- Мистер Торвен арендовал замок на целый день, – сказал один из охранников. – Вы можете оставаться здесь до самого вечера.

- Нет, спасибо, – на бегу ответила Инга.

В комнате было тихо и уютно. На туалетном столике по-прежнему горели свечи. Бросив взгляд на еще не заправленную кровать, Инга почувствовала, что на глаза снова навернулись слезы, и, отругав себя за слабость, достала из сумки джинсы и рубашку, благоразумно захваченные с собой утром. Без Джеррика в комнате было одиноко и неуютно. Все казалось уже не таким роскошным и оптимистичным. Не верилось, что еще полчаса назад он был здесь… Слезы все-таки потекли по щекам. Инга схватила с тумбочки ключи и покинула замок.

Она еще никогда не вела машину так быстро. В поместье уже знали о происшествии. В доме был настоящий переполох. Все куда-то спешили, искали лучших адвокатов и без конца разговаривали по телефону. Инге среди них было явно не место. Она забежала в свою комнату, подобрала волосы, кинула в небольшой рюкзак вещи первой необходимости и бросилась обратно. Никто даже не подумал запретить ей пользоваться машиной Джеррика. Девушка проворно выехала на дорогу и рванула в следственный изолятор.

На улице возле высокого здания полиции было прохладно и шумно. Повсюду носились машины с мигалками, взволнованно разговаривали люди. Некоторые украдкой вытирали слезы. Начало уже смеркаться, когда Инге, наконец, позволили поговорить с Джерриком. По дороге к нему, она встретила Олава, очень хмурого и печального. Он с болью взглянул на нее, но ничего не сказав, прошел мимо. Ингу завели в маленькую камеру. В центре стоял небольшой письменный стол. За ним на маленьком стуле сидел Джеррик. У девушки защемило сердце, когда она увидела его, как всегда гордого и прекрасного. Заметив Ингу, Джеррик встал, подошел и крепко обнял.

- Джеррик, что происходит? – взволнованно спросила она.

Он горько усмехнулся.

- Ничего особенного. Оправдались мои самые худшие подозрения.

- Я ничего не понимаю, – прошептала Инга. – В чем тебя обвиняют?

Джеррик серьезно посмотрел на нее:

- Меня называют изменником. Якобы я продавал секретные сведения за границу.

- К-куда?

- В Ирак.

Инга плохо разбиралась в юриспруденции, тем более в датских законах, но почувствовала, что обвинение Джеррика серьезное.

- Что тебе грозит?

- Смертная казнь, – невозмутимо ответил он, как будто говорил сейчас не о своей судьбе. У Инги все поплыло перед глазами, она пошатнулась, но постаралась взять себя в руки и твердо сказала:

- Нет. Это невозможно. В Европе отменена смертная казнь.

Джеррик горько усмехнулся.

- В нашем законодательстве есть статья, предусматривающая смертную казнь за передачу сведений стране, с которой мы находимся в состоянии войны.

- Но вы же ни с кем не воюете!

- Формально мы еще находимся в состоянии войны с Ираком.

- Только не говори, что ты тайно передавал туда сведения!

По его лицу прокатилась волна гнева.

- Разумеется, ничего такого я не делал!

Инга вздохнула с облегчением. Он грустно посмотрел на нее.

- Но это не имеет значения, потому что меня будет невозможно оправдать. Мой… (в глазах Джеррика зажглась ненависть) помощник Лориц провернул целую аферу, чтобы стереть меня с лица земли и занять место генерального директора. Я полностью доверял ему и поэтому слишком поздно заподозрил его. Лориц успел подставить меня. В нашу последнюю поездку в Копенгаген, я подписал документы, которые однозначно свидетельствуют против меня. Можно сказать, я сам подписал свой смертный приговор.

Когда Инга услышала имя Лорица, ее передернуло. Она ведь знала, знала, что ему нельзя доверять, сердцем чувствовала. Почему же не предупредила Джеррика, почему не уберегла его?

- Как же он заставил тебя подписать эти документы?

- Очень просто. По всей вероятности, это случилось в тот день, который я до сих пор не могу вспомнить. Лориц предложил мне выпить шампанское за выигранное дело. Я согласился, глотнул и больше ничего не помню…

- Мы с Бриджит звонили тебе в тот день, – озадаченно закусила губу Инга. Джеррик с любопытством на нее посмотрел. – Ты сказал, что подписал там целую кучу документов.

