Поднялся, набрать воздуха. Сзади Игорь — дернул за плечо:

— Ныряем, ломаем у основания, — протараторил, пытаясь отдышаться. — Уперлись ногами в ствол и тянем вверх. Вперед…

Вперед, так вперед… Дернули вчетвером, одновременно, потом еще, еще… С третьего раза — треснула, с пятого отломалась.

Сергей сидел на веслах, Игорь, по ходу пытался запустить Антону сердце, мы с Сашей плыли сзади.

На берегу трясли его вверх тормашками, делали искусственное дыхание рот в рот, давили на грудь, опять трясли… Долго. Я не верил что очухается, думал, прошел час, или два, или… Но он вдруг закашлял, попробовал перевернуться, но не пустила прибитая к руке ветка. Помогли перевернуться на другой бок. Открыл глаза, дышит, что-то прошептал

— Что? — улыбаясь спросил Игорь.

— В гробу я видел такую рыбалку, — сказал Антон уже громче, сильно закашлял.

— Не понравилось? Плохо клевало? Это все давление… Вот завтра с утра…

— Звиздец — сказал Антон, но улыбнулся.

Мы засмеялись, Саша сквозь слезы. Все перенервничали, отойдем не скоро; я очень, очень, очень… хочу водки!

Неприятно смотреть на кровь и крючки, морщился от каждого скрипа надфиля (это такой маленький напильник). Антону, кажется, все равно, совсем пришел в себя, спокойно давал советы, как лучше подступиться к тройнику. Пробовал даже пилить сам, но ему неудобно, опять передал надфиль Игорю. Минут через десять первый крючок сдался, но его пока не тронули, взялись за второй.

Антон рассказывал о своем маленьком приключении. Про то как тщательно искал место, про то как долго учился бросать, про то как стало получаться, и вот свершилось — удар и спиннинг приятно изогнулся. Минута — незабываемого абсолютного счастья. Вдохновенно он крутит катушку, ощущая, как там, на конце шнура отчаянно борется сильное, но обреченное нЕчто. Но ошибся — бывает. Ветка, которую зацепил, слегка изгибалась, и когда ее пружинило назад, казалось, под водой действительно сопротивляется "что-то не реальное, фантастическое что-то". И какое же было разочарования, когда подплыл и отчетливо увидел под водой, в метре от поверхности — корягу и впившееся ей в глотку "оружие возмездия". Если с силой тянуть за шнур, то ветка поддавалась, казалось, еще немного и до блесны можно будет дотянуться и отцепить. И он тянулся, тянулся, тянулся и дотянулся…. Для этого ему даже пришлось засунуть голову в воду; лодку качнуло, он неловко дернулся, и… Крючки впились в ладонь, ветку отпружинило; Антон инстинктивно потянулся за своей болью, скоро оказался в воде. А дальше… дальше паника, ужас и редкие глотки воздуха.

— Готово, — сказал Игорь.

Антон отцепил руку от ветки: — Больно.

— Это еще не больно, — успокоил Игорь. — Сейчас будет самое интересное.

Он взял плоскогубцы, сказал нам: — Держите ему руку. Может, отвернешься, капитан?

— Шутишь? Я врач.

— Извини. Может, отвернешься, врач?

Игорь взялся пассатижами за острие крючка: — Как говорил мне один дядя в халате: "Я еще ничего, не делаю; я только померяю зубик". Антон застонал, чуть не сжал кисть, но мы держали.

— Я его не знал, — сказал Антон, — Я бы ему не позволил… мммм…

— Не ври, все вы покрываете друг-друга. Оттяпаем лапу, злодею эскулапу!

Игорь быстро вытащил оба крючка: — Все. Следующий.

— Такая маленькая ранка, — сказала Саша, — и такая опасная.

Игорь, снял с лица носовой платок (импровизированная марлевая повязка), снял задом на перед одетую рубашку, попросил полить ему; вытирая руки, деловым тоном сказал: — Постельный режим, половое воздержание, и много всяких таблеток. Заходите в аптеку, и по правую руку от двери до кассы, все полки — ваши. Запомните, или записать наименования? И поменьше жидкости, избегайте жидкости… в любом виде. И думайте о хорошем, о рыбалке, о дайвинге, о кораллах, о Синдбаде-Мореходе, о…

— На вокзал можно… — сказал Сергей фразу, кажется из какого-то фильма.

— Да, — согласился Игорь, после некоторых раздумий.

