- Тише не мог, клекатоп ...? - обратился Чертополох к храну, умудрившись в одну фразу уложить треть своего запаса уличной ругани. - Если и сейчас не снимешь свою мантию...

- Не сниму! - с вызовом вскинулся хран. - И нечего мне указывать, безродный бродяжка! Полукровка!

Чертополох молча словно стряхнул невидимую влагу с пальцев, и мантия загорелась сразу в нескольких местах. Охранитель законопорядка несколькими небрежными движениями потушил тлеющие огненные язычки, на что Чертополох только уважительно вскинул брови, и решительно поднялся на ноги.

- Поединок! - запальчиво выкрикнул хран, окончательно наплевав на предосторожности. Акробат выразительно передёрнул плечами и сложил кончики пальцев, выказывая полную готовность к бою.

- Уважаемые эссы, попрошу вас повременить с поединками и поделиться ремнём, если у кого есть! - торжественно объявил Вольский, показываясь в дверях вместе с десятилетним мальчишкой, которого тащил из подсобного домика за ухо. - Сорванец прятался в домике и теперь отказывается говорить, что здесь забыл.

- Вот ллог! - сплюнул Чертополох, узнав недавнего провожатого. - Эй, слышишь, иди домой! Не мешай взрослым дядям разговаривать! Спасибо, конечно, что помог. Заходи ещё. До свидания.

- Дя-я-яденька! Отпусти-и меня! - заканючил малец, отчаявшись уже добыть драгоценное ухо в целости и сохранности и просто повиснув на нём почти невесомым грузом. - Ну мне ещё сестру надо найти-и-и!

- Ты что, ещё и сестру с собой притащил? - нахмурился Вольский, сильнее сжимая ухо. Сорванец взвыл.

- А-аааай!! Больно же-е-ээ! Разве сами не знаете-е? Как будто удержишь этих девчонок на месте-е-эээ!

- Не ной! - скомандовал Вольский, выпустил ухо, так как наказание потеряло свою актуальность, но придержал мальца за шиворот. Тот рванулся в сторону и замер на месте, пыхтя и злобно поглядывая на мучителя. - С "пологом" ничего не выйдет, придётся либо запереть его в подсобке, либо брать с собой. Не ной, я сказал! Здесь мы тебя всё равно не бросим, иначе придётся потом возвращаться.

- А каким образом он вообще сюда пробрался, вы спросить не хотите? - встрял хран.

- Ты слышал, что спросил дядя охранитель спокойствия? Не будешь отвечать, он тебя схватит!

- Ха-ха! - отчеканил мальчишка без всякого выражения, в упор глядя на Чертополоха. - Не докажет ничего...

- Ты так уверен? А если я очень постараюсь? - вкрадчиво поинтересовался задетый хран.

- Да не успеешь, дяденька! Вон ваш портал открылся! Сейчас оттуда вывалится тот, кому стараться не надо!

- А-Эмиллан? - в один голос выдохнула троица, прильнув к волокнистым перилам мостка. Площадь была слишком далеко от них, однако величаво выступившего из портала тонкого изящного юношу, которого даже при огромном воображении невозможно было перепутать с главой госохранки. Раздосадованные, спутники накинулись было на мальчишку, но того и след простыл. Только приоткрытая дверь продолжала скрипеть...

* * *

Может быть, издалека неуклюжий соскок а-Йелли и показался "величавым", однако вблизи никто и не подумал скрыть довольную ухмылку. Многие среди последователей высшего Агра откровенно недолюбливали талантливого выскочку. Однако же никто из них не обладал силой, достаточной, чтобы потягаться с молодым нахалом. Поэтому злорадствовать предпочитали со стороны и только при действительно стоящем случае, дабы не давать магу повода для законного вызова на поединок. Обычно при подобных мелочах соратники предпочитали выдерживать на лицах полную беспристрастность, однако грех было не воспользоваться случаем и не натешиться вдоволь, будучи уверенными, что а-Йелли не посмеет и посмотреть криво в опасной близости от Лазурита.

