Он кивнул:

– В любом случае я попытаюсь вам помочь. Смогу ли – другой вопрос. Приходите ко мне в одиннадцать часов. Комната девятнадцать, на первом этаже. Я буду ждать вас.

– Да-да, – ответила Шейла, голос ее дрогнул. – Я должна еще сегодня принять решение. Я приду.

Тарневеро попрощался, и Шейла поехала дальше. После того как Тарневеро остался позади, она почувствовала на себе взгляд Джулии – взгляд, в котором сквозило неодобрение.

В вестибюле отеля к Тарневеро обратился портье:

– Простите, сэр, с вами хочет говорить какой-то господин. Он ожидает вас там.

Ясновидец повернулся и с удивлением обнаружил перед собой непомерно широкого китайца, направлявшегося к нему изумительно легкой для столь громоздкой фигуры походкой. На желтом лице посетителя лежал отпечаток сонливой тупости, примерно такое впечатление и произвел этот желтолицый человек на Тарневеро. Китаец медленно поднес руки к груди и отвесил глубокий поклон.

– Тысячу раз прошу прощения, – заметил он, – позвольте спросить, я имею честь говорить с великим Тарневеро?

– Я Тарневеро, – коротко ответил тот. – Что вам угодно?

– Прошу вас уделить мне несколько минут внимания, – продолжал китаец. – Меня зовут Гарри Винг, я скромный коммерсант, проживающий на этом острове. Не позволите ли вы мне побеседовать с вами с глазу на глаз?

Тарневеро пожал плечами:

– Чего ради?

– У меня к вам очень важное дело. Быть может, вы согласились бы…

Ясновидец вгляделся в совершенно неподвижное, лишенное всех признаков жизни лицо китайца и согласился.

– Пойдемте, – сказал он и повел его за собой.

Войдя в комнату, он повернулся к своему странному посетителю. Гардины на больших окнах были отдернуты. Тарневеро, по своему обыкновению, выбрал комнату на солнечной стороне, и теперь китаец стоял перед ним, ярко освещенный солнечным светом.

Китаец под пристальным взглядом ясновидца сохранил спокойствие и терпеливо выжидал.

– Итак? – заговорил Тарневеро.

– Вы – знаменитый Тарневеро, – скромно начал свою речь Гарри Винг. – Весь Голливуд преклоняется перед вами. Вам дано было сорвать черную завесу и заглянуть в будущее. Для обыкновенного смертного будущее темно, как ночь, но для вас оно, говорят, прозрачно, как стекло. Позвольте мне сообщить вам, что ваша слава последовала за вами, словно тень, и на Гавайи. Слухи о вашей чудесной силе, словно вихрь, пронеслись по всему городу.

– Вот как? Зачем вы мне рассказываете обо всем этом?

– Как я уже сообщил вам, я скромный коммерсант. А теперь позвольте мне быть откровенным с вами до конца: в тихий мерный бег моей жизни вторглось нечто неожиданное и не дает мне покоя. Мне представилась возможность объединить свое дело с предприятием одного из моих двоюродных братьев из северной провинции. Будущее озарено ослепительным светом. И все же меня охватывают сомнения. Принесет ли мне это объединение радость? Столь ли честен мой двоюродной брат, как я полагаю? Или нет? Могу ли я довериться ему? Одним словом, я хочу приподнять завесу над будущим и готов щедро вознаградить вас.

Тарневеро прищурил глаза и внимательно оглядел своего неожиданного клиента. Китаец продолжал хранить неподвижность, словно изваяние Будды. На мгновение взгляд Тарневеро застыл на незримой точке на жилете китайца – как раз под карманом для часов.

– Это невозможно, – внезапно заявил он. – Я приехал сюда отдыхать и не склонен возобновлять здесь прием.

– Но ходят слухи, – заметил китаец, – что вы все же допускали исключения из этого правила.

– Да, но лишь в силу дружеского расположения к одному из директоров отеля, причем консультация была совершенно бесплатной. Я отнюдь не собираюсь предоставлять себя в распоряжение публики.

Гарри Винг пожал плечами:

– Увы, я вижу, что надежды мои не сбылись…

На лице ясновидца промелькнула улыбка.

– Садитесь, – сказал он. – Я прожил некоторое время в Китае и знаю, как там велик интерес ко всякого рода прорицателям. Когда вы мне сообщили о цели своего прихода, я на мгновение действительно поверил, что вы сказали правду.