Саша протерла рану водкой, залепила пластырем, намотала бинт:

— Антон, не рыбачь больше, не твое это.

— Сашенька — веришь? Никогда!..

Потом он встал из-за стола, качнулся, озабоченно сказал:.

— Будем надеяться, что отека легких не будет. Такое бывает, когда откачивают. Поглядим.

— Куда собрался? — спросила Саша.

— Могут быть у меня секреты, — реагировал Антон. Направился в строну туалета.

— Вот, где он хранит свои секреты, — говорю.

Игорь взял в руки покалеченную блесну: — Да, — сказал печально, — славный путь — пятнадцать щук, шесть судаков, и один не пойманный сом.

— Вроде, было пять судаков? — возражаю.

Игорь загадочно подмигнул: — С Антоном — шесть.

А потом пошел дождь. Игорь убирал со стола свои рыбацкие причиндалы, Сергей снимал одеяло с веревки, Саша спряталась в палатку, я взял соперку; меня посетило озарение, решил прокопать вокруг палатки канавку, чтоб вода со склона уходила в нее.

Вернулся Антон, сел на мокрый разборной стул, взгляд уперся в землю, поддерживал перебинтованной рукой здоровую.

— Чего ты там, Антон — крикнула Саша. — Иди в палатку… Ты что, такой дождь?!.

— Он думает, что теперь неуязвим, — говорю.

Дождь пошел сильнее, я бросил лопату, забежал под навес к Игорю, Сергей в палатке с Сашей, капитан не двинулся с места.

Саша настаивала:

— Антон, иди сейчас же в палатку!

— Зачем, — говорю, — у него так жабры быстрее растут.

Дождь еще сильнее, на землю падали мелкие градины.

— Чертов мокрец, — смеясь, сказал Игорь. — Капитан, не боишься очковой болезни?

— Ни фига ему не будет, — сказал Сергей. — У него отец — подводник.

Саша не выдержала, побежала к Антону, но вдруг поскользнулась, упала в лужу. Мы с Игорем рванулись к ней, помочь.

— Вот дурак, из-за тебя упала, — крикнула Саша.

Антон никак не отреагировал. Странно. Я мимо Саши, сразу к нему. Ей Игорь поможет.

— Антоха, тебе плохо! — спрашиваю. Попробовал, поднять за локоть, он отдернулся, заверещал:

— Не надо! Не надо, — согнулся, будто болит живот, застонал.

— Что с тобой?

— Рука…

— Пройдет, твоя рука, там ничего страшного, — говорю. — Ты ж сам врач…

Он поднял голову, вгляделся мне в глаза. Лицо у него, совсем бледное, и яркие алые пятна на щеках.

— Я руку сломал, — простонал еле слышно.

— Да нет, — говорю, — вроде целая…

— Я в туалете упал, и руку сломал, — пропищал сквозь слезы.

Саша уже рядом, очень расстроенная, и совсем не из-за того, что упала, испачкалась, ей очень жалко капитана, на долю бедняги, столько сегодня выпало.

— Антон- Антон, — Саша провела ладошкой по его волосам. — Да что ж за день такой, а?..

— Все равно идемте в палатку, — сказал Игорь, помог Антону подняться. — Открытый, закрытый? — спросил у него.

— Закрытый перелом, — ответил Антон. Убрал перебинтованную руку, взялся за плечо Игоря; теперь я увидел, действительно, кисть на правой у него неестественно изогнулась, опухла.

Заходя в палатку, Антон повернулся ко мне: — Блин, а ведь я, так и не… Только расстегнул… и как наеб… — Посмотрел на Сашу. — Как навернулся! Так больно…

— Знаешь, — говорю ему, — ни только рыбачить не твое, но и ссать, желательно, тоже пореже!

24

Через пол часа отплыли. Я Игорь и Антон. Сергей и Саша остались вдвоем. Может, это и хорошо, во всяком случае, им давно пора выяснить отношения, думаю, мы им мешали; может, теперь, что-то изменится?..

Она еще порывалась плыть с нами, но дождь, ветер и наши уговоры, вкупе срослись в увесистый монолитный аргумент. Еще не ясно, как долго будем там, и если не успеем вернуться сегодня, то спать придется в машине. Втроем, худо-бедно еще переночуем… Даже лучше, если бы отправились вдвоем, лодка шла бы веселее, но я не дружу с мотором, а вот Игорь сразу нашел общий язык; тронулись плавно, без рывков, истерик, и так же легко прошли весь путь.