— Прислужница моей жены. Тринадцать лет, а уже строптивая. Нехорошо, нехорошо, — покачал он головой, словно это Делавархан был строптивым и не слушался своего хозяина, — Уже наслышалась про революцию, бедняжка. Я ее подобрал в Кабуле в феврале, после того неудачного мятежа. У нее не было родителей, и куда-то исчез ее брат Али…

— Постой, Али? — переспросил Делавархан, вспоминая биографию одного из своих мятежников. — Не Гандж Али?

— Гандж Али, — удивился и Карим.

В это время вошла с тазиком воды Абида, медленно подошла к Делавархану, расшнуровала ему ботинки, и тот с удовольствием сунул потные ноги в прохладную воду. Опустившись перед ним на колени, девушка несмело, осторожно начала мыть ноги. Прикосновения ее дрожащих рук напомнили Делавархану о его шести женах, которых он не видел уже пять месяцев. О-о, как бы они его вымыли!

Он прикрыл глаза, чувствуя только руки молодой женщины…

— Абида, — раздался вкрадчивый голос, и Делавархан вынужден был прервать видение, открыл глаза. Замерла и женщина. — Делавархан — мой гость. Уважаемый гость. Поэтому сегодняшнюю ночь ты будешь спать с ним, он будет твоим господином.

Делавархан увидел, как задрожали в воде руки Абиды, как она потом сжала их, и улыбнулся. Он наклонился, и уже на глазах хозяина приподнял чадру, посмотрел на склоненное лицо девочки. Тонкие губы ее тряслись, по щекам текли слезы. «Ничего, поплачь, мне это не то что безразлично, а даже как-то интересно. Только от братца тебя надо подальше спрятать», — подумал он.

— Что, красавица, недовольна? — Не давая Абиде увернуться от взгляда, он цепко ухватил ее маленький острый подбородок.

Девушка, закрыв глаза, тихо прошептала:

— Вы… вы… вот отыщется мой брат…

— О-о, — удивился Делавархан и с издевкой посмотрел на Карима. — Карим, я женщине еще не разрешил говорить, а она уже угрожает. Но так и быть, я разрешаю тебе говорить. Хочу послушать, что будет, если отыщется твой брат Гандж Али. — Он снова сжал ее подбородок.

— Он вас всех… всех… Он отомстит за меня.

Сокрушенно покачав головой, Делавархан опустил паранджу и с ухмылкой посмотрел на хозяина дома. Тот багровел, нервно перебирая четки.

— Ничего, пока твой брат найдется, мы еще поживем, даст аллах. Пошла вон! — Он толкнул Абиду ногой, та упала, путаясь в парандже.

— А мы сегодня ночью удачно сходили под Кабул, — засеменил в дальний угол Карим, желая быстрее сменить разговор. Порывшись в тряпках, он вынес к оконцу мешок, развязал его. — Девять штук, все партийцы.

Он сунул руку в мешок, вытащил за волосы отрубленную голову и показал ее гостю. Абида в ужасе закричала, пошатнулась, выронила таз с водой. Брызги полетели на мужчин, и Карим замахнулся отрубленной головой на девушку:

— Убью!

Абида, словно слепая, с выставленными вперед руками бросилась к двери.

— Вернись! — крикнул Карим, сгорая от стыда перед гостем за непослушание прислужницы.

Но Абида уже выбежала во двор. Кругом были бандиты, и она замерла, испуганно схватившись за голову, когда заметила у стены молодого парня с непонятной коричневой трубой у ног.

— Держи ее! — раздался тонкий срывающийся голос Карима.

Выкрик словно подтолкнул Абиду, и она, увидев наконец ворота, бросилась к ним. Люди Делавархана поднимались медленно, нехотя, и тогда Карим кинулся к воротам сам. Но тут же отпрянул назад, схватился за пояс, где обычно носил пистолет. Оружия не было, он подскочил к одному из мятежников, вырвал у него из рук винтовку, припал на колено, начал целиться.

Среди общего оцепенения от стены метнулся Саид и дернул ствол винтовки вниз. Пуля, отбив кусочек глины, вошла в стену. И в следующий миг Саид, выхвативший у хозяина винтовку, почувствовал страшный удар в шею, сваливший его наземь. Прежде чем потерять сознание, он увидел Делавархана и черную точку пистолетного ствола. Огонь вырвался оттуда так быстро, что Саид не успел закрыть глаза.

