Помощь тверского князя была не бескорыстной. Очевидно, уже в Твери московский князь отказался в пользу тверского князя от Ржевы. Правда, Ржеву надо было еще завоевать — она подчинялась Дмитрию Шемяке и не собиралась добровольно переходить под тверскую власть.
Когда сторонники Василия II двинулись из Литвы на Русь, то в Ельне они встретили татарские отряды. Между ними завязалась перестрелка. После того как татары узнали, что князья идут «искать» Василия II, которого к этому времени Шемяка уже отпустил на Вологду, недоразумение уладилось. Выяснилось также, что татары пришли «из Черкас». Их возглавляли царевичи Касым и Якуб. Татары говорили с сочувствием о Василии II: «…братья над ним израду учинили, и они пришли искати великого князя за прежнее его добро и за его хлеб, много бо добра его до нас было»[627].
Находившиеся в Мстиславле князь Василий Ярославич, трое Ряполовских, Иван Стрига Оболенский, а также пребывавшие в Брянске князь Семен Оболенский и Федор Басенок с детьми боярскими «многими» решили освободить Василия II из заточения на Угличе. Но подоспела весть, что великого князя уже отпустили и дали Вологду. В Мстиславль эту весть привез Данила Башмак, в Брянск — некий киевлянин Полтинка. Сторонники Василия II двинулись на Русь, объединившись в Пацыне. Сюда приехал Дмитрий Андреев с сообщением, что великий князь пошел к Белоозеру, а оттуда в Тверь. Тогда они двинулись в том же направлении.
Стремясь не допустить объединения рати Василия Ярославича с Василием II, Дмитрий Шемяка и Иван Андреевич направились к Твери. Несмотря на то, что собрано было большое войско (со всего Московского княжества), на Тверь наступать князья Дмитрий и Иван не решились. Обосновавшись в Волоколамске, они провели там весь Филиппов пост (с 15 ноября по 25 декабря 1446 г.).[628] Основной же базой противников Василия Васильевича было левобережье Волги с Галичем, Костромой и Вологдой[629]. Около ноября 1446 г. новгородский летописец писал, что новгородцы «не въступишася ни по едином», т. е. не участвовали в противоборстве Василия II и Дмитрия Шемяки. Он с горечью заметил, что князья тогда «землю Русскую остаток истратиша, межи собою бранячися»[630].
Узнав о приходе Дмитрия Шемяки на Волок, Борис Александрович направил туда своего посла Александра Садыка. На этот раз Дмитрию Шемяке был передан ультиматум: если он в недельный срок не уйдет из Волоколамска в свою отчину, то великий князь тверской грозил выступить против него совместно с Василием II[631]. Тем временем служилые люди, собранные Дмитрием Шемякой и Иваном Андреевичем («вси людие»), начали бежать в Тверь. В конце концов с князьями Дмитрием и Иваном остались только галичане и можаичи.[632].
Тем временем отряд Василия II и тверская рать во главе с М.Б. Плещеевым и Львом Измайловым, воспользовавшись отсутствием в Москве крупных вооруженных сил, совершили глубокий рейд в тыл противника. На Рождество (25 декабря 1446 г.), когда из столицы выехала вдова князя Василия Владимировича Ульяна и по этому случаю ворота, ведущие в город, были открыты, Плещеев и Измайлов со своими отрядами вошли в Москву. В плен был взят наместник можайского князя Ивана Андреевича Василий Чешиха, а наместнику Дмитрия Шемяки Федору Галицкому удалось бежать. Жители столицы приведены были к присяге на имя Василия II. На случай возможного нападения противника город начали спешно укреплять[633].
Одновременно с посылкой «изгонной рати» Плещеева и Измайлова воеводы Василия II решили нанести удар по врагу своими основными силами. Вместе с Борисом Александровичем Василий Васильевич двинулся из Твери по направлению к Волоколамску, где находились в бездействии Дмитрий Шемяка и Иван Можайский. Получив известия о падении Москвы, о выступлении объединенной московско-тверской рати из Твери и войск Василия Ярославича из Литвы, они под угрозой полного окружения поспешно бежали.