Подаривший такой прекрасный повод для зубоскальства, а-Йелли не удержался от хмурого взгляда по сторонам и молча, с достоинством, отряхнулся от паутины, налипшей на край плаща. Только проделав эту процедуру и старательно изучив результат, маг небрежно дёрнул кистью, и облачение его сменилось на обязательное для обрядов. Цветок хризантемы, отмечавший печатью каждого последователя высшего Агра, теперь был отчётливо виден под левой ключицей - почётное место, говорившее о причастности носителя знака к наиболее приближённым к Лазуриту. Признаком начинающего послушника был рисунок на щиколотке. На женщин же подобные правила не распространялись: по древней традиции, начавшейся ещё с самой знаменитой магички, называемой в народе Ночной Гостьей, поднявшей тогда грандиозный скандал, цветки стали наносить в соответствии с личными представлениями о красоте прекрасных сознаний...

Площадка уже была подготовлена к обряду, что чрезвычайно порадовало а-Йелли: тот терпеть не мог растрачивать своё небывалое мастерство на бытовую магию. Оставаясь внешне беспристрастным, он успешно игнорировал приветственные кивки от соратников, вальяжно прохаживаясь по периметру обширного овала в поисках Лазурита... ну и, конечно, его вечной спутницы, как же без этой оборванки... О, какое же замечательное и удивительно меткое слово: оборванка - она оборванка и есть, в какие платья её не ряди и сколько блестящих побрякушек не навешивай!

- Да вы ревнуете, прекрасный эсс!

А-Йелли сделал ещё несколько шагов вперёд и демонстративно остановился спиной к соратнику:

- Гордитесь тем, что умеете читать хотя бы чужие мысли? - грубовато осведомился маг, чуть повернув голову в сторону соратника, кичившегося своей принадлежностью к древнему благородному роду. - Высший Агр что, не советовал ни разу не совать свой благородный нос куда не просят? Смотрите, как бы не сломать его... тем же способом, что и ваш не в меру любопытный братец: о камни городской площади...

Ответить очередной отпрыск Дома не успел. Общественность, собравшаяся наконец-то в полном составе на территории площади, зашевелилась, выстраиваясь по лучам лепестков огромной хризантемы, вписанной в овал. Послушники, всегда стоявшие у северных лепестков, символизировавших Начало, расступились, пропуская с поклонами высшего Агра. Лазурит никогда не появлялся из порталов, хотя, соразмерно своим силам, вполне мог на время заблокировать все проходы по "покрову" госохранки, освободив себе личный путь, и явиться в клубах сиреневого тумана. "Да никогда этого не будет, - мрачно подумалось а-Йелли. Он мельком скосился на отпрыска Морских Лилий и закрыл доступ к своему разуму. Высшего Агра такая защита всё равно не остановит - хоть с искажениями, но он поймёт настроение по одним колебаниям мысли. Зато спасёт от "длинноносых" соратничков. - Его любимица оставит слишком много следов - целый букет в подарок а-Эмиллану. То-то радости будет на улице охранителей законопорядка!.. Нет, ну какая же она бездарность! Пустышка! Неужели он не видит, что она простая кукла?.."

Меж тем Лазурит остановился в центре хризантемы и воздел руки вверх, создавая многостороннюю иллюзию, так что теперь казалось, что высший Агр обращается конкретно к каждому послушнику. Его вечная спутница, даже ради обряда и не подумавшая расстаться с бабочкой и капюшоном, вопреки обыкновению, не отправилась на своё место, а застыла по правую руку от наставника.

- Если кто-то не помнит, то я по-прежнему не выношу длинных вступительных речей, - заявил многоликий высший Агр. - Всех протестующих против заведённой традиции я ещё на прошлой встрече просил заранее заготовить текст речи и предоставить мне. Давно, знаете ли, не читал забавных историй... Однако все воздержались! Так что начнём: видите ли, у нас сегодня в гостях важные персоны, не хотелось бы их оставлять слишком надолго в одиночестве...

Пара хлопков в ладоши, и трое магов из тех, что ещё не заняли свои места у лепестков, поочерёдно вывели на площадку три странные фигуры. На первый взгляд их можно было вполне справедливо принять за неупокоенных духов, в то же время тела их нельзя было назвать призрачными. Плотные и наверняка осязаемые, эти существа более всего походили на цветные гравюры, поблёкшие от времени. Они тупо переставляли ноги, повинуясь подначивающим тычкам сопровождающих, и не проявили ни малейшего неудовольствия даже когда их расставили на равноудалённые от центра хризантемы точки.