— Боб, Джей, Хал, Жиль! — с мягким акцентом звала их по именам девушка. И она по–прежнему показывала на лишенный характерных очертаний диск фиолетово–синего цвета. — Айтрин настойчиво крикнула она. — Стивен Ор–рко!

Она подбежала, чтобы дотронуться до отливающего зеленым корпуса «Птицы Зимородок», и затем сделала жест, как если бы корабль поднимался к миру цвета индиго.

— Стивен Ор–рко! — повторила она и потерла ладошки друг о друга, словно растирая что–то.

— Смотрите! — прошептал Боб Стар. — Она хочет, чтобы мы поднялись на эту синюю планету. Там Стивен Орко вместе с кометчиками — она называет их айтрин. Она хочет, чтобы мы отправились туда и убили его.

Девушка тем временем смотрела на них, и карие глаза ее сияли. Она схватила его за руку, темпераментно заговорив на своем языке. Она кивала, трясла головой, пожимала плечами, делала гримасы, жестикулировала. Боб Стар, пытаясь ее успокоить, положил обе руки ей на плечи.

— Бесполезно, — сказал он. — Мы не можем понять. И мы не можем летать на «Птице Зимородок», если ты этого хочешь…

— Она хочет сказать нам что–то еще, — сказал командор. — Интересно, не могла бы она нарисовать это?

Он поискал у себя в карманах письменные принадлежности и вложил их в ее руки. Она тут же нарисовала круг и указала на огромный диск цвета индиго. Потом сделала отметку внутри круга и проткнула рисунок, снова быстро заговорив.

— Круг означает планету, — сказал Боб Стар, — но эта отметка внутри…

Ему пришлось, как и остальным, покачать головой. И на ее глазах вдруг появились слезы отчаяния. Она опустила рисунок с гневным безнадежным жестом и зарыдала.

— Это слишком плохо. — Джей Калам с сомнением покачал головой. — Мне приходится предположить, Боб, что она — обитательница кометы, хотя принадлежность ее к человеческой расе, видимо, противоречит ортодоксальной науке. Вполне похоже, что она пришла к нам с какой–то информацией о кометчиках и Стивене Орко.

Однако ничего из того, что она знает, не может помочь нам. Без общих знаний языка и культуры, или даже форм мышления, потребуются месяцы или годы, как бы она ни была способна, чтобы изучить английский достаточно для того, чтобы оперировать сложными или абстрактными идеями.

Он неожиданно повернулся и прищурился на пурпурное солнце.

— Мы должны подняться на борт, Боб, — сказал он, — и провести все возможные наблюдения. Мы должны выяснить как можно больше о комете и о том, что происходит с нами. — Что–то заставило его голос звучать неуверенно. — Хотел бы я, — сказал он, — чтобы для наблюдений у нас оказалось достаточно времени.

— Почему?

— Я считаю, что астероид падает на пленное солнце.

Некоторое время они молча работали на мостике. Боб Стар лишился дара речи под натиском ужаса. Но Джей Калам, по–прежнему мрачно–сосредоточенный, начал преобразовывать их открытия в слова.

— Этот объект, который мы называем кометой, — медленно начал он, — это скопище планет. Мы насчитали сто сорок три. Поскольку мы оказались на передней стороне астероида, мы должны видеть их почти все. Мы уже знаем по ее гравитационному воздействию на Систему, что масса кометы приблизительно в тысячу раз превосходит земную. Масса пленного солнца составляет меньше ее половины. Средняя масса планет, следовательно, должна быть в три раза больше земной. Из них построен корабль. Этот зеленый барьер — корпус, покров отталкивающей силы. Планеты размещаются внутри в виде огромного эллипсоида…

— Чего я не пойму, так это как такая система может оставаться стабильной. — Боб Стар тревожно поглядел вверх. — Такие огромные массы, такое переполненное пространство. Что удерживает их от столкновения?

— Должно быть, они удерживаются в пространстве теми же самыми тубулярными полями — лучами силы, которые предназначены для балансировки гравитации. Каркас, так сказать, корабля. — Командор говорил отвлеченно, отчетливо, словно приводил собственные мысли в порядок. — Пленное солнце — один фокус эллипсоида. Планета, которая беспокоит Кай, должна быть другим…

— Только посмотри на нее! — Боб Стар вглядывался в экран телеперископа. — Поверхность ее кажется абсолютно гладкой, однако посмотри на эти машины! Слегка напоминают наши протонные иглы. Но они должны быть огромны, раз видны с такого расстояния. По одной машине стоит под каждым из пурпурных лучей между планетой и пленным солнцем.

