Харрис с Гриффином ждали его на территории. В течение следующего часа все трое по очереди следили за домом Беннета на улице Бартлетт-Луп, в зоне, которая в Вест-Пойнте была отведена для проживания офицеров и их семей. Дом был из красного кирпича, с белым орнаментом, стены густо увивал плющ. Из каменной трубы лениво вился дымок. Жилище представляло собой отдельную квартиру с четырьмя спальнями и двумя ванными. На плане расположения жилой застройки оно было обозначено как Блок 130.

Около половины десятого трое киллеров произвели рекогносцировку на семнадцатой дорожке вест-пойнтского поля для гольфа. Они никого не заметили на холмистой площадке, которая естественным образом ограничивала с одной стороны территорию Военной академии. Прямо к западу пролегала автотрасса 9W.

– Это может оказаться проще, чем мы думали, – заметил Уоррен Гриффин. – Они оба дома. В расслабленном состоянии. Бдительность снижена.

Старки неодобрительно посмотрел на Гриффина.

– Я так не думаю. На этот счет существует правило: «Не искать легких путей». Не забывай о нем. И не забывай о том, что Роберт Беннет служил в спецназе. Это тебе не какой-нибудь столичный архитектор, терзаемый бессонницей на Аппалачской тропе.

Гриффин мгновенно сменил тон и весь обратился во внимание.

– Простите, сэр. Больше не повторится.

Ровно в десять все трое пробрались сквозь заросли ежевики и других низкорослых кустарников, окаймляющие задворки Блока 130. Отведя в сторону упрямую сосновую ветку, Старки увидел дом.

Потом отыскал глазами и полковника Беннета за кухонным окном.

Героя войны, воевавшего во Вьетнаме в составе сил специального назначения, отца семейства с двадцатишестилетним стажем, родителя пятерых детей.

Беннет держал в руках бокал красного вина и, очевидно, следил за приготовлением трапезы. Потом в поле зрения попала и Барбара Беннет, которая как раз и стряпала. Вот она тоже пригубила вина из бокала мужа, а Роберт Беннет поцеловал жену сзади в шею. Для супругов, которые женаты почти тридцать лет, они производили впечатление любящей пары. «Скверно», – подумал Старки, но промолчал.

– Итак, вперед, – сказал он вслух. – Последний фрагмент головоломки.

И это действительно была головоломка – даже для самих киллеров.

Роберт и Барбара Беннет как раз садились за стол, когда через заднюю дверь в кухню вломились трое вооруженных до зубов мужчин. Полковник Беннет увидел их пистолеты и камуфляжное облачение, а также отметил, что ни на одном из них не было маски. Он посмотрел на лица всех троих и понял, что стряслось самое ужасное.

– Кто вы? Роберт, кто они такие? – бессвязно и лихорадочно забормотала Барбара. – Что все это значит?

К несчастью, полковник Беннет боялся, что прекрасно знает, кто они такие, возможно, даже знает, кто их послал. Он не был уверен, но ему показалось, что когда-то, очень давно, знавал одного из вломившихся. Даже вспомнил имя: Старки. Да, Томас Старки. Боже милостивый, почему сейчас? После стольких лет?

Один из незваных гостей дернул вниз цветные занавески на двух кухонных окнах. Свободной рукой смахнул со стола тарелки, блюдо с цыпленком, салат, бокалы; все со звоном грохнулось о плитки кухонного пола. Беннет понял: это для усиления драматического эффекта.

Другой человек крепко прижал дуло автоматического пистолета ко лбу Барбары Беннет.

В кухне воцарилась полнейшая тишина.

Полковник Беннет посмотрел на жену, и у него чуть не разорвалось сердце. Ее голубые глаза были расширены от ужаса, она дрожала мелкой дрожью.

– Все будет хорошо, – произнес Беннет самым спокойным голосом, на который только был способен.

– Да неужели, полковник? – впервые за все время подал голос Старки. Он сделал знак третьему бандиту, и тот схватился за белую блузку Барбары и рванул. Женщина беззвучно вскрикнула и попыталась заслониться руками. Тогда ублюдок стащил с нее бюстгальтер. Это было, конечно, для пущего эффекта, но потом бандит выразительно уставился на грудь Барбары.

