Похоже, Уорфилду нравилась жизнь затворника, и он не так ценил свободу, как Мериэль, никогда не жалевшая, что не стала монахиней.

– Какая ваша часть пожалела об уходе, а какая – нет?

– Скорбела моя лучшая часть, – мужчина хитро улыбнулся. – Несомненно, я уже заработал несколько лишних десятков лет в чистилище, потому как бренный мир предлагает гораздо больше искушений, чем аббатство, а я не святой, и у меня не хватает силы воли и присутствия духа противиться искушениям, – Адриан окинул взглядом хрупкую фигурку девушки. – Твое присутствие в моем замке – лучшее доказательство того, что я не могу противиться соблазну.

– Тогда, ради спасения вашей души, отпустите меня, – мгновенно отреагировала Мериэль слабым, но твердым голоском.

Веселье исчезло с лица графа, а серые глаза сра­зу посерьезнели.

– Никогда.

Пресвятая Матерь Божья, но почему именно она? Вздрогнув, девушка отвела глаза и не произнесла больше ни слова. Лорд последовал ее примеру, и они в молчании перебрались через журчащий ручей.

Несколькими минутами позже граф решил нару­шить тишину.

– Ты голодна?

– Немного, – призналась девушка. – Во время обеда у меня не было аппетита.

Мужчина нащупал небольшой мешок, привязан­ный к седлу, сунув в него руку, поискал что-то и, наконец, бросил ей.

– Лови!

Мериэль, не ожидавшая ничего подобного, расте­рялась и подбросила предмет вверх, чуть не уронив.

– Яблоко! – обрадовалась она и впилась зубами в сочную мякоть. Откусив большой кусок, девушка удив­ленно взглянула на графа. – Оно свежее и не похоже на последний урожай, однако не слишком ли рано для яблок?

– Его прислали из Франции, – Адриан с наслаж­дением откусил кусок от своего яблока.

Мериэль взглянула на плод с благоговением.

– Господи, даже не знаю, есть его или нет. Похо­же, оно сохранилось лучше, чем я, проехав столько миль без приключений.

Граф рассмеялся. Де Вер никогда прежде не виде­ла его смеющимся. Добродушный смех изменил его аскетически красивое лицо, мало-помалу сделав ча­рующе привлекательным. Она тоже смеялась до тех пор, пока внезапно не поняла его намерений. Пос­кольку открытая попытка затащить ее в постель про­валилась, Адриан изменил тактику, стараясь очаро­вать манерами, усыпить бдительность. Наверное, он думал, что через пару часов беседы, одного-двух по­дарков она легко уступит ему.

Мериэль сердито впилась зубами в сочное ябло­ко, откусив большой кусок. Неужели граф считает ее глупой, несмышленой девчонкой, не имеющей ни ума, ни морали? Затем, подумав, девушка поняла, что на­прасно обвиняла де Лэнси в таком поведении – она ведь изо всех сил старалась выдать себя за обычную деревенскую девчонку.

Отбросив огрызок, Мериэль размышляла над тем, кого имел в виду ее брат, говоря о злобном, коварном хозяине Шропшира – Ги Бургоня или Адриана? Она пожала плечами – нет никакой возможности узнать, кто из них хуже, потому что нельзя судить о челове­ке со слов его врага. Кроме того, на данный момент ей все равно, кто из них отвратительнее. Пусть Уорфилд лучше, честнее и порядочнее, чем Бургонь, од­нако это никак не отражается на пленнице – для нее он олицетворяет жестокость, безжалостность и пред­ставляет немалую угрозу.

Слизывая с пальцев яблочный сок, Мериэль поста­ралась утешить себя мыслью, что своими чарами граф добился не большего, чем угрозами. Если он действи­тельно честный рыцарь-христианин, каким иногда на­зывает себя, то со временем его можно пристыдить и заставить освободить пленницу, особенно, если его помыслы займет другая женщина. Мериэль будет усер­дно молиться, прося Бога, чтобы это произошло как можно быстрее. Они поднялись по другой тропе, пет­ляющей по поросшей лесом земле. Отъехав примерно милю от сожженного замка, всадники приблизились к нескольким десяткам больших камней, выложенных кругом. Заинтересованная девушка подъехала к бли­жайшему и спрыгнула с седла. Она была вынуждена поднять голову, чтобы посмотреть на его вершину – камень в два раза превышал ее рост.

