— С-с-с, — воин потер свою щеку.

В свете звезд и Млечного Пути блеснули клыки. При дыхании из его рта не вырывалось облачко пара, как у терран или у мерсейцев. Чтобы сохранить внутреннее тепло, дыхательную систему туземца защищало масло, а не жидкость, и поэтому вода выводилась из организма только при мочеиспускании. Вожак стаи вошел внутрь здания, взял гарпун с полки, где хранилось оружие, пристегнул пояс, на котором висел мерсейский боевой нож.

— Теперь тебе осталось объяснить, почему ты пришел сюда один и нарушил договор, который мы заключили с пришельцами, — сказал он.

Флэндри смог наконец разглядеть своего собеседника. Ринн был красив. Невысокого роста — сантиметров сто пятьдесят, — он весил около шестидесяти килограмм, но был гибок, как выдра. Выдру напоминали также и общие очертания его тела, и мех цвета красного дерева, и короткие руки. А голова походила скорее на морского льва: заостренная мордочка, длинные усы, острые зубы, маленькие, подвижные уши, низкий лоб и заметно выступающая сзади черепная коробка. Крупные золотые глаза были защищены мигательными перепонками. Нос отсутствовал. Воздух для дыхания входил через жаберные отверстия.

Никакая терранская аналогия не могла дать точное представление о внешности туземца. Его руки оканчивались четырехпалой кистью с длинными когтями. Положение туловища было таким же, как у мерсейцев: наклоненное вперед, оно уравновешивалось сильным длинным хвостом. Ноги были также длинными и мускулистыми. Широкие перепончатые ступни служили одновременно ластами, чтобы плавать, и лыжами, чтобы ходить по снегу. Речь руадрата приятно ласкала слух, но воспроизвести ее человек мог только с помощью транслятора.

Что же касается мудрости, спрятанной глубоко в глазах… Флэндри постарался ответить как можно яснее:

— Я знал, что могу рассердить вас своим вторжением в здание, где вы храните запасы. Я рассчитывал, что здравый смысл не позволит вам убить меня, если с моей стороны не будет никакого сопротивления. — «Хотя на крайний случай у меня имелся бластер». — Кроме того, я ничего не взял и ничего не испортил. Наоборот, я принес вам дары. — «Благо, в аэробусе было много всякого барахла». — Как можно заметить, я отличаюсь от мерсейцев точно так же, как вы отличаетесь от домратов. Почему же я должен быть связан их словом? Нет, давайте положим новое слово между мной и виррдами.

Терранин указал в зенит. Взгляд Ринна последовал за его пальцем. Флэндри на секунду засомневался, не обманывает ли он себя, считая, что видит на лицах туземцев то самое благоговение, которое испытывает всякое разумное существо, позволяя своей душе свободно парить среди звезд. «Плохо будет, если я ошибаюсь».

— Ты не слышал еще всех известий, вождь виррдов, — торжественно произнес Доминик. — Твоему племени грозит опасность.

Как замечательно! Доминик снова был не один и снова шел вперед.

Время, проведенное в потайном месте, не было пустым для Флэндри. Конечно, разгружая аэробус, чтобы услать летательный аппарат далеко к морю и таким образом сбить своих врагов со следа, терранин не взял с собой проекционного оборудования и, как следствие, лишился микропленок. Что поделать: вся энергия аккумуляторов должна была пойти на то, чтобы не дать беглецу замерзнуть. Но зато у него было что почитать. Хотя справочник пилота, Книга Добродетелей и пара научных журналов после нескольких прочтений потеряли для него всякий интерес, эпос Даир Инвори и в особенности книгу о Талвине и о том, как на нем выжить, можно было читать бесконечно. Кроме того, ему удалось найти письменные принадлежности и настоящую колоду карт, какими пользуются люди.

Флэндри не осмеливался удаляться от своего убежища: слишком часто в этих местах разыгрывались сильные бури. Однако он уже истратил большую часть своих ресурсов к созерцанию, когда лежал на койке в «Джеки». К тому же Доминик был по натуре человеком деятельным и общительным — черты, которые в пору молодости проявляются особенно остро. Вначале, когда его глаза уставали от чтения и грозили вылезти из орбит, юноша пытался рисовать. Но вскоре ему пришлось убедиться, что его дарования в этой области несколько отстают от таланта Микеланджело. Чуть больше времени ушло на сочинение непристойных лимериков о педантичных мерсейцах и старших офицерах с Ирумкло. Некоторые из них, по мнению самого автора, обещали стать межпланетной классикой, если только у него появится возможность выпустить их в свет. Юноша скромно решил, что теперь он непременно обязан выжить… Вдобавок неунывающий пилот изобрел новые, усложненные виды пасьянсов, после чего стал придумывать, каким образом в них можно сплутовать.