– Оставьте ее в покое! Не трогайте! – громко крикнул Беннет, и это прозвучало как приказ – так, словно его положение позволяло командовать.

Человек, которого он знал под именем Старки, ударил его рукояткой пистолета. Беннет упал и подумал, что челюсть сломана. Он было почти вырубился, но усилием воли сумел остаться в сознании. Щека его прижималась к холодным плиткам пола. Ему был остро необходим план действии – сейчас подошел бы самый отчаянный.

Старки стоял прямо над ним. И теперь пошел уже настоящий психоз – этот тип залопотал по-вьетнамски.

Полковник Беннет разбирал некоторые слова. Он провел на войне немало допросов, когда руководил группой разведчиков во Вьетнаме и Лаосе.

Старки опять перешел на английский:

– Страшись, полковник Беннет. Сегодня ночью тебя ждут мучения. И твою жену тоже. На тебе грехи, за которые надо платить. Ты знаешь, что это за грехи. Сегодня твоя жена тоже узнает о твоем прошлом.

Полковник Беннет притворился, что лежит без сознания. Когда один из вооруженных бандитов наклонился над ним, он оттолкнулся от пола и ухватился за его пистолет. Завладеть оружием – единственная мысль, которая стучала в мозгу Беннета. И вот оно у него!

Но уже в следующую секунду он получил сокрушительный удар по голове. Потом удары обрушились на спину и плечи. Жестокое избиение продолжалось под аккомпанемент пронзительных выкриков на вьетнамском. Он увидел, как один из ублюдков ударил его жену прямо в лицо. Просто так, без всякой причины.

– Перестаньте! Пощадите ее, Христа ради!

– Мэй се нхин ко эй чет! (Сейчас ты будешь смотреть, как она умирает!) – взревел Старки.

– Тронг люк тао хои мэй! (Пока я буду допрашивать тебя, свинья!)

– Мэй тхай канх нэй ко кюен кхонг, Роберт? (Что, знакомо звучит, Роберт?)

Потом Старки сунул пистолет в рот полковника Беннета.

– Помнишь это, полковник? Помнишь, что бывает вслед за этим?

Мы с Сэмпсоном приехали в Вест-Пойнт в четверг чуть позже пяти вечера. Казалось, все черти ада вырвались там на волю.

Я получил экстренное сообщение от Рона Бернса из ФБР. В Пойнте произошло убийство плюс самоубийство, что немедленно вызвало подозрения, едва только новость достигла Вашингтона. Полковник, герой войны, награжденный многими орденами и медалями, предположительно убил свою жену, затем – себя.

Мы с Сэмпсоном приземлились в аэропорту Стюарта города Ньюберга, затем я восемнадцать миль вел машину до Вест-Пойнта. Нам пришлось припарковать арендованный автомобиль и последние несколько кварталов до жилого массива, где проживали офицеры, пройти пешком.

Улицы были огорожены веревками и закрыты для сквозного проезда. Тут же, поблизости, крутились представители прессы, но военная полиция не пускала их к месту происшествия. Даже на лицах курсантов застыло озабоченно-заинтересованное выражение.

– Ты в приятельских отношениях с Бернсом из ФБР, – сказал Сэмпсон, когда мы шагали к месту преступления на Бартлетт-Луп. – Он здорово помогает.

– Он вбил себе в голову: а вдруг я захочу у них работать? – ответил я Сэмпсону.

– Ну и? А ты действительно мог бы захотеть?

Я только улыбнулся. Не стал ни подтверждать, ни опровергать.

– Я-то так понял, что ты собираешься отойти от сыскной работы, мой милый. Разве не таков был грандиозный замысел мастера?

– Сейчас я сам пока ни в чем не уверен. Хотя видишь: вот он я, направляюсь вместе с тобой еще на одно проклятое место преступления. День другой – дерьмо все то же.

– Значит, ты по-прежнему торчишь, Алекс? Так же зверски, как всегда, верно?

Я покачал головой:

– Нет, я не торчу, Джон, не само дело меня затянуло. Я просто помогаю тебе. Вспомни, как это начиналось. Возмездие за Эллиса Купера.

– Да, но ты все равно подсел. Тебе не удается сложить эту головоломку. Тебя это злит. И возбуждает адское любопытство. Ты – охотник. Вот кто ты такой, Алекс.