де Гиз?

– Нет, к его величеству королю Наваррскому.

– Я не служу у короля Наваррского, – крайне холодно ответил Бэм, – я не могу передавать ваш письм.

Бэм отошел от Ла Моля и, войдя в ворота Лувра, сделал знак Коконнасу следовать за собой. Ла Моль остался в одиночестве.

В ту же минуту из других ворот Лувра выехал отряд всадников, около сотни человек.

– Ага, вот и де Муи со своими гугенотами, – сказал часовой своему товарищу. – Они сияют, король им обещал казнить того, кто стрелял в их адмирала; а так как этот парень убил и отца де Муи, то сын одним ударом отомстит за обоих.

– Простите, – обратился Ла Моль к солдату, – ведь вы, кажется, сказали, что этот командир – месье де Муи?

– Совершенно верно.

– И что сопровождающие – это…

– Нечестивцы, говорю я.

– Благодарю, – ответил Ла Моль, как будто не слыша презрительного наименования, которым наградил гугенотов часовой. – Мне только это и надо было знать.

И тотчас подошел к командиру всадников.

– Месье, – сказал Ла Моль, – я сейчас узнал, что вы – месье де Муи.

– Да, месье, – учтиво ответил командир.

– Ваше имя, хорошо известное сторонникам протестантской веры, дает мне смелость обратиться к вам с просьбой оказать мне услугу.

– Какую, месье? Но сначала – с кем имею честь говорить?

– С графом Лерак де Ла Моль.

Молодые люди обменялись приветствиями.

– Я слушаю вас, месье, – сказал де Муи.

– Я прибыл из Экса с письмом от д’Ориака, губернатора Прованса. Письмо адресовано королю Наваррскому и заключает в себе важные и спешные известия… Каким образом я мог бы передать это письмо? Как мне пройти в Лувр?

– Пройти-то в Лувр очень легко, – ответил де Муи, – только я боюсь, что король Наваррский сейчас очень занят и не сможет вас принять. Но все равно, если хотите, пойдемте со мной, и я доведу вас до его покоев. Остальное зависит уж от вас.

– Тысячу благодарностей!

– Идите за мной, – сказал де Муи.

Де Муи сошел с лошади, бросил поводья своему лакею, подошел к решетке, назвал себя часовому, провел Ла Моля в замок и, открыв дверь в покои короля Наваррского, сказал:

– Входите и узнайте сами.

Затем поклонился Ла Молю и вышел.

Оставшись в одиночестве, Ла Моль огляделся.

Передняя комната была пуста, одна из внутренних дверей открыта.

Ла Моль сделал несколько шагов и очутился в каком-то коридоре. Он стучал и звал, но никто не отзывался. Полнейшая тишина царила в этой части Лувра.

«А мне еще говорили про строгий этикет! – подумал он. – По этому дворцу можно разгуливать, как по городской площади».

Он позвал еще раз, но с тем же успехом, что и раньше.

«Ну что же, пойдем прямо, – подумал он, – в конце концов встречу же я кого-нибудь».

Ла Моль направился по коридору, все больше погружаясь в темноту, как вдруг в противоположном конце раскрылась дверь, на пороге появились два пажа с двусвечниками и осветили фигуру выходившей дамы, величавой и замечательно красивой.

Сноп света упал прямо на Ла Моля, который замер на месте.

Дама тоже остановилась, увидев Ла Моля.

– Месье, что вам угодно? – спросила она, и голос ее показался молодому человеку прелестной музыкой.