— Значит, пришло время завести другого, — сказал он, обнимая ее за плечи теплыми сильными руками и прижимая к себе. — Жизнь коротка, Нэнси.

Она вскрикнула, но он заглушил ее возглас долгим, крепким поцелуем. Нэнси подняла руки, а он, по-своему истолковав ее движение, тяжело и часто дыша, скользнул руками вниз, обхватив ее грудь.

Нэнси вцепилась ему в волосы, пытаясь оторвать его лицо от себя. В ее темно-лиловых глазах отражались беспомощность и отчаяние.

— Я не влюблена в тебя, Вир.

Его лицо трудно было узнать. Это была маска безудержного желания.

— Но я люблю тебя, Нэнси! Я полюбил тебя, когда мне было всего семнадцать. Я хочу тебя, как не хотел ничего на свете. Позволь мне любить тебя, Нэнси. Пожалуйста. — Он целовал ее шею.

— Я не могу, Вир, — сказала она дрожащим голосом. — Не могу, я не люблю тебя.

Его пальцы глубоко впились в ее плечи.

— Я заставлю тебя полюбить меня, — сказал он со страстью.

— О Вир, как бы мне хотелось, чтобы ты добился этого! — Она крикнула это с такой болью в голосе, что он замер.

— Что же он тебе сделал? — спросил он удивленно. Нэнси выглядела такой же юной и беззащитной, как русская графиня.

— Мне кажется, он раскрепостил меня, — сказала она с дрожащей улыбкой. — Но для чего, не знаю.

Вир поцеловал ее в лоб и встал.

— Может быть, со временем мы узнаем.

Нэнси почувствовала нежность к нему.

— Может быть. Ты очень добр ко мне, Вир.

— Я люблю тебя. Я вообще добр ко всем, кого люблю. — Он снова улыбнулся. — Сегодня вечером у меня на яхте соберется много закадычных друзей. Князь Николай тоже почтит нас своим присутствием. Не знаю даже, как всех разместить. Захочет ли, например, экс-монарх, чтобы ему отвели место как королю или как просто мистеру Бленгейму? А если пригласить Бобо, то придется приглашать и ее египтянина.

— Могут возникнуть еше большие сложности. Скоро сюда прибудет Джек.

Он замер с бокалом в одной руке и бутылкой в другой.

— Чтобы помириться?

— Сомневаюсь. С ним едет его любовница.

Вир слегка расслабился. Проблема с египтянином сразу отошла на задний план.

— Может, все-таки нам стоит поискать убежище на Канарах?

— Я не собираюсь прятаться от Джека или со страху возвращаться домой, — пылко заявила Нэнси. — Он отказался приехать, когда был мне нужен. Сказал, что ему предстоит длительная деловая поездка.

— Может быть, ему захотелось погреться на солнышке, — сказал Вир, протягивая ей напиток со льдом.

Ее мягкие губы приоткрылись в улыбке. Теперь она прогнала все свои страхи в самые дальние уголки сознания.

— Думаю, отдыхать здесь гораздо приятнее, чем сопровождать Джека в его официальных поездках. Раньше я и не предполагала, что нужна мужу только для карьеры. Очевидно, с некоторыми делами любовница не может справиться.

В комнате зазвонил телефон. Последовала короткая пауза, затем камердинер Вира осторожно постучался и вышел на балкон.

— Ее королевское высочество принцесса Луиза имеет удовольствие пригласить вас в номер 206 на послеобеденный чай.

— «Граф Грей» и сандвичи с огурцами, — пренебрежительно сказан Вир. — Она стала трезвенницей после того, как принц упал в чан с вином и чуть не утонул.

Нэнси засмеялась, ее мрачное настроение улетучилось.

— Так вот почему ее окружение прячет фляжки в заднем кармане, словно запрет на спиртное еще не отменен. — Она легко поднялась на ноги. — Думаю последовать примеру Зии и оставить в гардеробе всю свою новомодную одежду. Я устала от гладких, обтекаемых форм. Хватит квадратных плеч и длинных до пят трепыхающихся юбок. Хочу одеваться так, как мне сейчас хочется.

— И как же? — спросил Вир. Он взглянул на нее краешком глаза и улыбнулся.

— В мечтательно-романтическом стиле. — И прежде чем удалиться в спальню, она, к своему удивлению и к удивлению Вира, поцеловала его в губы.

