— Минуточку! — начала она, но в аппарате раздался щелчок, и Кэрри осталась стоять с безмолвной трубкой в руке.
* * *
Закадычные друзья никак не могли наговориться. Сначала Коста рассказывал не особенно охотно, но потом разошелся.
Джино не перебивал, а сидел, внимательно смотрел и слушал, вновь и вновь отмечая про себя, до чего же Коста сдал. Мало того — впал в старческий маразм. Слушаешь — и не веришь своим ушам!
А услышал он историю восхождения Лаки к вершинам власти. Просто невероятно, что маленькая дикарка, какой он ее оставил в тысяча девятьсот семидесятом году, превратилась в расчетливую, несгибаемую, умную деловую женщину, которая взяла дело в свои руки и великолепно справилась, насколько он мог судить. Послушать Косту, так она может ходить по воде, аки посуху. Коста с гордостью поведал о ее борьбе за «Маджириано». А дальше — гибель Марко, деловая и моральная поддержка Энцо Боннатти…
— Должен ли я понимать это так, — недоверчиво проговорил Джино, — что мы уже около года ничего не получаем от «Маджириано» — ни единого цента?
Коста смешался.
— Я же тебе объяснил. После убийства Марко Лаки было тяжело оставаться в Вегасе. Вот Боннатти и взял бразды правления в свои руки. Временная уступка. А тут подвернулся случай выгодно поместить капитал… Теперь, когда ты здесь…
— Да уж, я здесь, мать твою! Иисусе Христе! Коста! Я говорил тебе обращаться к Энцо в экстренных случаях за советом. Но я не просил тебя преподнести ему все на тарелочке! Ты же его знаешь — шлюхи да наркотики. На черта нам такие связи в моих отелях!
— Мы все уладим — нет проблем. Энцо в любую минуту все вернет.
— Дашь голову на отсечение? Рискнешь деньгами? Ты даже не удосужился расставить там своих людей! Не приподнял свою задницу, чтобы сохранить контроль! Ни ты, ни моя драгоценная доченька! А Дарио? Ты до сих пор ничего не сказал о нем.
Коста скорбно пожал плечами.
— Он не интересуется бизнесом.
— Это еще как понимать?
Коста вытер чистым белым платком пот со лба.
— Кажется, Дарио нуждается в помощи.
— Помощи? Что ты мелешь?
— У него… проблемы с сексом.
— Какие еще проблемы? — Джино резко расхохотался. — Слишком много трахается, да? С каких пор это стало считаться проблемой?
Коста поежился. Как он надеялся, что не ему придется открыть Джино глаза на пристрастия Дарио! Но друг должен знать правду.
— Дарио… э… ему нравятся мальчики.
— Мальчики? — Джино наморщил лоб и побагровел. — Мальчики! Ты хочешь сказать, что мой сын — гомик?
Коста с несчастным видом кивнул.
— Невероятно!
— К сожалению, это так.
Джино вскочил с кресла и заметался по комнате, яростно вбивая кулак одной руки в ладонь другой.
— Итак, ты всего-навсего сообщаешь мне, что вместо сына у меня гнусный гомик, а у дочери железные яйца между ног? И мой отель — уже не мой? Так?
— Я не говорил, что Лаки… Она способная деловая женщина, ты можешь ею гордиться. Она — вылитая твоя копия. Без нее «Маджириано» ни за что бы не построили. Теперь, когда вы снова вместе…
— Где Дарио? — ледяным голосом спросил Джино.
Коста совсем забыл о Дарио, его паническом звонке. Но к этому времени Сэл, должно быть, уже обо всем позаботилась.
— Здесь, в городе. У него квартира в доме у реки. Устроить вам встречу?
— Не надо ничего устраивать. Дай мне его адрес, я сам с ним разберусь.
Коста пожал плечами. Не хотел бы он быть на месте Дарио! Но кто-то же должен вразумить парня! Если Джино узнает о порнофильме, в котором он снялся… Слава Богу, Лаки об этом позаботилась. Это влетело в копеечку. Коста еще не видел ее в таком гневе, но она все-таки замяла дело. Сказать Джино? Все равно узнает от других… Нет, не сейчас. Он еще не готов узнать о кинематографической карьере сына.
— А где Лаки?
— У нее своя квартира. На Шестьдесят первой улице, близ Парка.
— Почему она живет не в моей квартире?
— Ее продали шесть лет тому назад. У меня есть пара агентов — на случай, если тебе понадобится подыскать жилье.
Глаза Джино помертвели.
— Но она не продала дом в Ист-Хэмптоне?
— Нет, конечно.
— Там ничего не трогали?
— Абсолютно. — Коста вспомнил жаркие баталии из-за этого с Лаки. Она собиралась продать дом, но Коста стоял насмерть.
