— Итак, вы знаете, что это за проблемы, — ядовито заметила Анжелика. — Как же вы предполагаете их разрешить?

— Мне пришло в голову, что части сокровищ Александра из недостроенного музея будет вполне достаточно, чтобы удовлетворить мои законные требования. Там есть огромное золотое блюдо — за него можно выручить кучу денег…

— При условии, что вам удастся найти покупателя…

— У меня есть связи. Это можно устроить. А если к тому же удастся доказать, что украла его и сбежала с ним не кто иная, как Пру Кинг…

— …то Александр вычеркнет ее из памяти! — Глаза Анжелики восхищенно заблестели.

— Вот именно.

— А как насчет меня? — встрепенулся Деметриу. — Я-то каким боком во всем этом участвую?

— Ты, сынок, будешь вором. Пру — твоей сообщницей. Так что, если вы вдвоем исчезнете, никто особенно не удивится. Ценности ты, конечно, оставишь мне. Ну а мисс Корали беспрепятственно сыграет роль утешительницы несчастного Александра.

— Рассчитали вы все на славу, — сказала Анжелика. — Но как, по-вашему, все это осуществить?

— Сейчас я вам объясню…

Прошло немало времени, прежде чем Анжелика выбралась наконец из старого рыдвана и захлопнула за собой дверь.

— Я посоветуюсь с папой, — сказала она, наклонившись к открытому окну. — Он неплохо разбирается в этих вещах и знает, как это лучше устроить. Возможно, завтра я приеду в Кальтию, и мы еще раз все обсудим…

Иринна кивнула, и Деметриу вновь занял свое место за рулем. Обернувшись, он еще раз взглянул на смуглое, бесстрастное лицо своей матери и почувствовал восхищение, охватывавшее его всякий раз, когда она брала дело в свои руки. Сам он ни за что бы не сумел отомстить Пру, но теперь его уверенность в том, что все получится именно так, как он хочет, крепла с каждой минутой. При мысли о том, что Пру окажется в полном его распоряжении на крошечном острове, где никто не говорит по-английски, кровь начинала стучать у него в висках. Она еще пожалеет, что тогда ударила его лампой!

Анжелика проводила взглядом дребезжащую колымагу и, с ненавистью глянув на застрявший в канаве «фиат», двинулась в неблизкий обратный путь к вилле. В конце концов, несмотря на все неприятности, утро выдалось удачным. Встреча с родственниками Александра, о существовании которых Анжелика до сих пор даже не подозревала, стала для нее настоящим потрясением, но могла иметь в высшей степени благоприятные последствия. Иринна вроде бы все учла, но посоветовать что-то действительно стоящее сможет ей только Карло. Он всегда был ее верным другом и союзником, и она непременно все с ним обсудит.

— Анжел! Эй, Анжел!

Голос Дуайта перебил ее мысли, и Анжелика недовольно подняла глаза. Он просто не дает ей побыть одной. Его преданность положительно начинала действовать ей на нервы. Она молча наблюдала, как он легкой трусцой бежал к ней в тренировочном костюме.

— Вот уж не рассчитывал увидеть тебя так скоро, дорогая. Я думал, ты уехала на целый день. Ты разве не собиралась прокатиться? — Дуайт вопросительно поглядел на дорогу. — Ты идешь пешком! А где же «фиат»?

— До чего ты наблюдателен! — ехидно воскликнула Анжелика. — Я угодила в канаву там, наверху. Ничего серьезного, но машина застряла. Ее надо починить, поэтому я и вернулась…

— О Господи, Анжел, ты ведь могла погибнуть!

— Ничего страшного не случилось, — нетерпеливо отмахнулась она. — Видишь, я без единой царапины.

— Да… Но ведь ты уехала почти два часа назад! Если «фиат» там, наверху, то что же тогда стряслось? Тебя выбросило из машины?

— Да нет же, нет! — почти закричала Анжелика от раздражения. Какое он имеет право ее допрашивать! Сколько времени ее не было — это его не касается. Но, как бы там ни было, возбуждать в нем подозрения, особенно сейчас, Анжелика не хотела. Пожалуй, немного смягчиться ей не домешает.

— Я… я слегка была выбита из колеи, — уже мягче сказала она, примирительно касаясь его руки, — и присела ненадолго у дороги. Наверное, я просидела там дольше, чем думала…

Дуайт был обезоружен и заботливо взял ее под руку.

