Первую часть пути Люська, по его собственному мнению, вел себя образцово. Сидел в серебряной клетке и честно делал вид, что окропленные святой водой прутья наисерьезнейшая преграда. Он сам пока не определился, почему это в действительности не так. Ему отчаянно не хватало Глеба, который каким-то прямо-таки уникальным образом умел вычленять из общей памяти именно те фрагменты, которые были нужны здесь и сейчас. Но умрёнку хотелось верить, что все дело в непевчем папочке, который сразу и безоговорочно принял его, тем самым избавив от страха перед освещенным серебром. Ведь каждый урёнок до Люськи, даже Мирон, рождался с грузом скрытого отторжения со стороны отца-человека, что само собой провоцировало еще внутриутробное проклятие. До этих воспоминаний Люське удалось дотянуться самому, ведь первую часть пути времени у них с Тихоном было предостаточно. И не только у них. На заднем сиденье охотничьего внедорожника валялся связанный по рукам и ногам Радуга. Америкос ему даже рот клейкой лентой заклеил. Видимо опасался, что бывший напарник начнет увещевать и отговаривать. Хороший знак, значит, парень сам не уверен в том, что делает. Только вот, если верить дедушке Игорю, выхода у него нет. Вредоносный зомби-вирус, зашитый под кожу или еще как-то помещенный в тело, начнет действовать, если Джек не исполнит приказ. Поэтому тот с такой легкостью пошел на предательство. Вот только из-за общего нервоза не подумал, что никогда бы не смог похитить умрёнка, если бы того не уговорили поддаться. Но, видимо, тот, кто его послал, сам раньше с малышами не сталкивался. И это наводит на определенные мысли, как сказал все тот же Игорь. Люське, в сущности, было все равно. Он хотел бы поскорей закончить свою миссию и вернуться домой, к папе. То есть к папам. Просто Руслан — он, скорее, как старший братик, например, как тот же Глеб, а вот Всеволод — папа, тот, кого не только любишь, но и уважаешь безмерно.

Люська тяжело вздохнул и зарылся слегка курносым носиком в пушистую шерстку на загривке кота, которого Америкосу пришлось захватить с собой, потому что тот первым юркнул в клетку, а Люська за ним, вроде как играя в догонялки. Предатель побоялся, что вытаскивая Тихона, упустит умрёнка, поэтому захватил обоих. В конечном счете, что может противопоставить человеку кот Все что угодно, если это кот баюн, только Америкос об этом пока не знает. И поделом ему!

Охотники погрузились в машины, выстроились в импровизированную очередь и, как выразился Силай, уступили место профессионалу, коим оказался Яшка. Именно ткач должен был открыть для них путь в так называемое Навье Царство.

— Что думаешь — Спросил Всеволод в пустоту и в зеркале заднего вида встретился взглядом с Глебом, который вместе с Санькой устроился на заднем сиденье его внедорожника. Судя по тому, что сидевший справа от охотника Руслан тут же повернулся к приемышу, того тоже интересовал данный вопрос.

Глеб независимо пожал плечами и отвернулся к окну. Они стояли следующими после машины Силая, которая должна была стать ведущей в их колонне.

— Я многое помню, — отстраненно обронил Глеб.

— Угу, — буркнул Всеволод, — эта ваша общая память, я понял. Но, а сам-то ты что скажешь

— Почему ты у меня спрашиваешь, если тебе интересно, что вас там ждет — Глеб подозрительно насупился и стрельнул взглядом на Руслана, намекая, что тот явно больше осведомлен в данном вопросе. Тот возмущенно засопел в ответ, но ничего не сказал.

— Потому и не спрашиваю, слышишь, как сопит Значит, не скажет ничего, хоть режь.

— А я, значит, скажу

— Почему Ты точно так же можешь отказаться. Но если бы я не спросил, не убедился бы…

— Да. Я понял, — поспешил перебить его умряк, совершенно человеческим жестом провел ладонью по лицу и даже попросил прощения, — Извини, просто нервничаю.

— Вот с этого места поподробнее. Меня ведь тоже беспокоит, что вы оба попадете туда, куда, по логике вещей, для умряков ход заказан. И, если мы, человеки, не такие уж и чувствительные ко всем этим вашим ментальным штукам и так называемой магии, то что будет с вами

— Не знаю, — честно ответил Глеб, четко дав понять, что сам обеспокоен тем же. И бросил вороватый взгляд на Руслана.