– Я слышала о каменных кругах, которым покло­нялись наши предки, но мне еще не приходилось их видеть.

– Твои британские предки могли поклоняться им, но мои были норманнами, чьи корни восходят к силь­ным духом и телом викингам, проводившим годы в лодках и жившим чистой жизнью.

Граф тоже спешился и привязал коня. Он указал на центр круга, где виднелись следы костра.

– Это могло быть построено в давние времена, но им еще пользуются, по крайней мере, несколько не­дель назад пользовались.

– Неужели вы действительно думаете, что неко­торые ваши люди поклоняются старым богам?

– Я уверен в этом, но не буду стараться разубе­дить их, – он вошел в круг. – Наказание или казнь подозреваемого в поклонении языческим богам не спа­сет их души, а вот землю лишит рабочих рук.

– Это мудрое и правильное решение вопроса, – похвалила Мериэль, затем хмыкнула и приложила ла­донь к шероховатой поверхности камня, ощущая теп­ло солнца, нагревшего его. – Жизнь слуг тяжела. Несомненно, люди, приходящие сюда, добрые хрис­тиане, они просто не хотят рисковать и гневить ста­рых богов, которые могут быть все еще могущественными.

Внезапно девушка заметила нечто более важное, чем поклонение старым богам. Жеребец графа нахо­дился всего лишь в нескольких шагах от нее, уздечка была привязана рядом с ее рукой, а лорд Адриан ото­шел в дальний конец круга, исследуя камни и повер­нувшись спиной к пленнице.

Стараясь ничем не выдать свое возбуждение, Ме­риэль обдумала дальнейшие действия. Поводья своей лошади она держала в руке. Ей следует отвязать же­ребца, вскочить на Розу и увести обоих коней. Таким образом, она вернется домой – граф не сможет до­гнать ее без лошади.

Быстро отвязав жеребца, она вскочила на спину Розы. Итак, пока все по плану. Но в следующую се­кунду все переменилось. Встревоженный стуком ко­пыт, мужчина повернулся, мгновенно оценил ситуа­цию и незамедлительно начал действовать. Резкий, пронзительный свист разрезал тишину, вороной взвил­ся, вырвав поводья из рук девушки, и встал перед Ро­зой, загораживая ей дорогу. Лорд Адриан с ужасаю­щей быстротой сокращал разделявшее их расстояние.

Мериэль уже не надеялась, что удастся увести жеребца, поэтому все внимание сосредоточила на Розе, впавшей в панику от укусов жеребца. Вороной загораживал дорогу, и девушка, повернув кобылу, ста­ралась объехать живое препятствие. Но прежде чем она смогла пуститься галопом, граф уже был рядом, схватив Розу за уздцы.

Мериэль вытащила ногу из стремени и изо всех сил ударила по правой кисти графа. Тот застонал и отпустил поводья, дав ей еще один шанс.

Однако он изогнулся, как кошка, и прыгнул на девушку. Цепкие, сильные руки вцепились в ворот ее платья. Под весом мужского тела тонкая ткань разо­рвалась. Только после этого Адриан сумел обхватить ее талию рукой. Мериэль вылетела из седла и с си­лой ударилась спиной об землю.

Мужчина упал рядом с ней, но одним быстрым и ловким движением прижал беглянку к земле, накрыв своим телом и плотно прижимаясь вздымающейся грудью к груди девушки. Мериэль едва могла дышать, но не только из-за веса мужчины. До этого Мериэль уже при­ходилось видеть опасное напряжение графа, но сейчас бешеная ярость, бушующая в нем, испугала. Их лица почти соприкасались, она четко видела темный ободок вокруг его зрачков и жесткие складки возле рта.

В воздухе чувствовалось напряжение. Рубашка и лиф Мериэль были разорваны почти до пояса, обна­жив правую грудь. Граф, приподнявшись, пожирал глазами обнаженное тело.

– Ты зря пыталась бежать.

Девушка прекрасно понимала, что Адриан близок к тому, чтобы овладеть ею. Собрав все свое мужест­во, она прошептала:

– Вы правы, я поступила глупо. Честно говоря, не думала, что вы так быстро двигаетесь.

Мужчина немного расслабился, все еще горя яростью, но уже начиная остывать.

– Рыцарь долго не протянет, если медленно сооб­ражает и медленно двигается.

– Мне не хватает опыта в организации побегов, – спокойно сказала Мериэль, словно тело мужчины не прижималось так тесно к ее телу.