- Я только это говорил?

Инга кивнула и смущенно опустила голову. Сейчас не время для выяснения отношений.

Джеррик несколько минут молча наблюдал за ней, а потом твердо сказал:

- Я люблю только тебя, Инга. И ты знаешь, что это правда.

Она кивнула, чувствуя, что вот-вот снова расплачется.

- Ты не договорил про Лорица.

Джеррик поморщился:

- Этот мерзавец стал открыто угрожать, что …

- … убьет тебя, если хоть раз увидит нас вместе? – тихо закончила Инга.

Джеррик озадаченно кивнул и внимательно посмотрел на нее. Его ноздри раздулись, а лицо побледнело.

- Он что, и тебе такое говорил?!

Она молча опустила взгляд.

- Проклятье! – взорвался Джеррик. – Я убью его собственными руками! Придушу, как собаку! – и изо всех сил ударил кулаком по столу. Он едва владел собой. Хорошо, что в камере больше не было мебели, потому что Джеррик, скорее всего, разнес бы все вокруг.

- У вас осталось пять мнут, – безразличным тоном сообщил надзиратель.

Это отрезвило Джеррика. Он снова сел напротив Инги и, пристально глядя ей в глаза, сказал:

- А теперь слушай меня очень внимательно. Сейчас мы видимся в последний раз…

У Инги сбилось дыхание.

- Нет! – громко крикнула она.

- Не перебивай! – Джеррик глубоко вздохнул и настойчиво продолжил. – Сейчас мы видимся в последний раз. Ты больше не будешь приходить сюда и искать встречи со мной, потому что я не смогу спокойно умереть, если не буду уверен в твоей безопасности. Олав спрячет тебя от этого негодяя, потому что на моей смерти Лориц не остановится. Ты будешь сидеть в убежище, пока мой брат не найдет способ безопасно отправить тебя домой в Россию. Ты все поняла?

Нет, не все. Только одно – она больше никогда в жизни не увидит его лицо и не услышит его красивый низкий голос. И весь мир тоже никогда это не увидит, потому что самого Джеррика уже не будет… Его тон был бескомпромиссным. Инга знала, что с этим мужчиной спорить бесполезно. Глаза опять наполнились слезами. Девушка медленно встала и подошла к нему. Джеррик аккуратно вытер мокрую капельку с ее щеки, обнял за талию, прижал к себе и в последний раз поцеловал с такой горячностью, что Инга едва не лишилась чувств.

- Я никогда никого в своей жизни не любил так сильно, как тебя, – прошептал он. – Я буду любить тебя и после смерти – всегда, вечно. Помни об этом.

Сказав это, он сильным движением высвободился из ее объятий и ушел. Инга облокотилась на стол и еще минут пять просидела, не шелохнувшись. Она вдруг ясно поняла, что вместе с Джерриком закончится и ее собственная жизнь. Тяжесть судьбы величиной в целую вселенную огромным бременем легла на плечи. Едва передвигая ноги, девушка побрела к выходу.

На улице Ингу ждал Олав. Увидев ее в дверях полицейского участка, он поспешно подошел:

- Пойдем скорее.

Инга позволила ему взять себя за руку и отвести в машину. Собственная судьба стала ей совершенно безразлична. Беспокойно оглядываясь, Олав усадил девушку в салон, занял место водителя и погнал на запад.

Олав вел Мерседес очень быстро, и скоро они выехали из Стеге. За окном с невероятной скоростью проносились деревья, сливаясь в коричневые и зеленые пятна. А может быть, это Инга ничего не могла видеть. Весь мир превратился для нее в пятна, чужие и враждебные. Она больше не ощущала себя его частью, как будто порвалась какая-то важная связующая нить между ней и Вселенной. И теперь Инга не могла сориентироваться в окружающей пустоте.

Машина Олава заехала в незнакомый город и свернула на узкую неприметную улицу.

- Приехали, – сказал он, наконец, остановившись возле маленькой хижины. – Здесь ты будешь жить, пока я не найду способ безопасно вернуть тебя домой.

Но Инге было безразлично все, даже если ее возьмут и прямо сейчас пристрелят на месте. Может быть, так было бы даже легче… Олав схватил ее за плечи и тряхнул.