Алекс долго сидела без движения после их ухода. Всего неделя, а ей еще столько надо сделать. Стена толстая, а погнувшаяся ложка слишком ненадежный инструмент. Будь у нее солидный кусок закаленной стали, она давно бы уже выбралась отсюда. Но этого нет и не будет, так что придется довольствоваться тем, что имеется в наличии. Она с мрачной решимостью вновь принялась за работу.

– Какая ужасная несправедливость! – Кайл нервно мерил шагами мрачную камеру Ньюгейтской тюрьмы, куда перевезли Гэвина в последний день перед казнью.

– Несправедливости происходят не так уж редко, – заметил Гэвин. – Необычно в этой истории лишь то, что я богат, а состоятельные люди редко оказываются в подобных ситуациях.

– Как ты можешь быть таким спокойным? – изумленно воскликнул Кайл.

– А что мне остается? Вопить и скрежетать зубами? Это меня не спасет. Выпей-ка лучше коньяку, дружище.

Кайл взял бокал и сел на стул.

Кроме предстоящей казни, обсуждать было нечего, а эта тема больше не поднималась. Гэвин простился с большинством друзей, привел в порядок свои дела. Только Кайл и Сурио оставались сейчас с ним. Он хотел бы отослать и Кайла, поскольку тот был совсем выбит из колеи, а вот Сурио держался намного спокойнее.

В дверь постучали. Сурио отворил. Вошли лорд Ашбертон и лорд Майкл. Их одинаково мрачные лица наводили тоску.

Гэвин поднялся:

– Не выпьете ли коньяку? Здесь довольно прохладно.

– Пожалуй. – Ашбертон снял плащ.

– Я был у короля. Уильям не черствый человек, он сам флотоводец и питает слабость к морякам, но заявил, что это дело палаты лордов судить своих и он, не может вмешиваться.

– Этого следовало ожидать. – Гэвин налил коньяку в два бокала. Под мрачными сводами Ньюгейтской тюрьмы он пил лучший французский коньяк из хрустального бокала. Поможет ли это ему завтра, когда его поведут на казнь?

Лорд Майкл, пробормотав слова благодарности, взял бокал и сел в кресло. Он отправил Кэтрин и Кейти в Уэльс, подальше от Лондона. Медленно вращая в руках бокал, он произнес:

– Мне много раз приходилось видеть смерть. В большинстве случаев она бессмысленна, безобразна и напрасна, но я не помню, чтобы лорда когда-нибудь казнили по ошибке.

– Правда? Я думал, у вас есть сомнения в моей невиновности, – откровенно признался Гэвин.

– Сначала были, – кивнул лорд Майкл. – Но только до тех пор, пока этот лжец не заявил, что Алекс умерла от пули. Я мог допустить, что в пылу спора вы могли применить какой-то прием из восточной борьбы нечаянно травмировать ее, но хладнокровно застрелить… Это просто немыслимо.

– Жаль, что многим лордам недостало вашей проницательности.

– Казнь невиновного – лучший аргумент для отмены казни вообще, – мрачно изрек Ашбертон. – Думаю, я внесу в парламент соответствующий проект.

– Он никогда не пройдет, – возразил Кайл. – Толпа любит жестокие зрелища.

– Если и не пройдет, это не означает, что я должен отказаться. – Невозмутимый Ашбертон вдруг рассердился.

– Алекс точно ваша племянница, – проговорил Гэвин со слабой улыбкой. – Ее всегда гораздо больше привлекало стремление к справедливости, чем скучный практицизм.

Снова в дверь постучали. На пороге стоял викарий с сурово-торжественным лицом и Библией в руках.

– Я пришел принести покой в душу осужденного.

Гэвин вздохнул: скверно быть повешенным, но еще хуже – заживо отпетым.

– Спасибо, но моя совесть чиста, поэтому я не нуждаюсь в ваших услугах. – Гэвин вежливо затворил дверь. Повернувшись к гостям, он предложил: – В эту последнюю ночь предлагаю хорошенько гульнуть! – Он налил себе коньяку. – Присоединяйтесь!

За исключением Сурио, который вообще не употреблял алкоголь, все последовали его примеру. Ночь еще не кончилась, и Гэвин был рад, что у него такие друзья.

Жаль, что у него не будет возможности дружить с ними и впредь.

