Взяв спринтерский разбег, девушка рванула из-за стола, врезалась в стену, прикрыла голову руками от рухнувших на нее картин, перепрыгнула через Профессора и была такова.

Я обессиленно плюхнулся обратно в кресло.

– Тяжелая у нее работа, нервная, – сочувственно поделился я с котом. – От такой и волосы, и руки, и ноги выпадают… по крайней мере, могут утратить контакт с телом… В зависимости от запаса терпения у клиента.

Мурзик глубокомысленно со мной согласился.

– Кстати, как думаешь, – зевая, философски спросил я. – Последнее «Аааа» обозначало, что она готова завещать нам всю свою недвижимость, включая почки? И имеет ли это силу юридического основания?

Шутки шутками, а место проведения галактического конкурса красоты мы так и не нашли. И где теперь искать этот чертов конкурс?! На нижний этаж я спускался в самом мрачном настроении… Зная Алину, я был уверен, что она уже значительно продвинулась на пути к первому месту.

Уже у выхода мы столкнулись со знакомым трупом.

– Нашли? – полюбопытствовал я.

– Увы, – развел руками труп. – Нашли, но не мою. Пришлось брать!

Я оцепенело перевел взгляд на нижние конечности нашего усопшего приятеля. Нога была, это да – но зеленая, чешуйчатая, с когтями.

– Сочувствую, – похлопал его по плечу я (там что-то жизнерадостно хрустнуло). – А мы вот вообще не нашли, чего искали… чертово место проведения галактического конкурса красоты!

– О, а я знаю, где это, – оживился труп (хм, каламбур). – Нужно просто прикупить во-он тех волшебных клубочков в соседней лавке… да вот они! Они-то и выведут!

Я оторопело уставился на киоск в форме старорусской избы-читальни. За стеклом кокетливо возлежали клубки различных цветов и всевозможной толщины ниток, а за ними скучала продавщица – благообразная старушка в цветастом платке, с бородавкой на носу и длинным кривым желтым зубом, выползающим из-под верхней губы.

И стоило столько времени искать?!

– Простите, бабушка, – вежливо спросил я. – А почем у вас клубки будут?

Старушка чинно отложила газетку, вытащила из глаза монокль и пристально уставилась на меня.

– Ой, да кто ж его знает, добрый молодец, – скрипучим голосом ответствовала она. – По чину и оплата! От такого молодца, что весь в маму да отца, мне не надобно деньжат! Мне б других совсем уплат!

– Каких таких уплат?! – промямлил я, пятясь назад (и невольно копируя при этом свою недавнюю фиолетовую знакомую).

– Каких-каких, – хихикнула старушка. – А вот бы приобнять тебя да расцеловать в уста сахарные…

– Упс! – сказал я.

– … да и на лопаточку, и в печь! Славных пирогов испечь!

– Дважды упс!

– … но так и быть, возьму Микки Маусами, – с явным сожалением заключила карга.

– Какими Микки Маусами?! – окончательно офонарел я.

– Как какими? – удивилась старушка. – Обычными кредитками, межгалактическими. Али ты совсем, добрый молодец, отупел? Почитай, больших городов и не видел?

Я безропотно извлек из кармана пачку смятых кредиток. И впрямь, я совсем забыл про то, что на местной интернациональный валюте красуется этот шустрый мыш.

– Вот-вот, другое дело, – ворчливо согласилась старушка.

– Почем клубочки? – чувствуя себя откровенно глупо, спросил я.

– Троих мышей хватит, – проскрипела она.

Я послушно отсчитал три кредитки.

– Ну что ж, – пожала плечами она. – Бери да владей! Да только помни, добрый молодец: клубочки бегают шустро, не угонишься – сам виноват!

– Цвет значение имеет? – насупился я. – Каковы правила эксплуатации?

– Какой-такой «тации»? – удивилась старушка. – Вот ведь молодежь! Придумают новых слов, сами значения не знают! Что делать? Да просто! Берешь себе в руку, место загадываешь, да и кати! Как на пол опустишь – тока поспевай!

Она почесала бородавку.

– А цвет… ну это, знаешь, дело интимное, на любителя… Мож тебе нужон голубой, я ж не знаю…

Покраснев, я поспешно подхватил с прилавка первый попавшийся – ярко-зеленый, неоновый. Клубок нетерпеливо подпрыгивал у меня в руке.

– А катись-ка ты… – сумрачно посоветовал ему я, – прямо к месту проведения межгалактического конкурса красоты! Ан нет, лучше к Алине, жене моей!

Клубок возмущенно подпрыгнул, словно изумляясь моей бестолковости, и плюхнулся на стальное покрытие пола. И ка-ак припустил!!! Я прихватил кота под мышку (что-то это у меня входит в дурную привычку!) и понесся за ним. Комок ниток явно взял спринтерский старт: он ловко лавировал между ног, лап, перепрыгивал щупальца и хвосты, нисколько не сообразуясь с правилами дорожного движения… которых, впрочем, тут и в помине не было!

Я пару раз врезался в симпатичную синюю амебу (да, да, в одну и ту же! а вы пробовали обойти амебу?!), два раза столкнулся с уголовного вида зелеными троллями (тот факт, что меня не побили, объясняется только тем, что они и сообразить не успели, кого бить и куда он так быстро делся?!), один раз вписался в толпу девиц в бальных платьях (мелкий паршивец прошмыгнул практически под юбками!), один раз уронил какой-то почтенной даме с красными псевдоподиями чемодан (пришлось подобрать и извиниться, что-то вроде «вот вш чмдн извнт очн спшу!») и, наконец, вырулил в широкий коридор, где удавалось огибать большую часть пассажиров без риска столкновения.

Это было очень кстати, поскольку тесно контактировать вон с теми очаровательными нагими наядами мне не позволяла совесть (и штамп в паспорте), а вон к тому шипастому жуку в объятия не хотелось бросаться и вовсе!

Мы проносились мимо играющих на саксофонах ящериц, крохотных бутиков, белокурых германских скоге (это такие девушки, полые изнутри, – иногда мне кажется, что значительная часть девиц этим страдает), одушевленных кофе-аппаратов, девушек, приятных глазу (стоп, стоп, у меня штамп!), человекоядных фикусов с крупными белыми зубами, бегемотов в твиде, вампирш под бархатными зонтиками…

А затем я врезался в кого-то, не успев толком притормозить.

Кто-то был определенно женского рода и обладал всеми необходимыми округлостями… но у меня штамп в паспорте! И, кстати, очень кстати (тьфу, каламбур!). Очень кстати потому, что…

– Алина?!

– Алекс?!

– Не при людях же!

Ой! Упс! Виноват. Руки прячем за спину…

– Со мной еще и Профессор есть, – наябедничал я.

– Где?!

А и впрямь, где?! Видно, выронил по дороге. Ничего, Мурзик не пропадет. Сведет знакомство с какой-нибудь Багирой… Правда, по-английски, вроде бы, Багира мужского рода – Багир, так сказать! Ну ничего, найдет себе женщину-кошку, мечту одинокого Бэтмена. Тьфу, что я несу!

– Алина.

– Алекс.

Ну вот, а теперь она, кажется, не возражает. Хотя прижал ее почти до хруста в ребрах! Интересно, ее или моих?!

– Алекс…

– Алина…

– Я скучала, – призналась она, пряча голову на груди. – Извини, что я так сорвалась. Предложение было такое соблазнительное, ей-богу! А прежде, чем успела подумать, уже оказалась здесь, в лапах этих… устроителей!

Она засопела носом.

– А ты скучал?

Тут не нужно было лишних слов. Я молча гладил ее по густым волосам, по плечам, по спине, по… упс, не при людях, да.

Приободрившись, она слегка отстранилась.

– Но вообще-то, здесь здорово! – призналась она. – Смотри, какое платье я прикупила! Оно меняет цвет от настроения!

Платье и впрямь было примечательное. Главным образом потому, что оно состояло из полупрозрачной ткани, которую слегка окрашивали стыдливые розовые тона.

– Аааа!!! – завопила Алина, поспешно прижимаясь обратно. – Немедленно пощупай меня вон та-ам… Ай! Да руку просто положи, прикрой, болван!

Я послушно выполнил указанное, краснея попутно с платьем.

– Ч-что за ерунда?! – беззвучно, одними губами возопила моя жена. – Раньше такого никогда не случалось!

– А ты внимательно прочитала инструкцию? – полюбопытствовал я.

– Ну так, по диагонали, – отмахнулась благоверная. – Ну что там может быть интересного! Когда злишься, оно красное, когда веселишься – зеленое, когда голоден – оранжевое, когда влюбляешься… упс… прозрачное!!!