– Нет!!! Не стал бы!
Длинные тени легли через чудесную долину бабочек. Заметно посвежело, зной уступал место вечерней прохладе. В траве начали свои песни цикады, им вторили петухи – фазаны. Эвлисия первой прервала затянувшееся молчание:
– Мы поедем домой или заночуем здесь?
– Здесь? Но я не вижу поблизости жилья.
– Разве житель гор не сможет приготовить ночлег в каком-нибудь гроте? Пусть кони отдохнут, а мы с тобою изопьем чистой воды вместо вина и поговорим еще. Ты расскажешь мне побольше о своей стране, я – о своей!
– Здесь холодные ночи?
– Разве тепла твоего тела не хватит для нас двоих?
– Ты искушаешь меня, подобно нимфе, Эвлисия! Не боишься, что я могу не удержаться и…?
Гречанка слегка улыбнулась:
– Луна позволяет мне сегодня не бояться ничего!
Бус не понял тайного смысла этих слов. Но то, что ночи на Родосе бывают прекрасными, он вскоре осознал! Равно как и бессонными…
Проснувшись после короткого сладкого забытья, он коснулся губами лба дремавшей на мужской груди Эвлисии:
– Доброе утро, любимая! Слава богам, что они свели нас!
– Господу слава! Едем домой, любимый?
– Нет! Я хочу понять твою веру, Эвлисия! Едем туда, где ступил на эту землю ученик Христа. И сведи меня с учителями, которые поведают мне об этом боге. А потом… потом я хочу съездить в Никею и послушать все споры сам.
– Я напишу письмо отцу, он поможет попасть на заседания собора. И все же давай сначала в мой дворец, милый! Я ведь не сказала своим слугам, что отъезжаю надолго!!
Глава 11
Поездка в Линдос затянулась. Царевна Родоса, под предлогом того, что ей нужно выполнить несколько дел отсутствующего отца по управлению островом, свела анта со своим священником Аристархом. Бус проводил с ним многие часы в беседах, расспрашивая об истории Христа, его учении, его последователях. Пытался читать Послания апостола Павла, но с сожалением понял, что его знания латыни было недостаточно для полного понимания текстов. Вновь шел в храм, вновь задавал накопившиеся вопросы.
– Павел был одним из учеников Христа?
– Нет. Он вначале был одним из тех, кто преследовал первых христиан. Судил их и не противился, когда мучеников за веру на его глазах забивали камнями.
– Тогда не понимаю, отчего он стал столь страстно ратовать за новую веру?
– Иисус специально выбрал его для этого, чтобы явить миру, что любому, отвергающему новую веру, не закрыты врата рая небесного. Павел ехал в Дамаск, чтобы продолжить свои гонения на поклонников Господа нашего, когда явился ему Христос и наложил на заблудшего слепоту. Лишь христианин смог вновь сделать иудея зрячим. Прозрение явило собою новый символ – глаза Павла увидели свет веры истинной и новый путь, по которому он отныне должен был следовать!
Бус долгое время молчал, а затем вдруг спросил:
– Почему ты считаешь, Аристарх, что лишь вера в Христа единственно истинна? Вы ведь на разных языках называете это имя по-разному, но от этого бог остается все тем же?! По-моему, бог может быть либо источником Света и Любви, либо Тьмы и Ненависти! А каким именем будут звать его жрецы или священники, зависит уже от языка сущего…
– Это ересь, сын мой, – попытался было остановить Белояра Аристарх, но Бус поднял повелевающе ладонь вверх:
– Подожди! В твоей религии есть бог-отец, бог-сын Иисус и дух святой, который пронизывает весь мир сущий! Но ведь и в нашей вере то же самое!! Бог-отец Род послал славянам бога-сына Сварога. А то, что вы называете духом святым – наши прочие боги, порожденные Сварогом. Они повелевают всем сущим, живым и не живым, людьми и скалами, водами и ветрами! Ты можешь назвать их духом Сварога, и чем тогда мир Христа будет отличен от нашего мира?!
– Дух святой исходит от бога-отца!
– А разве сын не берет от отца все, чем тот обладает в момент зачатия? Облик, здоровье, способность повелевать или овладевать знаниями? Дух святой бога-сына не может быть слабее, чем породившего его отца!! Разве я не прав?
Аристарх застыл в немом удивлении. Варвар-язычник столь просто вывел для себя аксиому, над решением которой вот уже несколько дней бились сотни епископов в Никее на Вселенском соборе! И в логике рассуждений его опытный философ так и не смог заметить ни малейшего изъяна. Княжич же добил его последней фразой:
– Я читал у апостола Павла, что в истинной вере в Свет и Любовь нет разницы между иудеями и язычниками, между обрезанным и необрезанным, между варваром и дикарем, между рабом и свободным человеком. И в этом он трижды прав!! Если вера истинна, любой из них ради своих убеждений пойдет или на крест, или в клетку ко льву!
– Да… он писал такое в послании к Колоссянам… Но он говорил о вере в Христа, – попытался-таки возразить священник.
– Мы, как и вы, не приносим людей в жертву своим богам. Я – Побуда, призванный Сварогом нести людям веру в Свет! Так в чем ты видишь различия? Только в именах? Но ведь смени ты имя свое, все равно уста твои вещали б мне то же самое!!
– Бус, ты хочешь сказать, что, если ваши жрецы назовут Сварога Христом, ваш народ примет это безмолвно?
Теперь Белояр не сразу нашелся, что ответить.
– Нет, этого делать нельзя! Мне потребовалось много лет, чтобы стать Побудой. Так и народу моему нужны будут годы, чтобы просветлить разум. Быстро и решительно все ломать – сила Тьмы! Ваш первосвященник в Армении, сам того не желая, по недомыслию своему вершил не божеские, но дьявольские дела!
– А как бы сделал ты?
– Я? – улыбнулся княжич. – Я начну с себя, Аристарх! Окрестишь меня здесь, на Родосе? Потом я понесу новые знания в Русколань…
Священник провел ладонью по лицу. Воистину этот варвар был значимее многих и многих христиан!
– Когда ты хочешь свершить обряд, сын мой?
– Завтра. Я хочу просить у отца руки его дочери, уже будучи равным по вере!!
Через три дня Бус и Эвлисия отправились в Линдос. Они посетили Акрополь, храм Афины Лидии. Княжич погладил белые колонны строения:
– Ты говорила, что здесь были царь Менелай, покоритель Трои, и великий Александр, завоевавший половину Азии?
– Да, дорогой.
– Господи, даруй мне хотя бы половину их воинского таланта и везения!
– Ты тоже хочешь захватывать иные земли? – взметнулись удивленно брови царевны.
– Нет. Но я знаю, что должен буду защищать земли антов и дружественных нам племен от врагов с запада и востока! Именно для этого я и прошу высшего покровительства.
Он долго смотрел с высоты холма в сторону своей родины. Затем резко повернулся к Эвлисии, обнял ее за талию мускулистой рукой:
– Теперь, когда я стал христианином, готова стать моей женой?
– Да, дорогой!
– Тогда завтра же едем к твоему отцу в Никею!! Я хочу услышать и его ответ!
Глава 12
Одномачтовая либурна неспешно скользила по тихой блестящей глади воды. Слабый ветер дул с азиатского побережья, неся с собою жару материка, поэтому треугольный парус судна капитан не поднимал. Два ряда длинных весел с каждого борта ритмично поднимались и опускались под неспешные удары барабана. Легкий бурун непрестанно кипел под длинной носовой стрелою, предназначенной для разрушения в ближнем бою весельного ряда противника. Остров Родос постепенно скрывался из вида. Из водной глади появлялись все новые острова, меж которых нет-нет, да и появлялся треугольный или прямоугольный парус иного корабля.
Либурна шла в Никею. Бус хотел видеть этот город, где впервые решалась дальнейшая судьба христианства и где в этот момент находился отец женщины, уже прочно вошедшей в сердце и душу русколанского княжича. Эвлисия была рядом с ним на высоком возвышении-платформе, предназначенной для лучшего обзора горизонта и увеличения дальности лучного боя в морском бою. Спутники Буса расположились в тени кормового укрытия, прячась от все более набирающих силу утренних лучей солнца.
– Я почти не видел до этого моря, – негромко произнес Белояр, наклонившись к уху подруги и принимая на кожу ласку ее развеваемых ветром волос. – Но мне кажется, что я уже готов полюбить его. Надеюсь, и тебе понравятся наши степи и ущелья.