Борис Александрович, дойдя с Василием II до городка Редена, узнал о бегстве Шемяки «в далная части земли». Тогда он отпустил с великим князем московским своих воевод Бориса и Семена Захарьичей со «множеством» воинов, а сам («той же зимы») «восхоте пойти ко граду Ржеве». Ржевичи, однако, «не восхотеша отворити» ворот своего города тверским воеводам Дмитрию Федоровичу и Григорию Никитичу. «Град той аще ли мал, но тверд, и велми приправы градскые на нем велми много», — отметил инок Фома. Борис Александрович послал в Ржеву своего боярина Константина Константиновича с предложением о сдаче. Но и на этот раз ржевичи не капитулировали. Тогда князю Борису пришлось направить подкрепление с воеводами Даниилом Григорьевичем и Карпом Федоровичем. Ржевичи зажгли посады и перешли к обороне. Сражение под Ржевой затянулось[634].
Покидая Волоколамск, Дмитрий Шемяка, очевидно, отправил часть своих войск («москвичей») во главе с Колычевым против зубцовского князя Ивана Юрьевича, племянника князя Бориса. Возможно, одной из задач этой посылки была помощь ржевичам. Но Колычев был разгромлен соединенным войском Ивана Юрьевича и Бориса Александровича. «Москвичей» гнали «до Сижешкы и еже есть ошуюю Ржевы»[635]. 500 человек сдались в плен. Много было убитых и раненых.
Из-под Волоколамска Дмитрий Шемяка направился в Галич. Путь его пролегал по рекам Ламе, Шоше, Волге, Костроме и Вексе (через Углич, Ярославль и Кострому). Затем Шемяка поехал на Чухлому. Отсюда, взяв с собой великую княгиню Софью, он перебрался в Каргополь[636]. На каком этапе его странствований князь Иван Андреевич предпочел покинуть своего союзника, неизвестно. В то же самое время Василий II с московской и тверской «силой» двинулся по пути Шемяки на Углич, отпустив свою княгиню Марью в Москву. С пушками из Твери под Углич послан был прославленный пушкарь Микула Кречетников[637]. Сюда прибыл также князь Василий Ярославич с великокняжескими боярами и «со всеми людми, что было в Литве».
В преддверии решительной борьбы с Дмитрием Шемякой (где-то в самом начале 1447 г.) Василий II заключил новый договор с серпуховским князем. Василий Ярославич жаловался Дмитровом в обмен на «недоданные» ему когда-то земли, а по существу в благодарность за поддержку в борьбе за великокняжеский престол[638]. Но Дмитров еще не приносил счастья никому из тех, кто получал его из великокняжеских рук. Так было и на этот раз. Правда, развязка событий наступит позднее, а пока Василий Ярославич только целовал крест в верности великому князю и (впервые в докончаниях Василия II) его детям Ивану, Юрию и Андрею. Отныне серпуховской князь должен был «имети братьею старейшею» не только самого великого князя, но и его сыновей. С родовым принципом наследования великокняжеского престола отныне было покончено. События 1445–1446 гг. (пленение и ослепление Василия Васильевича) заставили великого князя позаботиться о судьбе своего престола на случай всяких неожиданностей с ним самим[639].
Борьба с Дмитрием Шемякой вступала в свой апогей, и предсказать ее исход накануне битвы за Углич было трудно. Поэтому Василий II еще предусматривал возможность замирения с галицким князем — подобные случаи бывали, однако теперь уже с позиции силы. Великий князь соглашался на мир только в том случае, если князь Дмитрий подчинится его воле как князь «молодший» и впредь будет владеть своим уделом не столько в силу наследственного права, сколько по милости (пожалованию) великого князя за его покорность[640].