— Важно, чтобы сами, — подозрительно немногословно откликнулся тот, сев прямо. Всеволода даже ощутил де жа вю. Так Русик мог бы ответить еще до единения, когда человеческая, неблагозвучная речь давалась ему с трудом,

— Очень хорошо, — со здоровой долей скепсиса начал Всеволод, — то есть ты предлагаешь… — и осекся, когда увидел, что происходит на большом лугу, очищенном лесовиками от мелкого кустарника, ветоши и строительного мусора.

В его центре стоял спиной к колонне Яшка. И если до этого момента было не совсем понятно, что он там такое делает руками, то сейчас умрюнец вдруг повернулся к ним лицом, и стало ясно, что до этого он сплетал в клубок золотые, лунные нити. Клубок на правой ладони ткача светил ровным серебряным светом. Он запустил руку в карман на штанине серого, боевого комбеза и вытащил оттуда второй клубок, обмотанный отрезом черной парчи. Когда непроницаемая ткань полетела на землю, на левой ладони ткача засиял золотом второй клубок. Яшка с непроницаемым лицом разве руки в стороны, словно распиная себя на воображаемом кресте, и замер. Земля у него за спиной вскипела, пошла волнами, прорвала травяной покров уродливыми комьями, словно нечто огромное и жуткое готово было в любой момент вырваться из ее толщи. Так открывались врата или рождался новый могильник. Именно из такой рыхлой земли появлялись умрюнцы, что непроизвольно навевало ассоциации с ожившими мертвецами.

— И нам туда нырять — Почему-то шепотом спросил Всеволод у Руслана.

— Да, — отозвался тот, — но сначала нужно пустить перед собой путеводный клубок, иначе заплутаем.

— Какой из двух

— Один из двух, — поправил Руслан.

— То есть из двух клубков, — вмешался Глеб, который понял, что Руслан неожиданно прорезавшейся немногословностью еще больше запутал Всеволода, — ткач соткет один из лунных и солнечных нитей. Вот за ним и пройдем.

— Да уж, Русик, что-то ты… — Велесов хмыкнул и вовремя оборвал себя.

Умрюнец тут же обжег его негодующим взглядом.

— Ну, что

— Словно и не было никакого единения, — невинно заявил Всеволод и вопросительно выгнул брови.

Руслан раздосадовано зашипел и принялся распускать косы. Наблюдая за тем, как мертвенно бледнеет лицо, и зеленеют волосы напарника, Всеволод тяжело вздохнул, уперся локтями в руль и снова сосредоточил все внимание на ткаче, пробуждающем могильник. Яшка подбросил вверх оба клубка, которые столкнулись друг с другом у него над головой. Слияние Всеволод не видел — зажмурился от нестерпимо яркой в полумраке ночи вспышки. Теперь у Яшки над головой вращался вокруг своей оси один большой клубок, отчаянно косящий миниатюрное солнце. Ткач соединил перед собой руки, сложил ладони лодочкой и резко развел, снова приняв форму мученика на кресте. И вдруг начал медленно заваливаться на спину, никак не останавливая свое падение. Из первой машины выскочил Силай, который явно был весьма обеспокоен судьбой напарника. Но тот успел успокаивающе улыбнуться ему, прежде чем окончательно упасть в рыхлую, комковатую землю, которая приняла его в свое лоно и поглотила, словно воды мертвого моря. Силай чертыхнулся и снова забрался в машину. Завел двигатель и направил внедорожник прямо в эпицентр круга черной, взрыхленной неведомой силой земли. Машина начала медленно погружаться, словно в зыбучие пески. Точнее, это поначалу казалось, что медленно, но потом автомобиль подозрительно быстро исчез. Всеволод так засмотрелся, что не сразу сообразил последовать примеру Силая. Сзади раздался надрывный гудок. Всеволод выматерился и завел двигатель.

— Кто сигналил, знаешь

— Генерал, — единодушно выдохнули Руслан и Глеб.

Велесов улыбнулся. Забавное у них получилось семейство, но останавливаться на достигнутом явно не стоило.