Китаец нахмурился:

– К сожалению, я не понимаю смысл вашей речи.

Тарневеро, не переставая улыбаться, опустился в кресло:

– Да, мистер Винг… кажется, так вы назвали себя, – на мгновение вам удалось ввести меня в заблуждение. Но потом мне на помощь пришли мои скромные способности. Вы упомянули о моих успехах, совершенно верно, и я обязан ими тому, что я в некоторой степени психолог.

– Мы, китайцы, тоже психологи.

– Одно мгновение, мне внезапно пришла в голову мысль: я подумал о строгих людях, сидящих в полицейских управлениях и бдительно охраняющих закон. Я подумал о сыщиках, которые выслеживают преступников. Вот какие мысли во мне вызвали ваши слова. Не правда ли, странно?

Внезапно с лица китайца исчезло тупое выражение, и в черных его глазах засветилось удивление.

– Вы в самом деле пришли к изумительным выводам, но и от меня не укрылся ход ваших мыслей. Я заметил, как ваши глаза уставились на то место на моем жилете, где я еще недавно носил значок детектива. Булавка оставила чуть заметный след. Вы первоклассный детектив, и я спешу выразить вам свое восхищение.

Тарневеро откинул назад голову и расхохотался:

– Значит, попал в точку. Вы – детектив, мистер…

– Меня зовут Чен, – ответил, широко осклабившись, грузный китаец, – инспектор Чарли Чен из полицейского управления Гонолулу. В недавнем прошлом – сержант, но в связи с происшедшими перемещениями в составе местной полиции мои скромные заслуги не были щедро вознаграждены. Для того чтобы не уронить себя в ваших глазах, я вынужден заметить, что это была не моя идея. Я уже ранее сказал своему шефу, что он недооценивает вас, предполагая, что вы попадетесь на эту удочку. И, разумеется, вы вычислили меня. Однако пусть это не породит вражды. Я пришел к вам только затем, чтобы обратить ваше внимание на одно из административных распоряжений, запрещающее без особого на то разрешения заниматься всякого рода магической практикой. После того как я высказал это скромное напоминание, я позволю себе удалиться.

Тарневеро поднялся.

– Я не стану практиковать в вашем городе, – поспешил он заверить своего гостя.

Теперь он говорил совсем просто, отбросив свою несколько манерную таинственность, столь необходимую ему в обращении с падкими на сенсации голливудскими дивами. И перемена эта пошла ему на пользу – теперь он располагал к себе.

– Я был очень рад познакомиться с вами, инспектор.

– Вам следовало бы предоставить свои таланты в распоряжение должностных лиц. Ведь в Лос-Анджелесе произошло не одно убийство, ставшее на некоторое время всеобщей сенсацией, но так и не разгаданное. Какая цепь загадочных обстоятельств сопутствовала делу Тайлора, оставшемуся не раскрытым до сих пор! А дело Денни Майо, этого редкой красоты артиста, найденного однажды ночью мертвым в своем доме? Прошло три года, а полиция Лос-Анджелеса все еще не покарала убийц Майо.

– И не покарает, – заметил ясновидец. – Нет, инспектор, меня подобного рода дела не интересуют. Я предпочитаю иметь дело с более безобидными явлениями жизни Голливуда.

– Во всяком случае я был бы рад, если, очутившись перед одной из подобных загадок, мог бы рассчитывать на вашу помощь. А теперь позволю себе проститься с вами. Я надолго сохраню воспоминания о вашем выдающемся уме.

Китаец бесшумно удалился, и Тарневеро, оставшись один, взглянул на часы. Со свойственной ему невозмутимостью он поставил посреди комнаты круглый столик и водрузил на него хрустальный шар, который достал из ящика письменного стола. Потом он задернул гардины, и комната погрузилась в полумрак. Разумеется, располагаясь в отеле, он не мог рассчитывать на то, что в его распоряжении окажется столь же эффектная приемная, как в Голливуде. Осмотрев еще раз комнату, он сел у окна и, вынув из кармана толстый конверт, погрузился в чтение письма.

Ровно в одиннадцать раздался стук в дверь – это была Шейла Фен. Ее фигуру облегало белое платье, и она казалась теперь моложе, чем при встрече в порту. Тарневеро снова преобразился, – он стал деловит, холоден, сосредоточен. Посадив гостью за столик, ясновидец задернул наглухо гардины – сумерки в комнате сгустились.