Ойсин? Гальтское имя, хотя храмовник русыми волосами, серыми глазами и вообще чертами лица больше походит на сванда. Смешанная кровь, видимо. Вот тот же Свальд – в его жилах течет южная кровь, а все равно вылитый западник.

– Знаю. – Жрец печально улыбнулся. – Они обычно покидают академию в первый же год.

Хельгу стало не по себе. Этого еще не хватало!

– Впрочем, те из них, которых вы просто ненавидите, заканчивают академию с отличием, – закончил жрец и неожиданно подмигнул Хельгу. Пресветленный Ойсин неожиданно взял подбородок Лиса левой рукой и повертел в разные стороны, рассматривая левый глаз и разбитые губы.

– Так дело не пойдет, – сказал жрец. – Как его таким можно допустить к церемонии Посвящения? Нет-нет, сейчас мы все исправим… – С этими словами он легонько надавил Хельгу большим пальцем на точку за ухом.

Ульд тихо охнул. Свальд поежился. Наставник Ингиред хмыкнул. Вокруг Ойсина начал распространяться дымно-землистый запах. Хельг ощутил покалывание в кончиках пальцев, посмотрел на руки и внезапно понял, что видит обоими глазами! Больше не болели губы, живот перестал ныть, а ноги – подкашиваться!

Лис сглотнул. А вот и та самая соматика, о которой он недавно вспоминал.

– Вот так, – довольно сказал жрец, похлопав Хельга по плечу. – Синяки останутся, но теперь ты можешь принести клятву академии в подобающем виде.

– Я надеюсь, что в следующий раз, пресветленный Ойсин, вы не будете зря тратить благодать Всеотца на первого попавшегося. – Ингиред осклабился. – Я чувствую, что он еще не раз попадет в переделку, и что, вы каждый раз будете лечить его? Нет уж, пускай полежит в лазарете, пройдет процедуры, помучается от боли. Так, вы двое – в ту сторону. А ты, умник, в противоположную. И чтобы до конца дня никаких драк. На первый раз прощаю, но в будущем получите по выговору. Поверьте, вам этого не надо.

Из слов наставника Хельг понял для себя два важных момента. Во-первых, драки как таковые в академии не запрещаются. Во-вторых, если не запрещаются, значит, кому-то это нужно. Нужно, чтобы ученики могли драться друг с другом. А это значит…

Додумать мысль он не успел. К новоприбывшим подошли еще наставники, начали разделять новичков по росту и строить в шеренги. Хельга определили в одну из средних шеренг, между ниронцем Судзуки и северянкой Наас. Они с интересом поглядывали в его сторону, пока новичков выводили из порта, а затем сосредоточили свое внимание на более занимательных вещах.

Вот справа появился парк. Вынырнули из-за липнувших друг к другу зданий порта уютные кипарисовые аллеи и журчащие фонтаны. Роща темных елей высилась позади памятников выдающимся мидгардцам. Хельг успел разглядеть статую первого конунга, прежде чем новички прошли мимо.

А вот слева открылась огромная площадка, огороженная высокой сеткой. У дальнего края поля выстроились учебные модели «эйнхериев». На «Морском змее» поговаривали, что их будут обучать не только вождению «валькирий», но и умению управлять человекоподобными турсами. Лис думал, что это только слухи, потому что академия специализировалась на выпуске пилотов «валькирий», а не водителей «эйнхериев». Однако получается, что слухи могли оказаться правдой. Иначе для чего здесь тренировочная площадка с «эйнхериями»?

Интересно, интересно. Хельг внимательно разглядывал боевые машины. Возможно ли, что академия теперь начнет готовить и первоклассных водителей «эйнхериев», не отчисляя тех, кто провалился, а переводя на обучение классом ниже? Кто знает, хорошие командиры подразделений наземных турсов так же важны, как и эскадрилья «валькирий».

За площадкой расположился крупный ангар. Когда новобранцы проходили рядом с ним, они старательно всматривались внутрь, пытаясь разглядеть висевшие под потолком на специальных рамах «валькирии». Это тоже были учебные модели, лишенные вооружения и брони, но и они вызывали вздохи восхищения. Ведь это будут первые воздушные турсы, которыми позволят управлять новичкам. Правда, детально разглядеть учебные «валькирии» не удавалось из-за двух громадных «Колесниц», которые занимали собой почти весь ангар.

