Я подумал и уже для прапорщика повторил свой вопрос Гоблину — касательно услышанных сбежавшим пулеметов.

— Так ты что, думаешь, что они вообще сюда ни ногой? Пуганули вы их — и все, война выиграна? «Ой, там наш товарищ страшный пулемет услышал»… Ну-ну.

Гриша выдержал паузу и добавил:

— Силы у них такие, какие есть, они и нам, и им понятны. Ни танк, ни пушку они сюда не подтянут. У них бойцы до сих пор с гладкими стволами бегают, какие там танки! Не придет этот клан, узнают люди — а они узнают, еще и в красках, — придет другой… А струсившего вожака мочканут сразу, с криками: «Акела промахнулся!» Максимум, что они могут сделать, — выслать толковую пешую разведку. Вот мы и посмотрим, все сразу ясно и станет. Вука загоним на дерево с биноклем и рацией — заранее, километров за пять, все прикинем: и численность, и вооружение. Пока что, по их действиям, у них не то что разведки толковой, а даже слаживания в группах нет, дисциплины движения нет. Радиообмена нет! Как это так — сербы у них индейскими стрелами седока снимают! Как допустили? Все потому, что нет у них и единой цели, кроме мародерки. Ты по телевизору видел многосерийку ливийскую? Вот и тут — то же самое, каждый сам за себя. Кто урвал побольше «на хапок» — тот и лучший воин.

Все пошло по плану, да не совсем.

Как и ожидалось, арабы к дальнему леску сгоняли, проверили.

А вот сбрасывать десант возле позиции Бранко египтяне и не подумали: лень им, падлам, прав оказался Гонта. Так, неспешно, вальяжно, проехались одним квадром вдоль леска, цепляя ветки боковыми багажниками. Просигналили своим, пошли основные силы. Напротив поляны встали все семь машин — в отряде у арабов только квадроциклы, два пулемета «льюис», без турелей и опорных рамок, лежат в правых кенгурятниках. На этот раз ни единого прицепа, мобильная группа. Подъехали, пулеметы изготовили, но ненадолго. Бойцам их быстро надоело держать на весу, а слазить с машин и занимать толковую позицию никто не захотел — все наездники, мля…

Две машины отделились, нырнули к нам, обе без пулеметов, по две рожи на каждой. Пешком не хотят, идиоты. Интересно, если бы у арабов техники не имелось, они бы вообще бандитствовали, а? Или лень было бы?

Мы их и встретили по прибытии — здрасьте, гости дорогие, извелись без вас.

Выжидать, пока разведчики оглядятся, а тем более спешатся, не стали — не стоит усложнять ситуацию: еще убежит дурной араб в лес… А это неприемлемо. Хором дали из ПКМ и калаша, я рожок в три очереди опустошил, перекинулся. За собственным грохотом и не услышали, как остальные начали битву с ворогом. Седоки почти сразу повалились, мы старались по верхней половине тела бить. Один заклохтал, задергался — никак не может умереть товарищ.

Пока я реализовал «маузером» четыре контрольки, Гоблин даром времени не терял: схватил пулемет, кинул на плечо, как рыбак удочку, и бегом наярил краем к месту сражения. Вот ведь неуемный человек! А там лишь пара одиночных выстрелов хлопнула. Контрольки, что ли? Быстро они.

Отличный результат, оба квадроцикла, по первоначальному осмотру, без царапины! Я еле уговорил Сомова не бить технику — любит наш Мишка, когда брызги металла в стороны летят. Но уломал. Под это, правда, забились, что самый ценный трофей этой охоты ему достается, без кидалова…

Слышу, уже совсем тихо, манто арабам подали.

Осмотрел я наши трофеи. Пулемета не имеется, а вот два «спрингфильда» целехоньки. Патроны тоже соберем. Мля, что это? «Люгер-парабеллум»! Порой я понимаю Гонту — иногда удавиться от жадности хочется… Нашел еще одну записную книжку, собрал сухпаи, одну аптечку — все в закрома: кушай, Зверек дорогой.

Все, тут делать нечего, пошел к нашим.

А там крутое месиво. Да оно и понятно — у противника в наличии два пулемета, так что воякам было не до сохранности квадриков. Как и сказал прапор, работали они «в три струи», четыре пулемета и автоматы — давили сразу и жестко. Один умник опять решил удрать. Автомат переключил да так вжал курок «газульки», что задним ходом полетел, как вперед не каждый сможет! Но у сербов Вук на такой случай имеется! Первого пассажира парень снял в голову — тут, как мне рассказали, Бранко взъярился, и парень второго из седла вышиб уже легким ранением в плечо. Главаря ихнего! Так что теперь имеем двух пленных — все о паучьем логове разузнаем. И еще три квадроцикла поменяли хозяев.

Пулемет один напрочь разбит, один почти цел, Гонта радостный, дал личному составу команду собирать оружие в любом состоянии… Народ разбрелся по полю.

— Ну что, братва, поехали метку ставить, — скомандовал Гоблин, засовывая трофейный «парабеллум» за пазуху.

И пошли мы в степь тремя машинами. Мишка едет с прицепом, серб с Гонтой на его квадре — и я на Зверьке. Заехали мы за озеро, встали на траверзе лесного массива, где так и мнится красочная уютная турбаза, выбрали подходящее место — так, чтобы со всей степи было видно.

Мишка слез, пошел к прицепу вытаскивать щит, а мы взяли лопаты и пенек-колот.

Столб вкопали быстро, затем тщательно утрамбовали колотом грунт, покачали — крепко стоит.

— А ништяк! — удовлетворенно оглядел Сомов творение рук своих. Заранее заготовил: всю дорогу за собой в прицепе таскал.

Хулиганом он был — хулиганом и помрет. Однако психолог Гоблин что надо. Ладно, когда-нибудь мы поставим тут нормальный пограничный столб. С полосками.

— Почему на двух языках? Русский-то зачем? — засомневался Гонта.

— Как зачем? Так то ж Египет! Там русский язык каждый второй должен знать — напрасно, что ли, в эти самые «шармы» столько лет ездили…

— Добро, — высказался серб. — Забоятся.

— Ну и ладно. — Гонта подвел черту. — Едем, нам еще колонну битых два часа формировать, пока все прицепим-распределим.

— Приемлемо. Надо по пути нырнуть будет, маяк снять.

— Ну его, казачкам скажем — смотаются. Нас Родина ждет.

Нас Родина ждет. Ждет своих героев, защитников.

Реальных, конкретных. Без байды и без базара, как сказал бы Мишка. Ждет тех, кто уже решил и сделал, кто ни единого человека анклава в беде не бросит и в обиду не даст.

Порвем всех.

И мы уехали…

В степи осталась лишь надпись на огромном щите: