Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Институт стран Азии и Африки

Ассоциация «Мосты Культуры / Гишрей Тарбут»

Подготовка текста и предисловие И.М. Смилянская

Имя Константина Михайловича Базили, российского дипломата и соученика Н.В. Гоголя, было хорошо известно читающей публике 30–40-х годов XIX в. по имевшим успех сочинениям «Архипелаг и Греция в 1830 и 1831 годах» (СПб., 1834), «Очерки Константинополя» (СПб., 1835), «Бос фор и новые очерки Константинополя» (СПб., 1836){Две последние работы были переизданы издательством «Индрик» в серии «Восточнохристианский мир»: Базили К.М. Очерки Константинополя. Босфор и новые очерки Константинополя. М., 2006.}. После переиздания в 1962 г . (М.: изд-во вост. лит.) и последующих переводов на арабский язык основного сочинения Базили – «Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом отношениях»{Один из переводов осуществлен в России: Базийли Кистантин. Сурийат ва Фаластийн тахт ал-хукм ал-усмани. М.: Прогресс, 1989.} это имя получило признание современных востоковедов. К сожалению, в издании 1962 г. и осуществленных по нему переводах на арабский язык отсутствовали важные дополнения, приложенные К.М. Базили к своему сочинению, что вызвало потребность в полном переиздании этой оставившей заметный след в науке книге, которая за прошедшие десятилетия превратилась в библиографическую редкость.

Заимствуя материал из арабских рукописных хроник{Эти хроники были изданы в Ливане в XX в. Из тех, которые упоминает К.М. Базили, см.: аш-Шихаби, ал-эмир Хайдар Ахмед. Любнан фи ахд ал-умара аш-Шихабийин (Ливан в эпоху эмиров Шихабов). Ч. 1-4. Бейрут, 1969; Абдаллах ибн Трад ал-Бейрути. Мухтасар тарийх ал-асакифа (Краткая история епископов). Бейрут, 2002. Последнее сочинение академик А.Е. Крымский считал анонимным и издал его по принадлежащей ему рукописи частично в русском переводе, частично в русском пересказе под названием «История бейрутских епископов» в «Древностях Восточных» (т. III, вып. 1, М., 1907, с. 25-89).}, из бесед с участниками описываемых им событий или хранителями семейных исторических преданий и пользуясь собственными наблюдениями, К.М.Базили вместе с тем основательно изучил сочинения древних классиков, современных ему историков, записки европейских путешественников и агентов. Именно поэтому он сумел полно и обстоятельно – по тому времени – осветить историю Сирии XVI–XVIII вв., талантливо обрисовать события 30–40-х годов XIX в., сложных и бурных лет сирийской истории, и дать этим событиям анализ более глубокий, чем это сделал кто-либо из историков и публицистов того времени.

В результате книга «Сирия и Палестина…» до сих пор сохраняет свою научную ценность. Одновременно она представляет историографический интерес как одна из ранних работ в области русской арабистики.

О мастерском владении пером и глубоком проникновении Базили в избранные темы высоко отзывались уже современники. Соученик Базили И.Д. Халчинский, советник российского посольства в Стамбуле, замечал: «Вряд ли до того времени и после того являлись в нашей словесности книги равного достоинства о Востоке… Книги Константина Михайловича под обликом легкого рассказа заключают в себе наблюдения основательные, предчувствия, осуществленные последовавшими событиями и доказывающие верность взгляда и основательное знание Востока»{Халчинский И.Д. К.М. Базили // Гимназия высших наук и лицей князя Безбородко. СПб., 1881. С. 331.}.

Базили принадлежали также многочисленные консульские донесения, составившие десятки объемистых томов, высоко оцененные Азиатским департаментом МИД и нашедшие отражение в его «Сирии и Палестине…». Важные же для истории экономические записки, т. е. экономическая информация, содержавшаяся в донесениях, как и «Обзор Оттоманской армии» увидели свет лишь в 1991 г. и позволили читателям познакомиться с еще одной гранью творчества (равно как и служебных обязанностей) Константина Михайловича.

