— Я слышала, что все самые важные встречи проходят сейчас в спальне Кэстлри, — хрипло сказала она.

— Точно. А под спальней есть кладовка. Я наносил туда порох, и в четыре часа пополудни произойдет взрыв. Никто ничего не найдет. А ключ от той кладовки у меня вот здесь. — И он похлопал себя по карману.

— О, да ты тогда скоро меня покинешь! — недовольно протянула она. — Я-то надеялась, что задержишься у меня подольше И тут, словно озаренная внезапной мыслью, спросила:

— А разве для тебя не опасно подпалить порох?

— В этом-то и проявился мой незаурядный ум, — надуваясь как индюк, заявил Нортвуд. — В кладовке я зажег свечу. Когда она догорит, пламя коснется горки пороха По пороховой дорожке добежит до ящика и… Бух! Все в спальне Кэстлри разлетятся на мелкие кусочки.

Мегги сделала вид, что восхищена гениальной идеей.

— Вот здорово! Хотела бы я заниматься чем-нибудь таким же серьезным.

— В самом деле? — спросил Нортвуд, раздевая ее взглядом, — Я думал, ты просто тихая маленькая английская шпионка. Преданная стране и короне.

— С чего ты взял? Для девицы без приданого, такой, как я, чем больше денег, тем лучше. А уж кто платит, не так уж важно.

Теперь, когда она узнала все, что было нужно, оставалось действовать, причем быстро, чтобы не упустить инициативу. Мегги встала и сладко потянулась, закинув руки за голову. Нортвуд уже затуманенным от желания взглядом скользнул по ее груди.

— Я делаю то, за что платят, Нортвуд, — сказала она и с густым смешком протянула ему руку. Как она и ожидала, он жадно схватил ее за кисть. — Но иногда я делаю это для собственного удовольствия.

Со свистом дыша, Нортвуд стянул платье с ее плеча и схватил голую грудь Мегги взглянула ему в глаза и тихо закончила:

— И это будет истинным наслаждением. Запрокинув голову для поцелуя, она проворковала:

— О Оливер…

И в тот момент, когда он впился зубами в ее рот, Мегги подняла китайский кувшин для умывания, загодя поставленный на стол, и со всего размаху опустила его на голову Нортвуда.

Раздался страшный грохот, полетели осколки, вода из кувшина облила обоих. Вспышка прозрения осветила глаза Нортвуда, и в тот же момент он осел на пол, увлекая за собой стул и Мегги.

Мегги здорово ушиблась, но быстро вскочила на ноги, мучимая одновременно страхом, что убила человека и что ударила недостаточно сильно. К счастью, Нортвуд был без сознания, но живой.

Еще утром она сняла шнуры, собиравшие шторы, и сейчас воспользовалась ими, чтобы связать Нортвуду руки и ноги. На всякий случай привязала его к ножке кровати. Кусок ткани от тех же штор Мегги применила в качестве кляпа.

Затем она обыскала его карманы. Ключей оказалось несколько: целая связка на железном кольце и еще один, подошедший к замку ее комнаты. Вероятно, ключ от кладовой в посольстве был на связке.

Мегги тихонько выскользнула в коридор. Пусто.

— Пойдем, Рекс, — позвала она кота, который тут же стал тереться о ее ногу. — Пошли искать Робина.

В кафе «У Сильвы» Росси подсел к давнему знакомому еще по службе в Италии, Раулю Фортрэнду. При первой возможности Росси завел разговор о Лемерсье.

— Свинья, — решительно заявил Рауль, сплюнув для пущей убедительности на пол. — Свиньей жил и свиньей помер.

Генерал перегнулся через стол, чувствуя, как учащается пульс.

— Чем он занимался? На кого работал?

— Бог знает, чем-то противозаконным. Я слышал, что он работал на графа Варенна. Говорили, Варенн займет место Талейрана. Граф ужасно рассердился, когда король взял Ришелье. Может быть, Варенн хотел, чтобы Лемерсье убил нового министра.

"Значит, все же Варенн, — подумал Росси. — Что же, вполне вероятно. Уж очень скользкий это человек, скользкий и мрачный, как и его замок в часе езды от Парижа, слишком напоминающий разбойничье гнездо».

