А потом ещё более старательно перепрятал, тщательно вычистив и починив перед тем все поломки. Есть мастера толковые в легионе, есть. За деньги всё можно решить, даже тайный ремонт якобы утопленного и испорченного оружия.

  Не все из старых подгорных или имперцев смотрят на полукровок свысока. Кое-кто смотрит правильно, на то что ящер из себя реально стоит. И таких у него уже до половины его сотни набралось, на кого можно уже положиться в своих тайных делах. А там, глядишь, и остальную половину поумней подберём. Есть из кого выбрать. Особенно тому, кто удачлив.

  Не дураки парни в легионе, понимают, что сотник добра им хочет и бережёт своих бойцов. И что чужое непривычное оружие может быть полезно.

  Жаль было терять таких подчинённых. Особенно гибнущих вот так, бездарно. Когда даже своими телами они не могут послужить сотне. Потому как это самое страшное, что может с бойцом случиться - есть его мясо нельзя. Даже при вечном голоде, царящем в легионе, есть мясо твоего же погибшего товарища было нельзя. Потому как подлые людишки взяли за правило теперь делать свои пульки не как раньше из бронебойного стекла, когда пулька, прошив на своём ходу пять шесть стволов деревьев всё ещё оставалась целой и можно было выплюнув попавшую на зуб проклятую стекляшку наслаждаться свежим сочным мясом. Теперь подлые людишки, видя как подгорные утилизируют своих покойников, взяли моду делать свои пульки из слабого, разрывного стекла, взрывающегося в теле любой живой твари сразу при попадании.

  Хоть и стало намного спокойнее теперь и можно безопасно укрыться даже за одним стволом дерева, правда если только человеки не перемежают пульки на те и на эти, но всё ж стало поспокойнее. Не так безысходно стало, и появился шанс на выживание. Слабенький, но появился. А всё одно - есть погибших нельзя.

  Теперь поев такой свежанинки, можно было легко проглотить вместе с мясом и десяток другой мелких, смертельно острых осколков битого стекла. И умереть потом в страшных муках, корчась от болей в брюхе. И спасенья такому не было, если только тут же не прибить своего же товарища, избавив того от мучений.

  Слава Богу что в штабе сразу предупредили товарищи о недопустимости здесь на озёрах привычной практики. А то бы схватил вот так кусок свежанинки, по старой легионерской привычке, и ага...

  Как же он теперь ненавидит этих подлых людишек. Теперь и былая мысль перебраться в человеческий город, под крылышко к другому родному дядьке совершенно уже не кажется ему удачной. Теперь на людишек он смотрит по другому. Теперь он предпочитает с ними не договариваться и от былого конформизма считай что не осталось и следа.

  Теперь в душе Тур дуа де Соха к людям была чистая, незамутнённая ничем искренняя ненависть. И ничего боле. За эти холодные зимние ночи, когда приходится часами высиживать в засаде, поджидая редкую, умело ускользающую из твоих лап добычу. И за этот вечный голод, что теперь постоянно терзал поджарое брюхо молодого легионера.

  И за то, что его командир погнал остатки его сотни отбивать у этих людишек какой-то дурацкий, никому кроме самих людишек не нужный большой обоз с чем-то тяжёлым. Для разнообразия видать, хоть в этот раз честно предупредив, что если они не вернут груз или хотя бы не уничтожат самые большие ящики, назад могут не возвращаться.

  Наказание для не справившихся Тур знал. Смерть. Смерть каждого десятого из его сотни, включая и его самого в общем счёте. А умирать за какие-то непонятные ящики, Тур не хотел. Потому и надо было пошевелить тем, что казалось уже атрофировалось на этом морозе и вымокло в липкой грязи окрестных болот. И, казалось, напрочь позабылось с такими командирами. Надо было думать мозгами, которых у местных подгорных оказалось не в пример меньше чем у него. Оттого, наверное, в стычках с егерями и потери в его сотне были на порядки ниже.

  Правда, прошлые малые потери его бы не спасли в случае неудачи. Прямой приказ есть прямой приказ. Их жизни не стоят ничего. Или - или. Или он уничтожает груз, или... Последнее или, Тур дуа де Соха никак не устраивало. Потому надо было думать.