Для понимания того, как могли в России, «в стороне от академической арабистики», по словам акад. И.Ю. Крачковского, появиться подобные сочинения, нельзя пройти мимо некоторых фактов биографии Базили, оказавших влияние на его мировоззрение, а также побудивших его заняться изучением истории Сирии.

А судьба Константина Михайловича Базили была сложной. Он родился в Стамбуле 3 февраля 1809 г. в богатой греческой семье, внесшей свой вклад в освободительное движение и культурное возрождение Греции{Там же. С. 326.}. Дед Константина Михайловича – Василий Базили, албанский грек, участвовал в антитурецком восстании 1772 г. (так сказано в его биографии, но, по-видимому, речь идет о восстании 1770 г. и совместных действиях сражавшихся против турок греков и русской Архипелагской экспедиции под командованием А.Г. Орлова). После поражения восстания Василий Базили скрывался в Венгрии, затем вернулся в Аргиро-Кастро и снова был вынужден бежать от преследований Али-паши Тепеленского (Янинского). Он дважды лишался своего состояния, и македонские поместья семьи Базили в конце концов перешли в руки потомков Али-паши. Во время вынужденной эмиграции три сына Василия Базили, среди них и отец Константина Михайловича, воспитывались в Вене, где и получили образование. Один из братьев посвятил себя науке и даже стал известен в нарождающейся в начале века греческой литературе. Михаил же Васильевич поселился в Стамбуле, женился на дочери греческого банкира, занялся предпринимательством и стал весьма влиятельным человеком среди фанариотских греков Стамбула. Его старший сын, брат Константина, находился на османской службе, будучи консульским представителем Порты в Триесте. Сам же Михаил Васильевич направлял за свой счет греческих юношей на обучение в Европу, подобно графу Иоаннису Каподистрии (1776-1831), министру иностранных дел России (1818-1822), а с 1827 г. президенту Греческой республики, с которым семья Базили имела дружеские связи. В распространении просвещения Михаил Васильевич видел путь к национальному возрождению Греции.

С началом греческого восстания 1821 г. новые потрясения обрушились на семью Базили. Обвиненный в сочувствии восставшим Михаил Васильевич был обречен на смертную казнь, однако один благоволивший ему{Предупреждение было сделано в духе времени: «Друг мой, ты нездоров, – сказал ему вельможа при якобы случайной встрече, – и тебе надо переменить воздух сегодня же». Этого намека было достаточно (Там же. С. 327).} турецкий сановник предупредил его об опасности, и он успел укрыться у российского посланника в Стамбуле Г.А. Строганова. Вместе с взрослым сыном, которому также угрожала казнь и который позже погиб в восстании, Михаил Васильевич переправился в Триест, а затем в Одессу, где жили родственники и куда с помощью того же барона Строганова после пережитых ужасов греческих погромов тайно бежала его жена с другими детьми, старшим из которых был Константин.

Семья была разорена. Константин Михайлович, получивший в доме отца хорошее классическое образование, в Одессе мог продолжать лишь занятия греческой литературой с «усердным этеристом»{Гитерии, или этерии (греч. Hetairia – «товарищество», «содружество») – греческие тайные общества. В XIX в. их целью было свержение османского гнета.} профессором Геннади. Только год спустя он был принят в числе шести сыновей других греческих беженцев пансионером графа Г.А.Кушелева-Безбородко в нежинскую Гимназию высших наук и лицей князя Безбородко. Гимназия, основанная в 1820 г., была одним из привилегированных учебных заведений России и предназначалась для «образования детей бедных и неимущих дворян Малороссийского края и приуготовления юношества на службу государства»{См.: Степанов Н.Л. Н.В. Гоголь. Творческий путь. М., 1955. С. 17.}. Учебный курс в гимназии приближался к университетскому, образование давалось всестороннее, хотя в 1820-х годах здесь преобладало преподавание гуманитарных наук.