В 30-х годах издавал я юношеские впечатления бытности моей в Греции и в Константинополе{Речь идет о пребывании Базили вместе с эскадрой адмирала Рикорда в 1830 – 1833 гг. в Константинополе и Греции. См. «Архипелаг и Греция в 1830 и 1831 гг.»; «Очерки Константинополя»; «Босфор и новые очерки Константинополя». – Прим. ред.}. Как ни благосклонно были приняты мои книги, однако опыт жизни, службы, учения и путешествия убедили меня, что в литературном мире не всякий писатель вправе предлагать свету оттиски собственных впечатлений. При нынешних удобствах путешествия по Востоку предоставим каждому следить собственным глазом и постигать собственным чувством красоты природы; а память о былом сама воскреснет среди страны, с которой знакомы мы по первым впечатлениям духовного воспитания нашего, о которой не перестает вещать голос церкви. Святыни палестинские привлекли уже многих соотечественников наших всех званий, от вельможи столичного до кяхтинского обывателя, до отшельника соловецкого. С Евангелием в руках и при изустных пояснениях путеводителя – монаха иерусалимского – благочестивый путник не нуждается в другом указателе, ни в другом источнике вдохновения, кроме собственного чувства.
Обитель пророка Ильи на горе Ливане.
Август 1847 г.
Глава 1
Элементы арабского политического общества в Сирии. – Феодальная система на Востоке. – Эмиры и шейхи. – Владетельные семейства. – Партии иемени и кейси. – Турецкое завоевание. – Откупная система управления и финансов. – Первый поход турок в Ливан. – Семейства Маанов и Шихабов. – Приключения Фахр эд-Дина. – Его владения, его влияние и замыслы. – Распределение пашалыков. – Преемники Фахр эд-Дина. – Борьба арабского элемента с турецким.
Десятивековое владычество западных народов, греков и римлян мало оставило по себе следов в моральном и гражданском быту Сирии. Во второй половине VII в. арабское завоевание быстро придало краю то внутреннее устройство, те политические нравы, которые и поныне сохраняются в нем, несмотря на последовавшие затем нашествия и завоевания. Для успешного водворения народного своего элемента арабы, по сказанию христианских летописей Сирии, отрезывали языки у матерей семейств, чтобы новое поколение не росло под влиянием звуков греческого языка, преобладавшего дотоле в городах. Завоевание, сопряженное с духовною проповедью, всегда и везде беспощадно. То же средство употребили в XV столетии турки во внутренности Малой Азии. Здесь и там не устоял эллинистический элемент, который почитался у завоевателей надежнейшей опорой религии; язык греческий совершенно искоренился, но христианство устояло.
Арабское завоевание ввело в Сирию то феодальное устройство, которое и поныне существует. Предводители племен, вышедших из полуострова под знаменами Абу Бекра и Омара на проповедь Корана, основали в Сирии отдельные княжества, которые платили дань халифам, но пользовались правом внутреннего управления по местному обычаю, подчиненного лишь духовному закону халифата. В организме азиатского государства льгота эта соответствует муниципальному праву, которое в древности предоставлялось народам, подвластным Риму. В Сирии водворялась, впрочем, и некоторая централизация посредством духовного закона, обработанного у мусульман именно в этот первый период развития их гражданственности, когда покорили они страну образованную, одаренную римским законодательством и которая в ту эпоху славилась своими училищами правоведения{При Юстиниане лучшей школой правоведения в империи почиталась бейрутская.}. Но эта государственная централизация не имела притязаний административных, не нарушала местных прав и обычаев, не касалась внутреннего быта племен. Гористая местность благоприятствовала даже феодальному раздроблению обществ. В десятивековый период владычества Селевкидов, римлян и византийцев ни эллиническая цивилизация, ни римское законодательство не могли изгладить разнохарактерность племен, населявших Сирию. Этот двоякий внешний элемент превозмогал в городах, коих народонаселение было греческое по происхождению или делалось греческим по развитию в нем гражданственности. Сельские племена, как горцы, так и жители равнин, сохраняли свою народную физиономию, свои языки и обычаи и наследственное свое раздробление.
