Особенно губительно события 1812 г. сказались на первогильдейцах-торговцах. Уничтожение их лавок и погребов вместе с товарами в большинстве случаев было таким ударом, после которого они уже не смогли оправиться.
На падение первогильдейского купечества Москвы конца XVIII в. оказали влияние и собственно генеалогические факторы. Мы уже говорили, что при его формировании важное значение имели брачные союзы представителей по мужской линии с другими родами, в том числе первогильдейскими, приходившими затем в упадок. Теперь в подобном положении оказались некоторые из рассматриваемых фамилий. По крайней мере в 16 случаях мы можем наблюдать, как выдача замуж дочерей или сестер приводила к тому, что хирела вся семья 150* . Примечательно, что многие из этих браков представляли собой восходящую линию, но уже по другой фамилии. Так, вышел вместе с сыном в мещанство К- Е. Горбунов, выдав дочерей Аграфену и Наталью за 1-й гильдии купца А. М. Шапошникова и именитого гражданина А. А. Кирьякова 151* . Дочь И. Г. Иконникова Татьяна вышла замуж за известного холмогорского купца Д. В. Сорокина, а ее младший брат Александр стал мещанином 152* . Василий Алексеевич Котельников, отдав в замужество дочерей Александру и Елизавету за первогильдейца Н. И. Хилкова и коллежского асессора П. Иванова,также вышел в мещане 153* . В 3-ю гильдию (а затем и в мещанство) перешел и И. Е. Шапошников (Басманная слобода), выдав двух дочерей, Анну и Пелагею, за московского купца И. В. Аристова и известного тульского 1-й гильдии купца Ф. М. Коробкова 154* .
Положение первогильдейских родов находилось также в зависимости от роста числа потомков. Наличие нескольких сыновей в семье иногда приводило к распылению накопленных предыдущим поколением капиталов. В большей мере это относится к фамилиям коренных москвичей, как наиболее представительным в демографическом отношении. Начало упадка обычно было связано со смертью главы семьи и последующим разделом имущества между детьми. Разделившиеся после смерти И. П. Докучаева его сыновья Евграф, Василий, Иван, Алексей либо вообще выходили из купечества, либо числились вначале во 2-й гильдии, а затем перешли в 3-ю гильдию или в мещане 155* . Только на один год (1797) объявил капитал по 1-й гильдии после смерти отца, А. И. Малюшина, его старший сын, Иван, перейдя затем в 3-ю гильдию. Два его брата, Сергей и Егор, числились все время в мещанах 156* . В 3-й гильдии состояли после смерти отца, С. О. Новикова, его сыновья Василий, Андрей, Николай, Сергей 157* .
Купцы юридически не были связаны единонаследием. Вместе с тем часто состоятельным оказывался лишь один из братьев, а другие переходили в низшие разряды. Из сыновей Д. Н. Сахарова только старший, Иван, был первогильдейцем, а Алексей, Семен, Николай состояли в 3-й гильдии 158* . Третий сын П. С. Рыбинского, Павел, сохранил за собой звание купца 1-й гильдии, тогда как его братья Петр, Дмитрий, Андрей вышли в 3-ю гильдию 159* . Результатом успеха одного могла быть либо .большая доля по наследству, либо большие предпринимательские способности, чем у других. Но имело место и объединение капиталов братьев, позволявшее удержать позиции, завоеванные их отцом. После смерти Д. Д. Ситникова его старший сын, Семен, вместе с братьями Прокофием, Алексеем, Федором, которые остались холостяками и жили в семье Семена, объявил общий капитал, что позволяло вести «торг разными иностранными товарами» и числиться в 1-й гильдии 160* .
Изучение судеб, таким образом, показывает, что первогильдейское купечество Москвы конца XVIII в. в первые два десятилетия XIX в. переживало упадок. Самыми устойчивыми оказались выходцы из иногородних купцов (число фамилий, удержавшихся в 1-й гильдии, составило 18,7%) и крестьян (17,3%), т. е. роды наиболее молодые (большинство из них в начале XIX в. представлены еще 1-2-м поколением) и наиболее деятельные. Еще в недавнем прошлом никому не известные люди, они с полной отдачей сил боролись за то, чтобы удержать завоеванное место, в то время как 3-4-е поколение «природных» москвичей и разночинцев, ставших таковыми, с детства привыкшее вкушать от достигнутого отцами, психологически не было готово к этой борьбе. Этому еще больше способствовал фактор разрастания рода с каждым новым поколением. В первых двух семьи еще довольно малочисленны по составу, а с 3-го поколения число наследников и наследниц заметно увеличивалось, что часто приводило к распадению фамилии и обеднению ее отдельных линий.
Разумеется, экономическое падение купеческих родов было бы неверно сводить только к субъективным особенностям отдельных представителей и фамилии в целом. Большую роль играли объективные явления, происходившие в сфере купеческого предпринимательства: рост числа мелких производителей и крестьянских промыслов, перестановка акцентов в некоторых отраслях промышленности, традиционных для московского купечества (прежде всего усиление конкуренции, приведшей к застою шелковой промышленности, со стороны хлопчатобумажной и увеличение дворянского сектора в суконной) 161* , а главное – уничтожение привилегий, составлявших основу устойчивости купцов-промышленников в XVIII в. И существование этих явлений не щадило ни деятельных, ни бездеятельных представителей первогильдейских родов.
Наряду с угасанием купеческих фамилий 1-й гильдии Москвы конца XVIII в. важно отметить на первый взгляд не очень заметную, но чрезвычайно существенную тенденцию одворянивания купцов. Н. И. Павленко уже отмечал аналогичную тенденцию во второй половине XVIII в. для купцов – владельцев металлургических заводов 162* . Стремление это, на наш взгляд, не только отражало стремление к заманчивой цели – проникнуть в дворянское сословие, чтобы пользоваться его привилегиями (безусловно, самый могучий стимул), но и непрочность купеческого положения даже самых богатых купцов. Используя браки, штатскую и военную службу, становятся дворянами не только и не столько представители известных и старейших фамилий купцов-промышленников, но и недавние провинциальные торговцы или даже крестьяне (заметим, кстати, что аналогичную картину мы наблюдали и среди представителей гостиной сотни). Наряду с наличием тесных связей крупнейших московских купеческих родов с абсолютизмом и феодальным сектором это свидетельствовало о том, что сами капиталистические отношения еще и в конце XVIII в. находились на таком уровне развития, который, с одной стороны, не обеспечивал устойчивости от одного предпринимательства, а с другой – моральной удовлетворенности от принадлежности к данному сословию.
1* ПСЗ-I.T. VI. №3708. Гл. 6. С. 295- 296.
2* ПСЗ-1. Т. XX. № 14327.
3* Подразумевается количество первогильдейских купцов, зафиксированное на-адинтод в период 1780 -90-х годов.
4* ПСЗ-1. Т. XXII. № 16188. Ст. 100. С. 386.
5* Клокман Ю. Р. Социально-экономическая история русского города; Вторая половина XVIII века. М., 1967. С. 111, 118.
6* ПСЗ-1. Т. XXII. № 16188. Ст. 106, 112. С. 369.
7* Кизеветтер А. А. Посадская община в России XVIII столетия. М., 1903. С. 345.
