Чувство это все усиливалось и усиливалось.

Затем случилось невероятное. Позади Боба и сторожа послышалось какое-то шуршание, как будто пробежала мышь, и свет разом погас. Они очутились в кромешной тьме.

— Что такое? — крикнул сторож. — Что случилось?

Но Моран не успел ответить. Он почувствовал какое-то движение у ног, затем что-то быстро опутало его лодыжки. От резкого толчка он полетел навзничь, ударился головой о стену и потерял сознание.

Когда Боб пришел в себя, он лежал на старой кушетке в подсобке, а вокруг толпилось несколько человек, среди которых он увидел Жака Принца. Неподалеку в кресле лежал ночной сторож, казавшийся скорее мертвым, чем живым, но тем не менее исправно поглощавший из стаканчика ром большими глотками.

Принц увидел, что Боб очнулся. Налив в стакан из бутылки, он протянул напиток Морану, говоря:

— Я думаю, это тебя подлечит, Боб.

— Какое тут лечение! — бросил тот, правой рукой отстраняя стакан, а левой массируя затылок. Затем произнес: — Хотел бы я знать, кто сыграл со мной эту гнусную шутку…

— Мы тоже хотели бы это узнать, — сказал Принц. — Мы обнаружили тебя и сторожа бездыханными в сейфовой комнате, связанными нейлоновой леской.

— Связанными, — пробормотал Боб. — Наверное, это произошло, когда я отключился…

— Ну а все-таки, Боб, что с вами произошло?

В нескольких словах Моран ввел Принца в курс событий, начав с того, как их со сторожем заманили в сейфовую комнату. Рассказал, как они обнаружили снятую вентиляционную решетку. Даже не снятую, скорее, вскрытую, как консервная банка. И как они очутились в темноте, прежде чем потеряли сознание.

В этот момент довольно-таки молодой человек в неописуемого цвета плаще, со взглядом инквизитора, ведущего допрос еретика, вмешался в разговор:

— И вы хотите заставить нас поверить, что в сейфовой комнате никого не было? А вас, конечно, оглушил невидимка…

— Не знаю, был ли нападавший действительно невидимым, — ответил Боб, — но могу поклясться, что я его не видел. А может быть, их было несколько. Раз они смогли проникнуть через вентиляционные ходы, то, конечно, смогли и открыть коробки.

— А есть и другое объяснение, — опять вмешался молодой человек. — Вы и сторож были сообщниками похитителей. Вы их впустили, а потом разыграли комедию и рассказываете нам бабушкины сказки.

Гнев исказил лицо Боба Морана. Он медленно поднялся и произнес, обращаясь к обвинителю:

— Если вы произнесете еще нечто подобное, я растолкую вам, как и любому другому полицейскому, что молчание — золото…

Жак Принц счел необходимым вмешаться. Он мягко подтолкнул Боба к кушетке.

— Успокойся, Боб. Не сходи с ума. Комиссар Ферре не собирался тебя обидеть. Тем не менее невидимый враг проник и сюда, несмотря на все ваши усилия, и стянул что-то около сорока миллионов в драгоценных камнях. Так что вполне понятно, что комиссар несколько потерял свое хладнокровие, как и все мы, впрочем.

Боб Моран тихо склонил голову.

— И есть от чего, — признал он. — А я-то еще собирался вам помочь. Но мое участие бессмысленно, это как если бы поместить спасательный плот посреди Сахары. Конечно, невидимки знали о нас со сторожем, но это не помешало им совершить свое преступление, как будто нас здесь и не было.

— Ты, Боб, сделал все, что мог…

— Вот именно. Все, что мог, но смог-то не так уж и много. А тут еще меня обвиняют в пособничестве ворам.

Боб снова опустил голову и поморщился.

— Зря я влез в это дело с невидимками, какими-то учеными обезьянами, способными таскать драгоценные камни, которые могут оценить лишь эксперты Бриллиант-клуба… Я не Шерлок Холмс, и после этой ночи лучше всего выйти из игры…

Он встал, и на этот раз его никто не остановил, даже Принц.