– Наставник Лангас! – раздался впереди звонкий девичий голос. – Мы будем здесь учиться летать?

Учиться летать! Ха! Что за детство? Хельг покривил губы. Все-таки в академию должен быть более строгий отбор, а не просто экзамены для отпрысков Дольних Домов и эрлов или простой прием майноров Горних Домов.

– Здесь находится не так много «валькирий». – Наставник Лангас, невысокий темноволосый старик, отвечал медленно, подчеркивая интонацией каждое свое слово. – Они принадлежат старшекурсникам, доказавшим свое право на личный турс.

– Ого! Здорово! А когда у нас будут такие? А что надо сделать для этого? Я тоже хочу! – наперебой заговорили вокруг.

– Надо прилежно учиться и прикладывать все усилия, чтобы стать одним из лучших учеников! – торжественно ответил Лангас.

Хельгу стало противно, когда почти все загалдели о том, что будут обязательно хорошо учиться. Сопливые дураки! Ну что с них взять? Просто дети, честное слово!

А затем потянулись монументальные здания, чей строгий вид сразу выдавал в них учебные корпуса. Выверенные геометрические формы, канонические изображения Бога-Солнца, колонны в виде поддерживающих балконы «Дварфов», «Яростей» и «Вулканов». И на крыше каждого здания – развевающиеся флаги с изображением солнца.

Хельг шел и улыбался. Было от чего. План удался. Его появление на Виндерхейме сопровождалось скандалом, который запомнит весь набор. Более того – когда кто-то вспомнит Хельга, а точнее, когда Хельгу надо будет, чтобы о нем вспомнили, то вспомнят, как он выстоял в драке против двоих, одним из которых был Свальд. Вспомнят, как Лис стоял, а они лежали перед ним. Первое впечатление, говорил Стейнмод, всегда обманчиво. Но оно всегда запоминается. Запоминается навсегда. Всегда запоминается навсегда, вот даже как.

Теперь можно продолжать воплощать в жизнь основной план. Затаиться, не выделяться, подбирать себе команду. Следить, кто действительно лучший из этой сотни ребят. Они еще не знают, но они будут верно служить Лису.

И воплотят в жизнь его цель, ради которой Хельг поступил в академию.

Путешествие до Виндерхейма было почти таким же скучным, как более раннее плавание от Акульей бухты до Йелленвика. «Почти» потому, что длилось оно всего три дня, а не четыре недели, к тому же во второй день Альдис удалось удрать от наставницы и всласть излазить корабль. Она даже успела найти вход в машинное отделение, но прямо у двери ее перехватил какой-то матрос, подверг строгому допросу и отконвоировал в заботливые объятия наставницы Кейко Ноды, которая отвечала за дисциплину среди девочек на корабле. Кейко пришла в полный восторг при виде арестантки:

– Правильно, белобрысая, так и надо. Я в свое время тоже туда лазила. Только, в отличие от тебя, не попалась. А вот тебя придется наказать.

– А может, вы меня отпустите? Я больше не буду… – начала мямлить Альдис. Быть наказанной на второй день пути за проступок – это совсем не согласовывалось с данным отцу обещанием «не высовываться и быть послушной».

– Э-э-э, какая хитренькая! – расхохоталась ниронка. – Нетушки, в следующий раз будешь умнее. Учись не попадаться.

Наказание, впрочем, оказалось совсем не страшным – вымыть полы и начистить рыбы к ужину. После муштры у эрлы Ауд это было плевым делом. Круглощекий кок-балагур почти всю работу сделал сам, да еще и развлекал морскими байками. Но в глазах остальных девчонок и без того невеликий авторитет Альдис упал ниже ватерлинии. Что же, ее это вполне устраивало. Она привыкла быть одна.

Хоть «Морской змей» и числился в составе военного флота, строился он на гражданских верфях и даже несколько лет мирно курсировал между островами Южного Мидгарда, пока не был выкуплен министерством. «Гражданское» происхождение особенно ощущалось в расположении жилых отсеков. Юноши и девушки размещались в бывшей каюте третьего класса. Ранее единое огромное помещение в трюме ныне было разделено на две половины деревянной переборкой.