— Я провожу тебя до твоей комнаты, дорогая. Ты должна отдохнуть. Два таких происшествия за несколько часов — это скверно. Я так считаю, тебе нельзя было садиться за руль. Доктор ведь говорил…

Препоручив Анжелику заботам Пеги и Карло, Дуайт продолжил прерванную пробежку. Конечно, после такого удара ей никуда нельзя было выходить, и Дуайт нещадно бранил себя за то, что отпустил ее, хотя прекрасно понимал, что если уж Анжелике взбредет что-то в голову, то остановить ее практически невозможно. Он бежал назад по тропинке, ведущей к дороге, почти не отдавая себе в этом отчета. Посмотреть на «фиат» Дуайт стремился не просто из любопытства, хотя он и сам едва ли понимал, чем вызвано его внезапное беспокойство.

Машина была почти в том самом месте, где он ожидал ее увидеть. Капотом она уткнулась в канаву, а задние колеса торчали в воздухе. Но следы шин двух резко развернувшихся автомобилей стали для Дуайта полной неожиданностью. Анжелика ничего не говорила о второй машине. И все же следы на дороге не могли лгать. Положение «фиата» тоже недвусмысленно указывало на то, что он резко увернулся в сторону, пытаясь избежать столкновения…

На несколько минут Дуайт погрузился в размышления. Зачем это Анжелике понадобилось столько выдумывать, чтобы скрыть факт появления второй машины? Для чего ей этот совершенно ненужный обман? Теперь Дуайт понял, что ему не померещился страх в глубине ее глаз, когда она пыталась уйти от его вопросов.

Два дня спустя, вернувшись с ланча, Пру обнаружила в своей комнате коробку с сандалиями. После злосчастного путешествия в Аттикон большую часть времени она проводила у себя в комнате, стараясь как можно меньше попадаться всем на глаза до того, как придет время возвращаться в Англию. И все же, поддавшись искушению, Пру почти безотчетным движением сунула ноги в сандалии и застегнула на щиколотке узкие ремешки. Элегантные, они шли ей как нельзя лучше. Но, любуясь ими, Пру вдруг почувствовала внезапный прилив гнева и, сняв сандалии, положила их обратно в коробку. Они напомнили ей о дне, который она изо всех сил старалась забыть. Пру слишком хорошо понимала, что Александр просто забавляется с ней, — а если и забывала об этом, то постоянным напоминанием служила Анжелика.

Пру не одна пребывала в угнетенном состоянии духа. Ей казалось, что надо всей виллой словно нависла темная туча. Александр почти все время проводил в своем кабинете и совсем перестал выходить к столу. Элени с неизменной деликатностью объяснила, что в афинском офисе возникли определенные сложности, но Пру по-прежнему не могла избавиться от мысли, что причиной всему — их поездка в Аттекон, и испытывала неловкость, ловя враждебный взгляд черноокой Анжелики.

Подойдя от нечего делать к окну, Пру задумчиво стала разглядывать террасы из бледно-золотистого камня, изумрудное море и тонкие пальцы кипарисов. Такой останется Греция в ее памяти. Она столь многого ждала от своего пребывания здесь, но теперь ей хотелось лишь одного: побыстрее вернуться домой, где она сможет наконец почувствовать себя в безопасности. С нетерпеливым возгласом схватив очки, Пру вышла в сад. Засидевшись в комнате, она совсем скисла; ей требовалась перемена места. Поблизости не было никого. Только Дуайт отмеривал в одиночестве раз за разом длину бассейна — Анжелика его явно избегала. Александр, конечно, сидит у себя в кабинете. Карло и Элени заняты каждый своими делами. Ничто не мешает ей прогуляться в одиночестве — а прогулка, несомненно, пойдет на пользу.

Почти неожиданно для себя самой Пру вдруг решительно направилась к боковой стороне дома. Окно-фонарь кабинета Александра выдавалось в сад. Подходя поближе, Пру безотчетно всматривалась в окно в надежде увидеть Александра. Но, заметив, что массивная дверь из кедра распахнута настежь, Пру остановилась и удивленно нахмурила брови. На Александра это совеем не похоже! Он никогда не оставил бы дверь вот так нараспашку. Недоумевая, Пру подошла поближе и заглянула внутрь. Сердце ее оборвалось.