Фрейзер чуть не задохнулся от восторга, когда в сидевшей на земле женщине узнал дочь Энтони, эту бездарную потаскушку. Прекрасно!

Он спустился в комнату и взял тонкое золотое колечко. Засунув его в карман, он направился в конюшню. Он сумеет добраться до скалы всего за час. Раз Ребекка рисует, то за это время она никуда не уйдет.

А уж если и уйдет, то навеки.

Поздно утром Кеннет на взмыленном коне прискакал в Рэйвенсбек. Не обращая внимания на внушительный особняк из белого известняка, он, шагая через три ступени, поднялся по лестнице. Дверь была незаперта, и он вошел в холл.

Слуга, прибывший с Ситонами из Лондона, шагнул ему навстречу.

– Лорд Кимболл, мы не ждали вас так рано. Хотите поскорее увидеться с Ребеккой? Я вас прекрасно понимаю.

– Совершенно верно. Где она?

– Насколько мне известно, она отправилась на прогулку.

– А сэр Энтони и леди Клэкстон?

– Они в саду. Проводить вас к ним?

– Пожалуйста, – ответил Кеннет, охваченный тревогой.

Сэр Энтони и Лавиния сидели в саду, наслаждаясь весенним солнышком. Увидев Кеннета, оба раскрыли рты от изумления.

– Вы уже разделались с ремонтом? – спросил сэр Энтони. – Если бы в войну вы командовали армией, то Наполеон был бы разбит за полгода.

– Я так спешил потому, что очень беспокоюсь за вашу безопасность. Вы не встречали Фрейзера?

– Он в Лондоне, насколько мне известно.

– Возможно, он уже здесь, – вмешалась Лавиния. – Я слышала, как одна из местных жительниц сказала, что в этом году лондонцы рано приезжают на лето. Я тогда не придала значения ее словам, а теперь думаю, что это мог быть Фрейзер. Его летний домик всего в нескольких милях отсюда. Возможно, девушка видела именно его.

Кеннет глухо выругался.

– У меня есть все основания полагать, что это он убил леди Ситон и бросил бомбу в ваш дом.

Повисла глубокая тишина.

– Что за ерунда! – вскричал сэр Энтони. – С Элен произошел несчастный случай. Грех утверждать, что ее убил один из моих самых близких друзей!

– Это не могло быть несчастным случаем. Кроме того, все близкие ей люди считают, что она покончила жизнь самоубийством и поэтому никто не имеет желания говорить о ее гибели.

Лицо сэра Энтони побледнело.

– Это со слов Ребекки?

Кеннет кивнул.

– Из того, что она поведала мне, я понял, что если бы леди Ситон захотела покончить с собой, то сделала бы это зимой, во время одного из приступов меланхолии, но никак не летом.

Лавиния дотронулась до руки сэра Энтони.

– Послушай его, дорогой. Кеннет отдает себе отчет в том, что говорит. Если он подозревает Фрейзера, то имеет на то основания. Я замечала, как меняется голос Фрейзера, когда он говорит о тебе. Он завидует твоему успеху и выходит из себя; эта злоба может толкнуть его на преступление.

Сэр Энтони уставился на свою подругу.

– Я объясню все позже, – сказал Кеннет, – а сейчас мне нужно поскорее разыскать Ребекку. Вы не знаете, в каком месте она собиралась гулять?

– У скалы Скелуит, там, где погибла Элен, – ответил сэр Энтони.

Лавиния нахмурилась.

– Мне кажется, эту скалу видно из дома Фрейзера, – сказала она. – Если он там, то ему легко ее увидеть. Но у него нет причин убивать Ребекку.

– А зачем ему понадобилось убивать леди Ситон? – спросил Кеннет. – Мне кажется, что он выжил из ума, но не стоит терять времени. Дайте мне сопровождающего, который покажет мне туда дорогу.

– Я сделаю это сам. – Сэр Энтони поднялся. – Я вам не верю, но вы заразили меня своим волнением.

– Тогда по коням.

Не теряя ни минуты они направились в конюшню. По дороге к месту гибели Элен Кеннет начал сбивчиво рассказывать о своих подозрениях. Когда он рассказал о задании лорда Боудена и своей собственной роли в этом деле, сэр Энтони сухо заметил:

– Так значит, это ему я обязан прекрасным секретарем? Мой дом поблагодарит его за оказанную услугу. Представляю, как он разозлится.

– Вы прощаете мне мой обман? – удивился Кеннет.

– Вы вошли в мой дом обманом, но это еще не значит, что вы предатель.

– Жаль, что Ребекка думает иначе.

– Теперь понятно, почему она не носит ваше кольцо.

– Вот уж не думал, что вы это заметили.

– Я замечаю очень многое, но предпочитаю не вмешиваться.

Они подъехали к развилке дорог, и сэр Энтони повернул налево.

– Боюсь, что моя дочь никому не доверяет. Она стала видеть в людях только зло. – Сэр Энтони вздохнул. – Ребекка была таким спокойным ребенком. Она никогда ни на что не жаловалась и всегда спокойно переносила черную меланхолию матери или мои вспышки гнева. Такой она была до того, как убежала с этим гнусным поэтом. Во всем виноваты мы, потому что не смогли дать ей должного воспитания. А теперь время ушло. У меня так болит сердце за нее. У моей дочери нет ничего, кроме ее работы. Вот почему я решил, что вы будете ей хорошим мужем. Ей нужен человек с твердым характером, человек, на которого она могла бы положиться и который всегда поддержит ее.

Слова сэра Энтони объяснили Кеннету многое в поведении его дочери. Теперь ему было понятно, почему Ребекка так тяжело переживала его обман. Она мало кому доверяла, а Кеннет своими действиями только усилил это недоверие. Господи, если бы все можно было исправить!

Заставив себя не думать об этом, Кеннет рассказал сэру Энтони, почему он считает Фрейзера убийцей и поджигателем. Сэр Энтони внимательно слушал, и выражение лица его постепенно менялось.

– Если Элен не покончила с собой… – начал он, и голос его дрогнул. – Вы даже не представляете, что это значит для меня.

На лице сэра Энтони была печаль, и все же было видно, что гора свалилась с его плеч. Он не мог не чувствовать невероятного облегчения.

Далее они ехали в полном молчании. Кеннет все время подстегивал коня. Его беспокойство за Ребекку, когда она уехала из Лондона, превратилось во всепоглощающую тревогу, хотя рассудок подсказывал ему, что для беспокойства нет причин. Ребекка работает и только рассердится, когда они нарушат ее уединение. Она презрительно взглянет на него и небрежно обронит что-нибудь насчет человеческой глупости, которая подчас не имеет границ.