— Х8?

— Да, под КБО Юбилейный.

— У тебя каким-нибудь чудом не оказалась на руках эта карта?

— Нет. Если честно, я пытался её выкупить у Дегтярёва, когда узнал, что он там побывал. Но он наотрез отказался. Скорее всего, поскольку это касается секретных разработок, то он просто обязан был сдать ключ в Киев.

Потрогав опухшую скулу, Шустрый расстроено покачал головой. Говорить ему было явно непросто. Выработавшиеся в экстремальной ситуации природные обезболивающие теперь ослабили своё действие, напомнив о полученных травмах. Сталкер достал из нагрудного кармана некую фармацевтическую пластинку с таблетками, выдавил на ладонь пару из них, после чего отправил в рот, запив водой из стандартной армейской фляги. Потом подумал, и крупными глотками осушил ёмкость не менее чем наполовину. Меченый не торопил его. Понятно, что после такого стресса у человека и так во рту сухо, а тут ещё столько языком молоть. Завинтив крышку, Шустрый продолжил.

— В общем, майор отправился в лабораторию, перебил охрану и выгреб там всё значимое, что обнаружил. Из найденного выяснилось, что в лаборатории доводили до ума уменьшенные образцы гаусс-пушки. Видимо, когда Зону стали прибирать к рукам новые Хозяева, Лебедеву каким-то образом удалось с ними связаться и объяснить ценность своих знаний о секретных разработках оборонки. Денег же у Хозяев не как у нашего правительства, а как у дурака махорки — поди, всю Ридну Украину целиком купить хватит. Судя по документам, Лебедев предложил решение: использовать в качестве источников питания артефакты «Батарейка». Точнее, в процессе выяснилось, что достаточно даже их части. Параллельно этому наука шагнула вперёд по сверхпроводникам, что позволило создавать компактное оружие переносимое одним человеком. Таким образом, профессора Лебедева допустили в доверенный круг учёных, работающих на Хозяев. Продажа души дьяволу состоялась. Племянник, которым вы интересовались, или кто он там, похоже, не настолько одарён, но, очевидно, благодаря Лебедеву-старшему его тоже пристроили к делу.

— Весьма ценная информация. То, что в Х8 проводились разработки «Выжигателя мозгов», я знал из других источников, но оставалось неизвестным точное месторасположение лаборатории. А вот информация про жизненный путь гауссовок для меня и подавно откровение, слышал только про их производство на Юпитере.

— Меченый, и это ещё не всё! В инструкции указано, что крупнокалиберные пушки Гаусса можно использовать для запуска легких спутников на орбиту. Условия работы тоже любые, хоть в космическом пространстве. То есть это настолько широкий спектр применения, что даже тяжело представить, во что это выльется в руках этих злыдней.

— Будем иметь в виду.

— Как же ты, парень, оказался в «Чистом небе»? — спросил Николай.

— Так я же не знал тогда, кто они на самом деле. Повёлся на их лозунги о человеколюбии и защите человечества. «Долг» для меня слишком жёсткая организация, а у них обстановка мне показалась попроще. Общались на первых порах со мной даже с заботой, делать вообще ничего не заставляли. Где такое в Зоне встретишь? А всей вот этой информацией, — Шустрый потряс смартфоном, — я уже на вольных хлебах разжился, занимаясь коммерцией.

— Невольно вспоминается бородатый анекдот про ад, когда мужику вместо грешниц котлы с серой достались. Как говорится, не надо путать туристическую поездку с постоянной пропиской.

— Я свой ад сам себе создал, — поморщился Шустрый. — Я же окончил физико-математический лицей и поступил в институт, откуда благополучно вылетел из-за неуспеваемости, образовавшейся благодаря моему раздолбайству и загулам. Были нужны деньги и я, безмозглый, полез в Зону за лёгкими гривнами. В тот момент я ни капли не сомневался, что дело плёвое.

— Не расстраивайся, Шустрый. Я иной раз думаю, что вряд ли всё это происходит просто так. Как будто нас специально к настоящему делу приставили, чтобы этих нехристей остановить, которые тут воду мутят. Ведь если бы ты не учился на физмате, а был бы заурядным двоечником-троечником — разве бы ты понял хоть что-то из той информации, что к тебе в руки попала? Она бы у тебя ничего кроме головной боли не вызвала, и с нами ты ей не смог бы поделиться.