Одного взгляда Делавархану было достаточно, чтобы оценить положение.

Абида, размахивая руками, бежала к дороге, по которой двигалась в сопровождении бронетранспортера колонна афганских автомобилей.

— Огонь! — скомандовал он, и мятежники торопливо задергали затворами, сгрудились у ворот, нестройно выстрелили. Девушка обернулась назад, но не остановилась. Автомобили прибавили скорость, а БТР вдруг на полном ходу спрыгнул с дорожной насыпи и помчался навстречу Абиде.

— Али! — крикнул Делавархан.

Гранатометчик подбежал, вытянулся.

— Скажите, эта женщина… — начал Али, но Делавархан перебил его:

— Она враг. Уничтожь ее! — Делавархан нетерпеливо кивнул на бронетранспортер, сам зарядил гранату, подтолкнул оцепеневшего парня.

— Но там женщина…

— Выполняй приказ! — отчеканил главарь и приставил пистолет к виску Али. — Промахнешься, будешь лежать рядом! — он кивнул на изувеченного выстрелом в лицо Саида.

Гандж Али, чувствуя расходящуюся от теплого кружка на виске дрожь, приник к трубе гранатомета.

Первое, что увидел Спирин после выстрела, — бегущую из кишлака к дороге женщину в парандже.

Миша Евсеев, не дожидаясь команды, бросил БТР с насыпи, выжал до конца газ.

— Прикрой ее броней! — крикнул лейтенант, пробираясь к боковому люку.

Бронетранспортер, не успевая перерабатывать в скорость всю вкладываемую в него мощь, ревел и дрожал. Наконец, описав полукруг, он встал точно между кишлаком и женщиной. Крышка люка, распахнутая ногой, упала вниз, впустив облако пыли. Спирин, задержав дыхание, нырнул в люк, выскочил на ветер и сразу же увидел замершую афганку.

И в этот момент раздался выстрел. По испуганно отпрянувшей женщине, по наткнувшемуся на что-то сзади него звуку выстрела Спирин мгновенно понял, что стреляли из гранатомета в БТР. Он резко обернулся.

Дмитриев, наполовину вылезший из люка, пытался вытащить кого-то из машины. Раздались еще винтовочные выстрелы, и Спирин бросился к машине. Из люка показались нащупывающие землю ноги Евсеева, и лейтенант обрадовался: жив! Он подхватил водителя под колени, стал помогать сержанту вытаскивать окровавленного, с прожженной на груди курткой Евсеева.

Сержант, передав Евсеева лейтенанту, залег под передние колеса.

— Миша, жив? — спросил Спирин, срывая пришитый к рукаву индивидуальный пакет.

— Жив… кажется, — не открывая глаз, еле слышно прошептал Евсеев.

— Новичков, как ты? — крикнул лейтенант в люк дымящейся машины, но сержант перебил:

— Товарищ лейтенант, душманы обходят.

— Новичков! — снова позвал лейтенант, и связист тотчас вынырнул, кашляя от дыма, из люка.

— Передал, товарищ лейтенант… Успел. Сейчас им будет цирк на проволоке.

Спирин, сунув ему конец бинта, выглянул из-за бронетранспортера.

Из широких ворот крайнего дома выбегали душманы, строились в цепь. Лейтенант прикинул: человек тридцать. Много. Дорога была пустынна. Колонна автомашин, которую они сопровождали, уже скрылась за горным поворотом. Итак, вперед путь заказан, БТР подбит. Что сзади?

Шагах в десяти от них безучастно сидела на корточках женщина. Что с ней-то делать? Новичков бинтовал голову Евсееву. Держись, Миша. Самое главное — позади горы и ущелье.

— Не дрейфить, не дрейфить, — шептал лейтенант, оценивая положение. Потом решительно приказал: — Отходить в горы! Быстрее. Я догоню.

Его остановил было взгляд Евсеева сквозь щелку в торопливо накрученных бинтах, но времени подбодрить, успокоить того не оставалось.

Сержант ящерицей выполз из-под колес, набрасывая руку водителя себе на плечо. Новичков подбежал к афганке, торопливо начал что-то объяснять ей, показывая на горы, БТР и кишлак.