— Ты понимаешь, что переступаешь определенную черту, согласившись открыто играть роль хозяйки на вечеринке у Вира? — спросила Зия, когда ее «испано-суиза» мчала их вниз по вьющейся крутой дороге к гавани.

— Но почему? Мы же не любовники. — Нэнси надела платье, от которого Джек, наверное, преждевременно состарился бы. Сиреневое с блестками, обольстительно облегающее и подчеркивающее ее грудь, с лифом без рукавов, с завязывающимся воротом и с вырезом сзади ниже талии. Ее кожа уже покрылась легким загаром, прекрасно сочетающимся с фиалковыми глазами и шапкой пушистых волос.

— На борту «Рослин» пока нет других гостей. Твой поклонник поджидает тебя.

— Мы двоюродные брат и сестра.

Зия пожала плечами и поправила бриллиантовый браслет на запястье.

— Половина гостей Вира женаты на кузинах. Это единственная возможность жениться на представительнице своего класса. Я очень благодарна за воспитание моему Норс-Энду. Это воспитание привило мне чувство меры, которого так не хватает многим моим друзьям.

Нэнси улыбнулась и откинулась на мягкую спинку кожаного сиденья. Она чувствовала себя почти счастливой, когда за последним поворотом ее взору предстала «Рослин», освещенная от носа до кормы веселыми разноцветными огоньками. А далеко в темноте плавно скользила большая океанская яхта, быстро приближаясь к бухте Фанчэл. Нэнси едва обратила на нее внимание.

Она танцевала с Виром, в то время как «Кезия» вошла в гавань, и Рамон нетерпеливо шагнул вниз по торопливо спущенному трапу.

Включив фары, Рамон отчаянно гнал свой застоявшийся «даймлер» по темному серпантину, ведущему к скалам, где находился его сияющий роскошью отель. Появление Рамона вызвало среди безукоризненно вышколенного обслуживающего персонала необычайное волнение, и все засуетились словно наэлектризованные.

Гости, выходящие из танцевального зала, мельком заметили, как он с суровым выражением лица быстрым шагом прошел к сверкающему золотом лифту и поднялся в свои апартаменты. Призывные улыбки дам быстро погасли, поскольку Рамон не обратил на них никакого внимания.

— Пришлите ко мне Вильерса, немедленно, — приказал он, когда двери открылись, и прислуга поспешно вкатила столик, на котором стоял серебряный поднос с холодным мясом, экзотическими салатами и фруктами. Ванна была заполнена водой, полотенца нагреты, шампанское охлаждено. Все, что он мог пожелать, было приготовлено с быстротой молнии.

Через секунду появился постоянно проживающий в отеле секретарь Вильерс в безукоризненном костюме в тонкую полоску, с шелковым платочком в нагрудном кармане и с гвоздикой на лацкане пиджака. Всего четыре минуты назад он лежал в постели, почитывая роман. Прислуга сразу же молча удалилась. Рамон бросил пиджак на стул, распустил галстук и, не обратив внимания на шампанское, налил себе коньяка.

— Какой номер занимает миссис Камерон? — резко спросил он Вильерса, залпом выпив коньяк и снова быстро наполнив бокал.

— Гарден-свит, сэр.

— А кто в соседнем? — Его голос звучал резко, как удары хлыста.

— Герцог Мелдон. Князь Васильев — в 204-м, а граф и графиня Монткалм — в Лайлэк-свит.

Рамона не интересовали ни князь, ни граф.

— Миссис Камерон прибыла сюда с герцогом?

— Да, сэр, — ответил Вильерс, с трудом скрывая тревогу. Лицо Санфорда было пепельно-бледным, глаза впали, щеки осунулись. Он выглядел изможденным и больным.

— Герцог Мелдон прибыл без своей обычной компании, — сообщил Вильерс. — Только с миссис Камерон, ее служанкой и своей прислугой.

Рамон стремительно подошел к тяжелым бархатным шторам и раздвинул их. Далеко внизу светились огни бухты Фанчэл, а на фоне черной воды мерцали бесчисленные цветные огоньки яхты «Рослин».

— Сегодня герцог принимает гостей на борту яхты, — волнуясь, продолжал Вильерс. — Там князь Васильев, граф и графиня Запари…

Рамон резко прервал его:

— А миссис Камерон?

— Миссис Камерон тоже там присутствует.