— Пожалуй, ты прав.

— Я даже не сомневаюсь. Конечно, не Боги горшки обжигали, но и гору свернуть заурядным людям едва ли под силу.

Проводив Шустрого, насколько совпадали пути, товарищи расстались с ним, пожелав удачно добраться до ближайшего пикета Долга.

На краю леса их ждал человек в плаще бурого цвета. Оружие у него отсутствовало, если, конечно, не считать таковым, сидевшего у его ног крупного псевдопса. Видимо, этот человек давно их заприметил и сейчас просто вышел из-под сени деревьев, чтобы и гости узнали о его присутствии. Николай никогда не встречался с ним раньше, но сразу понял, что крепкий, короткостриженный мужчина лет шестидесяти с колоритной испанской бородкой — тот самый Болотный Доктор, известный каждому сталкеру. Стрелок и знаменитый врачеватель обнялись, похлопав друг друга по спине, как старые боевые товарищи.

— Это Николай, капитан-десантник, теперь уже фактически бывший, — представил напарника Стрелок. — Попал в немилость у начальства из-за того, что разгромил караван с оружием, предназначенным для наёмников и монолитовцев, теперь обвиняется в убийстве «мирных учёных». Пойдёт со мной в рейд. Думаю, мы у тебя заночуем, а утром двинем дальше.

— Хорошо, в доме всё ещё обсудим, — кивнул Доктор. — Надысь благодарный клиент подогнал замечательный чай: крупнолистовой, не лежалый — давненько такого пить не доводилось. Так что идёмте, вода как раз вскипела.

Жилище оказалось полуизбушкой-полуземлянкой, которая хоть и пряталась под большим деревом, но фактически находилась у кромки леса, всего в минуте ходьбы от места встречи. Вскоре на столе, источая щекочущие нос ароматы, дымились три больших кружки с чаем и плавающими в нём дольками лимона и листочками мяты. Доктор поставил на стол банку сгущёнки, пообещав, скоро накормить «по нормальному».

В какой-то момент Николай всё-таки выразил словами переполнявшее его чувство:

— Даже чудно — сижу вот так вот запросто, чаи гоняю с двумя живыми легендами, про которых уже даже анекдоты в народе складывают.

— Да ладно тебе!

— Серьёзно. Только не проси рассказать — сам понимаешь, сочиняли сталкеры, так что на выходе ещё жёстче и пошлее, чем про Штирлица или Василия Ивановича с Петькой.

— На самом деле, молодой человек, легендарный здесь только он, — сказал Болотный доктор, показав на Стрелка. — А я скорее миф. Про то, что он на ЧАЭС не один раз, а трижды побывал, и ещё много чего, практически никто не знает. Мне, наоборот, приписывают то, чего и близко никогда не было. И монстров я лечу, и особые способности у меня, и ещё Бог знает что выдумывают. На самом деле я бывший военврач, и до Зоны провёл много операций в полевых условиях. Возможностей попрактиковаться за десять лет службы на Кавказе представилось хоть отбавляй — «чинил» и своих, и чужих, и мирных жителей. Это главный секрет, как мне удалось многих сталкеров с того света на этот вытащить. Также как и всякий военный врач я знаю всё, чем располагает медицинская наука против радиации. Иногда это тоже выручает.

— Ага, теперь понятно, кто Меченого так по радионуклидам подковал.

— Ещё говорят, что мутанты зачастую меня обходят и не трогают в тех случаях, когда на другого давно напали бы — отдельное спасибо моему псу. Где-то просто его запаха достаточно, а иной раз, видимо, и без пси-способностей не обходится. Все псевдопсы ими от рождения наделены.

— Этот «не легендарный доктор» как минимум три раза меня на ноги ставил, — прихлёбывая из кружки, ввернул Стрелок. — И это то, что я восстановил в памяти, а остальное у него спрашивай. После промывки мозгов в плену до сих пор по шажку вспоминаю своё прошлое: иногда сам, через видения или сны, или кто-нибудь из старых знакомых начнёт рассказывать, а я по фрагменту вытаскиваю из тёмных глубин более крупный кусок мозаики.