Шар деловито воззрился на нас поверх хрустального пенсне.

– Никто не может никому помочь, юноша, – назидательно сказал он. – Только длительное самосовершенствование позволит вам достичь высот осмысления объективной действительности, и в этом разрезе…

За моей спиной захихикали.

Стоически игнорируя вербальные признаки сомнения в успехе мероприятия со стороны всяких пушистых подрывников, я обернулся к третьей соседке – девушке вполне человекообразного вида в чрезвычайно прозрачной экипировке. Я бы сказал, что это походило на пеньюар, если бы не та небрежная горделивая уверенность, с которой его носила красноволосая красотка.

– Простите, – откашлялся я, избегая смотреть на ее выдающиеся достоинства, – вы не могли бы мне оказать посильную помощь…

– О-о-о, конечно, красавчик! – отреагировала девушка, словно я запустил в недрах ее пышной фигуры какую-то отлаженную и энергичную программу, и, не успел я ничего осознать, как ощутил прикосновение фигуристого тела – буквально во всех местах; спустя мгновение, когда мне удалось сфокусировать взгляд, я понял, что меня загребли в объятия: весьма прилипчивые объятия, надо сказать. – Если тебе нужна помощь, то ты по адресу!

Покашливание за спиной превратилось в откровенно булькающий смех.

– Э-э, боюсь, я нуждаюсь в несколько другого рода помощи, – промямлил я.

– Все, что угодно, красавчик, – томно шепнули мне на ухо. – Ты только попроси! – я ощутил, как ее тело буквально плавится, прижимаясь ко мне.

– Я ищу жену! – панически выдохнул я, пока ситуация не перешла в плоскость совсем уж неконтролируемую.

– Жену-у… – задумчиво протянула моя новая визави. – Так далеко пока мои планы не простирались. Но вот что я тебе скажу, касатик: нам следует попробовать, и ежели понравится, обещаю задуматься об изменении моего матримониального состояния!

Я бросил отчаянный взгляд на Профессора.

– Этот оболтус, – откашлявшись, сказал кот, – пытается вам сказать, что он ищет вполне конкретную жену.

– Неужто так велик список требований? – с интересом посмотрела на меня девица. – Я могу быть первоклассной женой, если у меня будет неограниченный прейскурант на наличные расходы!

– У меня уже есть жена! – выдохнул я.

– О! – внезапно отодвинулась она и возмущенно привела в порядок платье. – Как не стыдно вам дурить честную девушку! Я пожалуюсь своему братцу!

– Да я… – пролепетал я.

Красотка фыркнула и растворилась в толпе.

– Да уж, Алекс, – язвительно фыркнул кот. – Как-то сомневаюсь, что твои коммуникативные навыки способны нас выручить в этой ситуации. А ведь тебе еще Алину спасать!

При этом напоминании я зарычал.

Протянул руку и выдернул из толпы первого попавшегося.

Им оказался невысокий, ярко одетый гном; коротышка оказался мне едва ли по пояс и в ужасе взирал на сграбаставшего его великана. Поскольку я держал его за капюшон, он медленно проворачивался вокруг своей оси.

– Где. Мы. Находимся, – медленно сформулировал я свою мысль.

Видимо, мои налившиеся кровью глаза придали ей убедительности, поскольку гном поспешно заверещал:

– В Первом Зале! Вы находитесь в Первом зале!

Я помотал головой, пытаясь вытрясти застрявший там туман.

– А где проходит Всегалактический конкурс красоты?

Гном изумлённо выпучился на меня:

– А что, он тут где-то проходит?!

Я со стоном опустил его на пол.

– Кажется, мы застряли.

– Это точно, – озабоченно сказал кот. – Но ещё хуже то, что мы застряли на очень неудачном месте!

Я проследил за направлением его взгляда и содрогнулся.

Навстречу нам устремилась огромная толпа существ… и даже одной ступни некоторых из них хватило бы, чтобы оставить от нас лишь хорошенько раскатанный блин! Запоздало меня осенило, почему потолки на Станции сделаны такими высокими.

– В сторону, идиот! – прошипел кот, и мы метнулись к цельнометаллической стене, украшенной вытравленными и проштампованными в металле странными узорами: некоторые из них походили на каббалистические знаки или буквы еврейского алфавита.

А может, арабского.

Ревущая, визжащая, клокочущая толпа промчалась мимо нас.

– Внимание-внимание! – проворковало что-то прямо у меня под ухом, с нежностью прокатного станка. – Открытие Врат – через две минуты! Не забывайте рабов, домашних животных и детей! Время отправления – 12:00. Время прибытия – 11:50. Время перелета – минус десять минут!

И мои глаза невольно обратились к ним – Вратам.

А посмотреть там было на что.

Врата походили на громадные арки, сделанные из металла и украшенные – уж не знаю из каких соображений – золотом и серебром. Вокруг них трещали и резвились молнии, обвивая их игривыми синими змеями. Что-то вспыхнуло, на миг арки окутались перламутровым сиянием – а затем в них распахнулись врата в другой мир!

Ошеломленный, я увидел громадную равнину: зеленые холмы, похожие на спины утонувших в дерне китов-великанов; реки, серебристым серпантином прорезающие ландшафт; леса, мохнатыми расческами подпирающие небо. А еще – ярко-красные купола и зеленые шпили минаретов. Жизнерадостная толпа с одобрительным воем втянулась в портал – и исчезла. Врата еще раз полыхнули и закрылись.

– Всем опоздавшим – просьба не ударяться в черную депрессию! – ласково сказала громоподобная диспетчерша. – Вас поджидают магазинчики с сувенирами, и наши развлекательные аттракционы – только для вас! Мы обчистим вас до последнего золотого! Вы продадите душу, чтобы задержаться у нас подольше!

После этого жизнерадостного заявления динамик наконец заглох.

А не успевшие на посадку с жизнерадостным ревом ринулись обратно – очевидно, продавать души и выворачивать карманы.

Профессор, кашлянув, почесал ухо.

– Знаешь, – задумчиво сказал он. – Если будем тут стоять, то нас определенно растопчут! И это, в некотором роде, не приблизит нас к пресловутому спасению Алины от обуявшего ее стремления стать звездой холовидения…

Скрепя сердце, я признал, что он прав.

– И что ты предлагаешь? – пробурчал я.

– Я думаю, нам стоит подойти вот к ним! – кивнул кот. – Они выглядят как сотрудники, а не пассажиры и, быть может, подскажут нам небольшую гостиницу, которую мы могли бы сделать штабом нашей операции по спасению.

Я проследил направление, указанное лапой, и застонал: Стальной Коготь указывал на стойку, где то ли продавали, то ли проверяли билеты… и к ним была буквально трехкилометровая очередь! И, учитывая то, что эта очередь была зубастой в прямом смысле этого слова… они бы определенно разорвали нас, если б мы попытались влезть без очереди… и я выражаюсь отнюдь не фигурально!

Ничего не попишешь – мы пристроились в кильватер.

К счастью, двигалась очередь быстро. Перед нами меланхолично маячила спина высокого человека в черном сюртуке и крохотном котелке набекрень. Человек медленно обернулся, и я заметил, что вид у него крайне нездоровый. Фактически, мне доводилось видеть трупы, пышущие здоровьем в большей степени, нежели он. По щекам расползалась парочка синеватых, неприятного вида пятен, а глаза были мутно-белыми. За собой пассажир волок длинный изящный гроб, обитый вельветом с кисточками.

– Хотелось бы быть похороненным в родной земельке, – заунывно поделился он.

Я поспешно с ним согласился.

В свою очередь в наш кильватер пристроилась не менее колоритная особа: женщина, на вид лет ста пятидесяти, с ног до головы замотанная в пожелтевшие бинты с явно просроченным сроком давности.

– Мне бы поскорее, – проворчала мумия. – А то все хорошие могилы разберут возле торных дорог, даже путником не подзакусишь! И так уже на диете, бинты спадают! А вы меня вперед не пропустите, милок?

Вздохнув, я пропустил вперед пенсионерку.

– Вот ведь спасибочки! – возрадовалась она.

И тут меня кто-то тронул за плечо.

Плечо пронзила острая, я бы даже сказал – убийственная боль. Мне показалось, что руку заморозили, а внутрь кости залили расплавленный металл: конечность от плеча и до пальцев перестала слушаться и повисла безвольной плетью.