— Может, я там и поселюсь, — неожиданно заявил Джино. — Я уже привык жить в своем доме.
— Замечательная мысль! — обрадовался Коста. Слава Богу, Джино перестал орать и возмущаться. — Конечно, необходим ремонт…
— Подумаешь! Завтра сгоняю туда, посмотрю, что да как. Дашь мне хорошего водителя?
— Самого лучшего. Он работал на самого Витторио в Чикаго. Год назад перебрался сюда. Энцо лично рекомендовал его.
— Ха!
— Он очень рад твоему возвращению.
Джино вперил задумчивый взгляд в пространство.
— Рад… Могу себе представить!
— Энцо в любой момент готов встретиться с тобой. Через две недели, через месяц — как только ты очухаешься. Он понимает, что тебе нужно прийти в себя, привыкнуть к переменам. Он…
— Да что с тобой такое? — взревел Джино. — Старческий маразм или что? Я уже вернулся. И мне не нравится, как идут дела. Настаиваю на встрече с Энцо — завтра же! А когда я пойму, что у него на уме, тогда уж я поговорю с Лаки и Дарио. Они знают, что я в городе?
Коста снова вытер пот со лба.
— Я подумал, лучше будет им не говорить, пока ты точно не приедешь. Сейчас из-за аварии в городе настоящий бардак. Я их не видел со вчерашнего дня.
— О'кей. Не говори им до поры до времени. Пусть это будет сюрпризом.
Коста растерянно кивнул. Ему еще ни разу не удалось скрыть что-нибудь от Лаки.
— Я устал, — подытожил Джино. — И хочу отоспаться.
— Конечно, конечно, — забормотал Коста, видя, как его друг мечется по комнате, точно лев в клетке.
— Договорись о встрече с Боннатти. Завтра. Никаких отговорок.
— Я уверен, он будет только рад…
— Ага. Там увидим. — Джино посмотрел в окно. — Странное чувство, когда возвращаешься домой…
— Сначала будет казаться… — начал Коста.
— Вздор! Завтра же я буду в форме, словно и не уезжал!
Коста не спорил.
— Значит, на сегодня все?
— Все. Для одного дня вполне достаточно.
Да. Теперь нужны не слова, а поступки.
— Иди домой, Коста.
— Хорошо. А то я тоже устал. Если понадобится — Руссо в соседней комнате.
— Знаю, знаю.
Руссо был телохранителем, также назначенным Энцо. Старая рать разбежалась. Кто умер, кто ушел в отставку. Руссо — не то что ребята старой закалки. Ему всего двадцать с небольшим. Умен и щеголеват. Посмотришь на него: кажется, и мухи не обидит.
Джино проводил Косту до двери.
— Не обижайся. Я знаю, ты сделал все, что мог.
Коста поспешил удалиться. Было уже полвосьмого, ему предстоял серьезный разговор с Лаки. Когда она узнает, что отец в городе… Этим двоим придется приспосабливаться друг к другу.
Джино проводил его взглядом и, закурив сигару, стал мерить комнату шагами. Почему этот идиот до сих пор не поставил его в известность о Лаки и Дарио? Какого черта ждал? Он вспомнил собственные инструкции: «Не посвящай меня ни в какие трудности. Только помоги вернуться!» Черт! Что-то не так — он это чувствует. Но что? Время покажет.
Сейчас главное — приглядеться и прислушаться. Максимум осторожности. Да, кстати… Он позвонил в справочную, а затем — по номеру, который ему там дали. Через час у него уже были свои шофер и телохранитель. Не то чтобы он не доверял Энцо. Но правило номер один гласило: окружай себя только людьми, преданными тебе лично — и никому другому.
За годы изгнания его интуиция ни чуточки не притупилась. Он был как никогда хитер и бодр. Семь лет на одном месте! Но вообще в Израиле было неплохо: прекрасный дом, море, пляж, собаки, случайные подруги — когда ему этого хотелось.
На третьем году ссылки он встретил женщину. Не молоденькую. Сорок с небольшим. Зачем мужчине в его возрасте молоденькие? Его уже тошнит от их сюсюканья и всевозможных глупостей. Эта женщина была привлекательной вдовой с зачесанными вверх светлыми волосами и ясными голубыми глазами. Узнав, что она еврейка, Джино очень удивился. Совсем не похожа! Как правило, израильтянки отличались пышными формами, но темноволосые были не в его вкусе. Джино предпочитал белокожих блондинок. Розалина Глютцман была блондинкой и, кроме того, превосходной поварихой. Она также умела слушать и была хороша в постели — находка для мужчины, который больше не горит проделывать это десять раз за ночь. Он предложил ей переехать к нему, где она и оставалась до самого его отъезда.
