– Хорошая мысль, – Мериэль почесала затылок и терпеливо ждала начала разговора.

– Ты помнишь, где твой дом?

Она задумалась, но безрезультатно. Тогда Уорфилд попытался снова.

– Ты помнишь, как звали твоего отца?

Опять тот же результат, вернее, его отсутствие. Расстроившись, Мериэль закусила губу.

– Ты прекрасно владеешь тремя языками, но ка­кой из них твой родной? Ты нормандка? – девушка не ответила, и Адриан продолжил: – Кельтка?

– Простите меня, – несчастным голосом сказала девушка, жалобно наморщив лоб. – Я не могу ничего сказать. Я помню латынь и то, что нужно делать с цветами, но не помню прошлое.

– Не волнуйся, дорогая, – быстро произнес Адри­ан, обняв ее за плечи. – Может, память еще вернется к тебе. А если нет, то не вижу особой причины пере­живать.

Мериэль прильнула к Адриану, чувствуя тепло его тела. В это же самое время у нее возникло странное ощущение, что мужчина испытал облегчение от того, что она мало что помнит. Как такое может быть? Размышляя над этим, девушка пришла к выводу, что в Уорфилде сложилась довольно странная ситуация. Чем больше девушка думала над этим, тем все более необычной она ей казалась.

– Адриан, можно спросить вас кое о чем?

– Конечно, о чем пожелаешь. Если смогу, то от­вечу.

– Как получилось, что ничего не известно ни обо мне, ни о моей семье? Ведь у меня должны быть ро­дные?

Граф тщательно выбирал слова.

– Тебя нашли одну в королевском лесу недалеко отсюда. Ты немного пострадала от неудачного падения с лошади и отказывалась говорить о себе, только упомянула, что приехала из Гвайнеда, который находится в Уэльсе. По твоим словам, у твоего брата там неболь­шое хозяйство, еще у тебя есть сестра в Линкольне.

– Но ведь вы не поверили мне? – уверенно сказа­ла девушка, правильно поняв подоплеку сказанного.

Уорфилд покачал головой.

– Ты противоречила самой себе, говорила бессмыс­лицу. Возможно, часть сказанного – правда, но ка­кая, не знаю.

– Зачем мне было лгать? – возмутившись, вос­кликнула Мериэль. – Не могу поверить, чтобы я бес­причинно сказала неправду.

– Нет, конечно, у тебя имелась веская причина, но не могу себе представить, какая, – де Лэнси лука­во улыбнулся. – Если я спрошу, то вопрос и будет являться ответом.

Девушка, нахмурившись, вновь поднесла розу к лицу, вдохнув нежный аромат. Чем больше мужчина говорил, тем больше она смущалась. Но самый глав­ный вопрос еще не был задан. Мериэль нерешитель­но сказала, указав на высокий замок.

– Я не понимаю своего положения здесь. Это ваше поместье, вы самая важная персона в Уорфилде, а я —таинственная незнакомка, которую вы подобрали в лесу, ничего из себя не представляющая и, к тому же, отъявленная лгунья. Вы уделяете мне много вре­мени и внимания, но почему? Кто я для вас?

Последовало долгое, напряженное молчание. На­конец Уорфилд сказал:

– Ты женщина, на которой я хотел жениться.

Ошеломленная, Мериэль взглянула на собеседни­ка, полагая, что тот шутит, однако чистые, серые гла­за оставались абсолютно серьезными. Видя ее реак­цию, Адриан спросил:

– Ты помнишь, что такое женитьба, или мне объ­яснить?

Мериэль с трудом сглотнула и опустила глаза, теребя лепестки розы. Мысль о том, чтобы стать же­ной этого доброго прекрасного человека, заставила ее задрожать от радости.

– Я… я помню, что это означает. Но почему вы хотите жениться на мне? Насколько я помню, люди обычно женятся на равных себе, поэтому лорд, вла­делец огромного поместья, может вступить в брак со знатной богатой леди, а я совсем не такая. Наверное, я даже не знатная дама.

Адриан накрыл своими ладонями ее хрупкие руки, останавливая нетерпеливые движения пальцев, пере­биравших лепестки.

– Мериэль, мне все равно, кто ты по рождению, потому что я полюбил тебя с первого взгляда. Ты казалась такой красивой, обаятельной и свободной, как птица, что я сразу понял – моя жизнь будет пус­та и бессмысленна без тебя.