  Непривычное, скажем честно, занятие за последние полгода. Успел уж отвыкнуть с местными реалиями.

  Но одно сразу было ясно. Отбить груз не получится. Никак. И не потому что груз шёл из Империи и сопровождали его две сотни имперских ящеров легионеров из ренегатов, нет. Это-то как раз было ерунда, даже несмотря на то что сопровождающие имперцы казалось бы, должны были быть хитрыми и изворотливыми. А потому что их сотня уже опоздала.

  Груз встретили.

  Где-то уже здесь в лесах предгорий и болотах межозёрья лесовики со страшными егерями встретили тайный груз и практически уже дотащили его до своих земель, находящихся под их плотным военным контролем, где они уже чувствовали себя спокойно, в безопасности.

  Поэтому, тупо отбить уже не получится. Слишком поздно. Месяц назад ещё можно было попытаться, до встречи с егерями и лесовиками, теперь уже нет. Поздно их предупредили.

  Оставалось одно - уничтожить. А для этого надо было готовить ловушку. И лучшей из всего возможного была бы минная ловушка на озере. Причём, обязательно на контролируемых людьми территориях, где уже не будет такого плотного контроля всего и вся, где они уже расслабятся.

  Заложить несколько зарядов с купленным у тех же людишек тротилом в местах вероятного прохождения обоза и подорвать лёд, когда тяжелогружёный обоз окажется в пределах досягаемости. Пусть не прямо под ним, это то как раз не получится. У тех непонятно откуда тоже оказались слишком хорошие минёры и мины прямо по трассе обязательно обезвредят. Нет, рвать надо чуть в стороне, вне зоны проверки. С учётом величины заряда - этого должно хватить. Главное, заряд взять побольше.

  И ещё более главное - чтоб груз обязательно утоп, так как задача уничтожения сопровождающих обоз лиц перед сотником не стоит.

  Вот на этом и можно сыграть. Надо сыграть! Это - единственный шанс. И надо поторопиться. А то хоть обоз и движется удивительно медленно, но всё одно, рано или поздно будет вне зоны досягаемости. Потому надо поторопиться.

  Подставлять свою шею под топор легионного палача Тур не желал. Потому в оставшееся ещё у него время и проявил чудеса так свойственной ему изобретательности, устроив несколько минных ловушек в местах вероятного прохождения трассы проклятого обоза.

  И что удивительно, всё у него получилось. Удачлив оказался Тур, очень удачлив. А людишки оказались столь предсказуемыми, что Туру в какой-то момент даже стало немного обидно за напрасно потраченные усилия и пропавшие не взорванными другие заряды. Хотя, не будь их, обнаруженных тщательно проверяющих дорогу впереди сапёрами, неизвестно сработали бы заряды, заложенные под лёд.

  И то, сработала лишь единственная, последняя ловушка, устроенная в тщательно просчитанном и самом вероятном месте прохождения обоза. Последняя, на которую и был весь расчёт. Она единственная и сработала.

  Жаль, конечно, нескольких тонн дорогущего тротила, доставшегося врагу из разминированных ловушек-обманок, ну да что жалеть казённое имущество. Главное, одна из них сработала и теперь ненавистный груз лежит на дне, в самой глубокой части озера. Метров двадцать столб воды над грузом, а то и все сорок. Не достать. А там неизвестно сколько ещё ила под ним. Глядишь, утопленные ящики уйдут и ещё ниже.

  - "Надо проверить, - пришла холодная деловая мысль. - Раз взялся за это дело, раз так оперативно и удачно решил нерешённую другими задачу, надо так и дальше держать.

  - Надо обязательно проверить наличие ила в том месте, чтоб не смазать эффект от удачно проведённой операции".

  Раз этому грузу высшее командование Чёрного Легиона придаёт столь важное значение, то надо и дальше держаться раз сложившегося образа. Образа удачливого, выполняющего самые ответственные поручения воина. Чтоб быть постоянно у начальства на виду. Это всегда хорошо, когда удачливый боец на глазах у начальства. Особенно когда ты не собираешься на всю жизнь задерживаться в этом смертельно опасном лесном краю и мечтаешь перебраться в места где поспокойнее. Хотя бы даже и на старое место, на Чёрную речку, где ни в пример меньше шансов расстаться с жизнью.