— Да, — сказал он решительно. — Выхожу из игры. Извини, старина Жак. Хотелось оказать тебе услугу, но…

И Моран, пожав плечами, покинул подсобку, пересек магазин и вышел на улицу, чтобы сесть в свою машину, которую он поставил неподалеку. Заря только-только занималась, но группки зевак уже толпились возле обворованного магазина.

Вдруг Боб вздрогнул: метрах в десяти впереди него шел человек. Он был виден со спины, но тем не менее не составляло никакого труда узнать старый потрепанный редингот и нечесаные сивые волосы. Это был тот самый человек, которого Моран увидел несколько дней назад возле ювелирного магазина Бертье.

«Что он здесь делает? — спросил себя Боб Моран, следя взглядом за незнакомцем. — Второй раз он встает у меня на пути, и каждый раз возле ограбленного невидимками ювелирного магазина…»

И тут Боб вспомнил о словах, которые он прочел по губам незнакомца: «Человек… проскользнуть в столь узкое отверстие?.. А почему бы и нет?..»

Моран вспомнил старую примету, что преступника всегда тянет на место преступления.

«А может быть, это и есть один из невидимок? — спросил себя Боб Моран, продолжая следить за удаляющимся незнакомцем. — Правда, хоть он и не толстяк, но при всей своей худобе вряд ли сможет проскользнуть через вентиляционное отверстие…»

Рассуждая так, Боб чувствовал непреодолимое желание отправиться вслед за человеком в рединготе. Он заметил, как тот сел в старый «ситроен», припаркованный у края тротуара, неподалеку от его машины. Боб в свою очередь занял место за рулем своего спортивного «ягуара» светло-серого цвета, всегда готового к соревнованиям, как скаковая лошадь хороших кровей.

Через несколько секунд обе машины уже ехали в сторону площади Этуаль. Боб постарался запомнить номер преследуемой машины на случай, если он ее потеряет. К счастью, у него уже был опыт в делах такого рода, поэтому он спокойно следовал за «ситроеном», стараясь не слишком к нему приближаться.

Человек в рединготе жил в Курбвуа, на улочке, которая даже не заслужила никакого названия, в старом большом доме, окруженном огромным запущенным садом. Здание наверняка было построено в конце прошлого века, о чем свидетельствовали разваливающиеся балконы с торчащими ржавыми прутьями.

Развернувшись, «ситроен» остановился перед решеткой, окружавшей сад. Человек в рединготе вышел из машины, открыл ворота и загнал ее во двор.

За те несколько минут, пока все это продолжалось, Боб Моран тоже успел выйти из машины. Прикинувшись обыкновенным пешеходом, он медленно шел вдоль решетки. У входа он заметил позеленевшую от времени медную табличку. «Проф. Марс», — прочитал Моран.

Сквозь прутья ограды Боб старался рассмотреть, что творится внутри. Но все, что было видно, — это старенький «ситроен», стоящий возле входа в дом, а на крыльце с полдюжины бродячих котов.

— Может быть, он такой же профессор Марс, как я матушка Мишель, но любить кошек ему никто не может запретить, — прошептал Боб Моран.

Он подумал, что, возможно, было бы лучше прямо зайти в дом и попытаться собрать сведения о профессоре Марсе, так как заинтересовавший его человек в старом рединготе мог вовсе и не быть профессором. Однако он понимал, что без рекомендаций его могут не принять. Место, которое профессор избрал для проживания, говорило о том, что он не нуждается в чьем-либо обществе.

Вновь сев в машину, Боб Моран вернулся к себе на улицу Вольтера. Войдя, он тут же набрал номер своего хорошего друга профессора Клэрамбара, известного археолога.

— Алло, профессор? У телефона Боб Моран… Я хотел бы получить у вас кое-какие сведения…

— Не стесняйтесь, Боб. Если я смогу вам помочь…

— Известен ли вам некий профессор Марс?

— Вы говорите об Антуане Марсе?

— Возможно, и о нем… Тот, кто меня интересует, это человек под шестьдесят, сивые волосы, очки в стальной оправе. Одет очень небрежно, донашивает старый редингот и, кажется, никогда не чистит ботинки.

— Да. Пожалуй, это он, Антуан Марс, — решил профессор Клэрамбар. — А зачем он вам понадобился, Боб?

— Мне бы хотелось знать его специальность и все прочее, что вы можете о нем сказать.