Не осмеливаясь поверить в услышанное, Мери­эль подняла глаза и увидела искаженное любовной мукой и страстью лицо мужчины. Это очень смутило ее. Припомнив, как обычно проходят свадьбы и что им предшествует, она спросила.

– Мы помолвлены?

– Нет, помолвка еще не объявлена.

Девушка все мгновенно поняла, и радость исчез­ла с ее лица.

– Вы сказали, что надеялись сделать меня своей женой, но это было раньше. Значит, теперь вы этого не хотите, да? Вы изменили свое решение, – Мериэль отвела глаза, пытаясь не расплакаться. – Я все пони­маю. Сейчас я не та, что раньше. Вам нужна мудрая и сильная жена, способная управлять замком, – она вновь опустила глаза. – Возможно, даже до несчас­тного случая я не смогла бы этого делать.

– Я не переменил своего решения, – быстро воз­разил Уорфилд. – Причина, по которой мы так и не были помолвлены, в том, что ты не хотела выходить за меня замуж.

Отпрянув, словно от удара, Мериэль подняла глаза:

– Вы шутите, – прошептала она. – Я не могла отказать вам.

– Нет, я не шучу, – прекрасные губы Адриана искривились в горькой усмешке. – Причем ты отка­зала мне… очень решительно, – он хотел сказать боль­ше, но опомнился и покачал головой. Мериэль почув­ствовала его боль.

– Если я говорила, что вы ненавистны мне, то вновь солгала, – убежденно заявила девушка. – Могу ничего не помнить, но одно знаю наверняка – так сильно я не могла измениться.

– Хотелось бы верить этому, – осторожно произ­нес Уорфилд, не отрывая глаз от лица собеседницы.

Желая уменьшить его боль, де Вер подняла руки и, прижав их к его щекам, притянула голову мужчи­ны к себе. Де Лэнси судорожно вздохнул и сжал ее в объятиях, не в силах больше держать себя в руках.

Теперь Мериэль нашла подтверждение своей до­гадки, что будет гораздо приятнее, если двое человек прижмутся друг к другу губами, нежели обычный дру­жеский поцелуй в щеку или лоб. Новое, незнакомое ощущение наполнило ее невыразимой радостью, отк­рыв целый мир неведомых ранее чувств.

Помня о собственной неопытности, девушка сле­довала примеру Адриана, приоткрыв губы, как делал он, осторожно пользуясь язычком, руками лаская его спину. Результат оказался сногсшибательный – во­лна сладкой истомы, наслаждения и желания разли­лась по телу, хотя Мериэль и не имела понятия, чего именно ей хочется. Интересно, целовались ли они ког­да-нибудь подобным образом? Мысль еще не успела оформиться в мозгу, как Мериэль уже знала ответ – конечно, нет. Такое наверняка бы запомнилось.

Однако Уорфилд, быстро взяв себя в руки, ото­рвался от желанных губ, оставив девушку в полном недоумении.

– Почему? – задыхаясь, пробормотала она, ду­мая, что сделала что-то не так.

Адриан прижал ее к себе, однако целовать не стал. Мериэль слышала стук его сердца и поняла, что он испытывает такие же чувства, что и она сама.

– Прости меня, но ты сводишь меня с ума.

– Почему вы извиняетесь? – обиженно надувшись, спросила девушка, не понимая. – Мне казалось, все было очень хорошо.

Уорфилд хрипло рассмеялся.

– Это так, но через пару минут я не смог бы оста­новиться.

– Вы можете считать меня полной идиоткой, но я никак не возьму в толк, почему мы перестали.

– Потому… потому что мы могли сделать то, что разрешено только между мужем и женой.

Заинтересовавшись, Мериэль спросила:

– Вы хотите сказать, что только женатые люди могут так поступать?

– Вообще-то мужчины и женщины часто спят вмес­те, даже если не связаны семейными узами, – при­знался де Лэнси. – Но в глазах церкви брак и физи­ческая близость мужа и жены священны, с ними не может сравниться ни один союз.

Глаза девушки широко раскрылись.

– Вы хотите сказать, что это будет еще лучше, если мы поженимся?

Адриан засмеялся.

– Ах, дорогая, ты слишком хорошо обо мне дума­ешь, – держа Мериэль за плечи, он отстранил девуш­ку от себя и заглянул в лицо. – Я никогда не был женат, поэтому не знаю разницы, но брак – серьез­ное дело, клятва вечной любви и верности. Это не­что, лежащее за пределами обычной физической бли­зости, гораздо выше и сильнее.