Главное преимущество вынужденного одиночества состояло в том, что у Флэндри появилось время поразмыслить о планах действий. Он выдумывал всевозможные случайности и совпадения и комбинировал их совершенно невероятным образом. В конце концов Доминик понял, что нельзя позволять своему воображению выйти из-под контроля, иначе можно потерять гибкость ума.

— Размышления увеличили мои надежды, — сказал терранин Ринну.

— У нас тоже есть надежда? — спросил вождь. Он изучающе взглянул на человека. — Пришелец, у нас есть только твое слово. Почему мы должны верить, что ты пришел с добрыми намерениями?

— Мое существование служит доказательством тому, что мерсейцы рассказали вам далеко не все. Они ведь никогда не говорили, что на свете есть расы, которые не дружат с ними.

— Нет, не говорили. Когда Идвир и его мужчины сказали, что мир ходит вокруг солнца, а звезды — такие же солнца, вокруг которых ходят другие миры… Потребовались годы, чтобы это понять. Я спросил однажды, живут ли в тех мирах народы, непохожие на мерсейцев. Идвир ответил, что они дружат со многими из них. Больше он ничего не объяснил.

— Теперь ты схватил? (Флэндри научился вставлять в эрио идиомы руадратов. Человек или мерсеец выразились бы иначе: «Теперь ты понимаешь?»)

— С-с-с… Они принесли дары и обращались с нами справедливо.

«А почему бы и нет? — мысленно усмехнулся терранин. — Ученым невыгодно ссориться с объектами, своего наблюдения, военные туземцами не интересуются. Причины, по которым мерсейцы не желают быть откровенными в вопросах межзвездной политики, вполне очевидны. Во-первых, радикально новая информация усваивается медленно. Слишком большой наплыв неизвестных фактов может только запутать картину. Этот довод мой мудрый приятель легко бы понял. Во-вторых, излишнее знание подрывает религию и все, что с ней связано, а это ведет к разрушению культуры, которую команда Идвира собирается исследовать.

В действительности, дружище Ринн, мерсейцы любят твой народ и даже восхищаются им. Вы гораздо больше, чем домраты, напоминаете их или нас в пору зарождения цивилизации.

Но необходимо сделать так, чтобы ты перестал им верить».

— У их народа, так же как и у моего, есть обычай держать домашних животных поблизости от своих жилищ, — сказал Доминик. — С ними хорошо обращаются, дают им много пищи… а затем забивают…

Ринн выгнул спину. Мохнатый хвост вытянулся в струну. Туземец оскалил зубы и схватился за нож.

Он шел вместе с Флэндри впереди своего племени, которое состояло главным образом из детей, стариков и женщин. Охотники небольшими группами рассыпались по округе в поисках дичи. Некоторые не видели свои семьи по многу дней.

Когда Ринн остановился, не в силах сдержать ярость, идущие следом гладкие красно-коричневые тела беспокойно затоптались на месте. Вожаку явственно давали понять, что ему не следовало задерживать племя. Он неловко помахал рукой, словно загребал на себя воздух, и снова двинулся в путь.

Флэндри, который приспособил для своих ног пару мерсейских снегоступов, легко успевал за туземцами. Хотя терранин и не был создан для жизни в таких условиях, он пользовался преимуществом высокого роста. До сей поры путешествие не доставляло Доминику никаких хлопот.

Виррды шагали через пустынную тундру, которая летом задыхалась от обилия растительности. Туземцы почти каждый год приходили на мерсейскую базу. Она находилась совсем недалеко от прямой дороги. Сделав небольшой крюк, племя получало возможность понаблюдать за чужой жизнью, побеседовать и набрать подарков. Тем не менее посещения базы не стали постоянным обычаем. Они зависели от многих факторов, таких, например, как погода. Вдобавок Флэндри так напугал бедных аборигенов, что на этот раз они вполне могли свернуть с привычного пути, чтобы обойти стороной жилища мерсейцев. Тем временем терранин продолжал разжигать в них подозрения.