Арабское завоевание восстановило, можно сказать, арабскую народность, которая длилась в сей стране от веков ветхозаветных, и придало ей более единства. Новая религия с быстротою распространилась, и тот язык, на котором проповедовалась она, не замедлил вытеснить из употребления не только греческий язык, но и халдейский, и сирийский, и еврейский среди небольших обществ, пребывших верными своему закону. Иначе нельзя пояснить видимое и поныне разительное сходство общественных и семейных нравов края с библейскими его преданиями.
Коренное патриархальное управление кочевья аравийского послу жило здесь основой феодального права, введенного завоевателями. От развития патриархального начала в совокупности с правом феодальным, необходимо примененным к оседлости, под влиянием быстрых успехов халифата в гражданственности образовалось нынешнее политическое общество Сирии; и посему-то феодальное право, ограниченное взаимностью покровительства и услуг, упрочилось в ней. Право это было в союзе с правительственным деспотизмом, который постоянно ему благоприятствовал до самой эпохи предпринятых Махмудом II преобразований в Османской империи.
В продолжение крестовых походов западные народы довершали в Сирии феодальное свое воспитание, и здесь впервые западное феодальное право облеклось законодательными уставами. Но в Сирии введенное арабами право, пребывая верным древнему своему началу, обрело сочувствие народов и правительств, не нарушая ни личной свободы, ни права собственности, тогда как на Западе массы народные обращались постепенно в рабство, а земля делалась собственностью баронов. Ни внутренние борения халифата, ни нашествия сельджуков, монголов, крестоносцев, мамлюков и османов не коснулись политического начала, введенного первыми халифами. В особенности замечательно, что те самые арабские семейства, которые первоначально были облечены владетельным правом, сохранили свои уделы, и, кроме крестоносцев, которые впрочем недолго устояли, ни один из завоевателей не попытался заменить семейства эти своими единоплеменниками.
Таким образом, арабская народность хотя и лишилась политической своей самобытности вместе с халифатом, сохранила, однако, до наших дней гражданский свой элемент, свое дворянство и тот особенный облик, который получила она в исходе VII в.
Дворянство сирийское, шейхи и эмиры{Шейх собственно значит старец, староста. Есть шейхи, которые совершенно соответствуют нашим сельским старостам. Есть также аристократические семейства шейхов, коим этот почетный титул наследственно присвоен вместе с политическими преимуществами, с ним сопряженными. В кочевых арабских племенах есть шейхи, наследственно управляющие сотнями тысяч семейств и выставляющие в поле целые армии всадников. Эмир собственно значит повелитель. Не должно смешивать эмиров араб ских племен, у коих титул этот есть самый почетный и принадлежит немногим только семействам весьма древнего рода, с теми эмирами, потомками пророка, которые входят в состав турецкой черни. Звание шейхов и эмиров арабского феодализма можно во многих отношениях сравнить с баронами и герцогами (duces) Средних веков Европы.}, относят свое происхождение к самой глубокой древности. И ныне, как и во времена библейские, генеалогия благоговейно сохраняется в сем краю. Есть семейства, которые ведут свои родословные от времен Мухаммедовых.
При взятии Дамаска Абу Убейдой, полководцем Омаровым, пал мучеником священной войны, по выражению мусульман, эмир эль-Харес от племени бени-махзум из Хиджаза, родственник Мухам меда по жене, которая принадлежала к владетельному племени бени-корейш. Сыну мученика пожалована в удел по повелению халифа Омара эль-Хаттаба богатая сирийская область Хауран. Там управляли его потомки около пяти веков при Аббасидах и в эпоху крестоносцев. От имени главного своего города Шихба приняли они фамильное прозвание Шихаб. В 568 г. хиджры [1172/73 г.] голод, свирепствовавший в Хауране, принудил Шихабов выступить со своим племенем и 15-тысячным ополчением на завоевание соседней области Вади-т-Тим (Антиливан), где властвовал крестовый воин, именуемый в арабских летописях Контура, вероятно, граф Тирский (comte de Tyr). Шихабы разбили крестоносцев и в награду за представленные ими султану Hyp эд-Дину 500 отрубленных голов неприятельских получили в удел Антиливан. Здесь основали они живописную свою столицу Хасбею на южном скате гор и выстроили тот великолепный замок, которого небольшая часть, сохранившаяся доселе{Имеются в виду остатки дворца Шихабов, сохранившиеся и до настоящего времени. – Прим. ред.}, представляет лучший во всей Сирии образец арабского зодчества.