Росси встал, обвел взглядом кафе и, обращаясь к друзьям по оружию, которых здесь было не меньше двадцати, воскликнул:

— Собратья!

В наступившей тишине все повернулись к нему. Генерал забрался на стул, чтобы его стало видно всем.

— Друзья мои! Роялисты готовят заговор против герцога Веллингтона, второго после Бонапарта солдата и полководца. Они думают, что, убив Железного Герцога, смогут списать все на нас. Такие, как мы, преданные слуги родины, вынуждены будем отстаивать свою честь, и несчастная Франция будет ввергнута в пучину гражданской войны.

В мертвой тишине Росси всматривался в знакомые лица: Море, потерявший руку при Ватерлоо, Чабре, хлебнувший лиха под Москвой, Чамфорт, деливший с ним тяготы египетской кампании.

— Мы сможем найти ответы на все вопросы и, возможно, спасти жизнь красивой женщине, если двинемся в поместье Варенна. Кто пойдет со мной?

Один за другим мужчины подходили к нему, предлагая себя в добровольцы.

— Вперед, друзья! Все, кто верхом и, при оружии, следуйте за мной. В последний раз пойдем в поход во славу Франции!

Элен Сорель пробежала квартала два, пока усталость и доводы рассудка не принудили ее замедлить шаг. Да, она знала, что Варенн и есть тот самый Ле Серпент, понимала, что ему до сих пор удалось сохранить инкогнито только ввиду отсутствия мотивов его участия в заговоре. Но что, скажите на милость, было делать с этим открытием?!

В тяжком раздумье остановилась она на углу. Цокот копыт по мостовой вывел ее из задумчивости. Очнувшись, Элен увидела Карла фон Ференбаха, соскакивающего с коня.

— Мадам Сорель, — начал он несмело, — рад вас видеть. Я было подумал… — И вдруг, заметив ее расстроенное лицо, тревожно спросил:

— Что случилось?

Разумом Элен понимала, что полковник живет неподалеку и поэтому вероятность встретить его в этой части города достаточно велика, и все же, глядя в мужественное лицо сильного, уверенного мужчины, она не могла воспринять встречу иначе, чем Божью милость. Ференбах — человек влиятельный и, зная о ее работе, мог бы чем-то ей помочь.

Собравшись с мыслями, Элен коротко поведала об исчезновении трех британских агентов, о том, как разоблачили Ле Серпента. Разгадку можно было найти только в замке Змея.

Полковник слушал, не перебивая. Выслушав рассказ до конца, Ференбах вскочил на коня и подал Элен руку.

— Возле шоссе Святого Клавдия есть несколько прусских казарм. Там я мог бы получить подкрепление, чтобы двинуться на замок. Видя колебание Элен, он нетерпеливо добавил:

— Чтобы сэкономить время, вы могли бы поехать с нами и показать дорогу. Если все то, что вы рассказали, — правда, нам нельзя терять ни минуты.

Элен приняла его руку и легко вскочила на лошадь.

— А если я ошибаюсь?

— Если вы ошиблись, я получу компенсацию.

Полковник не улыбнулся, но все же искорка промелькнула в его глазах, когда он с удовольствием оглядел ладную фигурку маленькой француженки. И в первый раз за все время знакомства Элен увидела, что бравому полковнику всего тридцать четыре года — столько же, сколько и ей.

В тот же миг она осознала, как близко была к его стройному атлетическому телу и как горяча рука, придерживающая ее за талию. Тогда исчезла искушенная в жизни вдова, и девочка, в которую она превратилась, покраснела до корней волос.

На этот раз полковник действительно улыбнулся, а потом, пришпорив коня, повез ее в неизвестность.

Понимая, сколь малы шансы на успех, Рейф и Робин решили попробовать выбраться из камеры, как только к ним зайдут в очередной раз. Вскоре после обеда кто-то просунул ключ в скважину. Пленники тут же заняли ранее оговоренные позиции. Поскольку от Робина проку было мало, он с невинным видом улегся на соломе, а Рейф спрятался в углу за дверью.

Дверь со скрипом поддалась, и Рейф приготовился прыгнуть. Но на пороге стояла Марго.

— Робин, ты здесь? — тревожно спросила она. Рейф замер. Не замечая его, Марго вошла в камеру. Увидев Роберта, она бросилась к нему и крепко обняла.