— Кажется, я понял! — Тихий голос Джея Калама дрожал от сдерживаемого возбуждения. — Пленное солнце не может быть заурядной звездой — об этом говорит пурпурный цвет. Я считаю, что оно искусственное — это атомная энергостанция.

Вероятно, тройной луч — это трансмиссионная система для получения энергии. И если это правда, то синяя планета должна быть рубкой управления корабля. Эти меньшие машины вокруг тех больших, видимо, преобразуют энергию для управления им.

Должна требоваться огромная энергия для удержания и движения этих планет и для защиты их от барьера отталкивания. Атомных реакций должно быть недостаточно. На станции должен осуществляться процесс аннигиляции материи…

У него перехватило дыхание, и длинное лицо вытянулось.

— Я не могу найти Плутон среди этих планет, — прошептал он хрипло. — И, кажется, понимаю, почему.

Боб Стар невидяще глядел на него.

— Мне кажется, что кометчикам он понадобился на топливо, — сказал он. — Я думаю, что они уже ободрали с него все, что хотели сохранить, а остальное бросили в эту атомную печь.

Некоторое время он безмолвствовал. Лицо его казалось пустым и жестким, словно посмертная маска.

— Кажется, это дополняет наши представления о кометчиках. — Голос его остался необычно спокойным. — Это мародеры Вселенной. Они бороздят пространство от солнца к солнцу. Они грабят планеты и питаются жизнью, которую им удается найти. Они захватывают сами планеты, чтобы восполнять этот рой или сжигать их в качестве топлива…

— И это то, для чего им потребовался астероид? — вздрогнул Боб Стар.

— Я думаю, да. — Джей Калам кивнул, совершенно спокойный. — Кометчики уже нападали на астероид. Вероятно, они не имеют в нем больше никакой заинтересованности, разве что как в кусочке топлива… — Он, задумавшись, почесал длинную челюсть. Внезапно он очень тихо произнес: — Сколько нам осталось, Боб?

Боб Стар несколько мгновений оставался в хмурой задумчивости. Он нервно зашевелился и повернулся поспешно к телеперископу, компьютеру и хронометру. Наконец, он выпрямился и вытер со лба холодный пот.

— Три часа, — прошептал он сдавленно. — Всего лишь три часа…

ГОЛОС ОРКО

Дверь в рубку Джей Калам закрывал, чувствуя усталость и обреченность. На миг он тяжело привалился к ней. Затем на подкашивающихся ногах он последовал за Бобом Старом на палубу и вышел в открытый шлюз.

Кай Нимиди, Хал Самду и Жиль Хабибула по–прежнему находились снаружи, на щебенке ракетодрома, возле пустынного особняка. Они выглядели призрачно в бледно–зеленом свечении, исходившим с неба.

Хал Самду стоял, запрокинув голову. Огромные узловатые ладони сжимались и опять разжимались. Косматая голова была откинута, взгляд голубых глаз был прикован к индиговому диску главной планеты. Суровое лицо было искажено свирепостью.

— Если Стивен Орко там, — хрипло произнес он, — мы должны отправиться за ним… и убить его. Ради Аладори…

Жиль Хабибула и Кай Нимиди сидели бок о бок на щебенке. Девушка рисовала на земле пальцем маленькие чертежи и настойчиво втолковывала что–то старику. Он спокойно слушал, устало качая головой.

— Старому Жилю очень жаль, девочка, — сказал он мягко. — Но это бесполезно…

Они все посмотрели вверх, когда Джей Калам и Боб Стар спустились по трапу.

— Ну что, Джей? — громыхнул Хал Самду. — Вот мы и в комете, и рядом Стивен Орко. Как мы сможем добраться до него и убить?

Джей Калам устало отошел назад, чтобы прислониться к омываемому зеленым светом корпусу «Птицы Зимородок». Темные глаза на миг закрылись, и длинное лицо его в этом неземном свете превратилось в застывшую маску боли.