Разбежавшись, насколько позволило пространство тесной камеры, Алекс с размаху ударила ногой по стене. Ей показалась, что камень поддался, и она, глубоко вдохнув, ударила снова. У нее должно получиться. Она, не давая себе передышки, выскребала известку всю неделю, а вчера узнала от Фредерики, что казнь состоится сегодня в полдень. И хотя у нее не было возможности следить за временем, Алекс запрещала себе думать, что она может не успеть.

Стена не желала поддаваться. Чуть не плача от отчаяния, она подтащила койку поближе и изо всех сил ударила по камню двумя ногами.

Она даже вздрогнула от неожиданности, когда он вдруг провалился внутрь, открыв довольно широкий проем. Алекс вскочила на ноги, голова у нее кружилась от счастья и усталости. Кот с любопытством наблюдал за ней.

– Я вернусь за тобой, Капитан. Ты будешь жить у нас в доме и держать в страхе весь Мейфэр, – пообещала она коту, погладив его по спине.

Перекрестившись, она просунула голову и руку в отверстие и, извиваясь всем телом, начала протискиваться наружу. Сначала плечи и грудь, потом бедра, и наконец она упала на усыпанный опилками пол. Если бы срок беременности был чуть больше, вряд ли бы ей удалось проделать это. Но пока ее тело еще сохранило свои пропорции.

Она зажгла приготовленную заранее свечу и быстро пошла по подвалу. Ориентиром ей служили следы на пыльном полу. Через равные промежутки от коридора ответвлялись боковые ходы. Арки делили их на отдельные секции, в каждой из них хранились бочки с вином. И везде с потолка свисали древесные губки.

Основной коридор заканчивался тяжелой железной дверью. Поднеся свечу ближе, Алекс осмотрела замок, потом оглядела стену – не висит ли где запасной ключ, но нет, здесь ей не повезло.

Она боялась, что пройдет еще несколько часов, прежде чем появится Джонас, но сейчас ей в любом случае оставалось только ждать. Она воткнула свечу в укрепленный на стене подсвечник и начала повторять приемы тай чи, которым научила ее Трот. Она все сделает, но главное – успокоить нервы. Это придаст ей уверенности в своих силах.

Закончив одно упражнение, она уже собралась начать следующее, как вдруг услышала скрежет ключа в замке. Мгновенно задув свечу, она отступила в тень, надеясь проскользнуть в дверь без стычки со стражником.

Но вместо Джонаса с фонарем в руке в коридор вошла Фредерика, за ней, как обычно в последнее время, следовал Пирс.

– У нас нет времени здесь задерживаться, – ворчал Пирс. – Мы рискуем опоздать к началу.

– Всего одну минутку, дорогой. Я хочу насладиться страданиями этой ужасной женщины. Давай скажем ей, что приговор отменен, а потом вернемся и расскажем все в мельчайших подробностях?

Пирс удовлетворенно хмыкнул в ответ. Алекс закусила губу, вновь поражаясь чудовищной жестокости Фредерики. Порочность этой пары поистине не знала границ.

Пирс закрыл дверь и повернулся, чтобы запереть ее. Сердце Алекс бешено заколотилось. Пора! С диким криком она рванулась вперед, выхватила из рук оторопевшего Пирса ключ и ударила его в пах. Взвыв от боли, он навалился на жену. Фредерика взвизгнула и уронила фонарь. Он разбился, и склад погрузился в темноту.

Воспользовавшись растерянностью своих мучителей, Алекс выскочила за дверь, захлопнула ее и, навалившись всем телом, сунула ключ в замочную скважину. Придя в себя, Пирс вскочил на ноги и попытался открыть дверь, но Алекс уже повернула ключ. Хорошо смазанный замок бесшумно закрылся.

Она отдышалась и тихо, но внятно проговорила:

– Молите Бога, чтобы я успела остановить казнь. Иначе вы оба умрете в жутких мучениях.

Теперь оставалось одно – выбраться на свет божий. Алекс бежала вверх по ступеням, придерживаясь рукой за холодную стену. Добравшись до входной двери и открыв ее, она чуть не упала на пол. Солнечный свет ее ослепил. Она с минуту постояла, прикрыв рукой глаза, пока не прошел шок.

Первым делом она взглянула на солнце. Оно пока не достигло зенита. Значит, осталось еще около часа. Она должна успеть…

Осмотревшись вокруг, она обнаружила, что вышла на поверхность у маленького строения в углу заполненного грузами двора. Повозки нагружались и разгружались. Лошади нетерпеливо били копытами. На главном здании красовалась вывеска: «Пирс и К°». Наверное, это контора Пирса на Редклифф-хайвей.