-Он дал мне свой кнут, - довольно - не дать не взять кошка на солнышке после сытного обеда - прищурилась Бастет и намотала плеть на руку, любуясь ею, точно драгоценным браслетом.
-А... он объяснил, как им пользоваться? - осторожно поинтересовался добряк Хапи.
-Почему ты спрашиваешь? - надулась богиня-кошка. Большие глаза с поволокой превратились в две узенькие щёлочки; сквозь них блеснули вертикальные чёрточки зрачков, узкие от гнева.
-Потому что крокодил за твоей спиной!! - вытянув руку в направление плеча Бастет, взвизгнула Хатхор и, кувыркнувшись назад, каким-то чудом очутилась на ногах в вертикальном положении.
-И вы ещё испугались этой зубастой крысы?! - весело оживилась Бастет, глядя снизу вверх в оскаленную крокодилью морду. - Уходите - у нас тут важный разговор! Папа просил передать привет! Мрря-а-а-ауу!!!
Отзвуки грандиозной битвы, яростное шипение и пронизывающий гул подталкивали троицу богов в спины ещё долго. Позаимствовав идею у богини-кошки, Великая волшебница поставила спутников на небольшое облачко и подняла его высоко над землёй, не упуская из виду искристую дорожку Нила. Не выдержав, Хапи сочувственно оглянулся на зарево сражения, перемещавшегося в полосе между рекой и берегом, и вздохнул:
-Какой ужас! Я прямо сейчас отвернусь и закрою глаза: разве можно так с женщиной?..
-Это всё Хатхор! Так и не призналась, где достала эту зубастую вещицу!
-Кто бы мне сказал, чьих рук это произведение искусства. Их бы и оторвать этому лепиле... - буркнула себе под нос Хатхор-Сохмет и украдкой спрятала под парик вылезший наружу рыжий львиный локон..."
* * *
...Принцесса вдруг почувствовала, что задыхается, глубоко вдохнула влажный воздух и хрипло закашлялась. Вода плескалась внутри чуть ли не на уровне зрачков, заполняя каждый кусочек хрупкого девичьего существа, и Неджем поспешила избавиться от лишнего груза, тащившего её снова на дно, туда, в беспросветную мглу, в суровые объятия реки, сминавшие рёбра. Отплевавшись, принцесса ещё долго лежала лицом вниз, приходя в себя, пока не ощутила на коже жёсткие прикосновения.
-Песок... - выдавила девушка с ненавистью. Придётся всё-таки приложить усилие. Напрягая кисти, принцесса предприняла смелую попытку перевернуться на спину, и с головой окунулась в шёлковую пустоту слабости. В этот момент чьи-то сильные решительные руки схватили Неджем за плечи и рывком повернули мир принцессы вокруг своей оси. Прежде чем небо с жестокостью рухнуло на голову девушки, она разглядела прямо над собой низко склонённое лицо, окружённое сияющим нимбом. - Хаби... - шевельнулись губы, и Неджем снова обмякла...
-Ты варвар, меджай! Надо было не толкаться, а дать мне первым показаться на глаза принцессе! Тогда нам не пришлось бы снова ждать её пробуждения из забытья!
-Да. Тогда пришлось бы самим ложиться рядом, ибо смерть принцессы была бы на нашей общей совести.
-Да как ты только смеешь ставить себя на одну ступень со мной, ты, простой никчёмный воин без армии!
-Действительно, что это я: никакого сравнения... - второй голос прозвучал так серьёзно, что принцесса (очнувшись несколько мгновений назад, она всё это время изображала спящую, старательно прислушиваясь) не выдержала и прыснула со смеху. - О! А вот и принцесса! Ну, и кто из нас оказался прав?
-Как ты смеешь?! Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне, смертный?!!
-Принцесса, - недоумённо повернул голову в сторону девушки меджай, - угомоните вы своего придворного артиста: у меня уже лицо онемело от смеха, видите, - даже улыбнуться не могу!
-Может быть, всё-таки не стоит? - Неджем в который раз проигнорировала возмущённую гримасу писца. - В кои-то веки лично поприсутствуете на царском представлении? Выездном...
-Какое оскорбление! Принцесса, ваши слова коснулись моего достоинства от макушки до пят. С этого момента вы не услышите от меня ни слова! Мой рот на замке!
-Отдай-ка мне ключик - так будет надёжнее, - невозмутимо произнёс Хаби. Пиопи подскочил на ноги; от его движения вверх взметнулся песчаный вихрь и воздух наполнился золотым блеском. - Как вы себя чувствуете, принцесса? - разогнав искристую пыль перед носом, поинтересовался меджай.
-Лучше, - прислушиваясь к себе, отозвалась Неджем, искоса наблюдая за писцом.
Отойдя на расстояние, которое наиболее соответствовало степени его обиды, Пиопи исчез за барханом. Лишь его макушка назойливо маячила над песчаной грядой. Тут-то пришло время принцессе заинтересованно оглядеться по сторонам: незнакомая картина бесконечного золотого полотна, выбеленного беспощадным солнцем, таким же бесцветным на фоне бескрайнего небесного простора. Ни малейшего намёка на какую-либо растительность, что, несомненно, свидетельствовало бы о наличии поблизости воды. Ни малейшего намёка на присутствие какой-либо жизни вообще. Только раскалённый песок, пристанище Сетха и его 72 помощников. Как они оказались здесь, в мёртвой безмолвной пустыне?..
-На этот вопрос я не смогу ответить вам, принцесса, - пожал плечами Хаби. - Я сам очнулся неподалёку отсюда и отправился искать тех, кто остался в живых. Случайно наткнулся на вашу обезьяну, молившуюся Амону о спасении. Вместе мы набрели на вас. Конечно, можно будет спросить и у вашей макаки, хотя я сомневаюсь, что он добавит что-нибудь существенное.
-Я сомневаюсь, что он вообще... - принцесса бесцеремонно прервала сама себя (хоть с самой собой ей можно было обходиться без церемоний? Или снова раскланиваться перед зеркалом?!) и вскочила на ноги так проворно, что голова закружилась. Хаби вовремя подхватил Неджем под локоток, не дав завалиться обратно. В глаза принцессы сквозило нешуточное беспокойство: - Это солнце играет, или мне не почудилось несколько макушек вместо одной над тем барханом?
Меджай приставил ладонь козырьком ко лбу и, посмотрел против солнца, криво усмехнулся...
Глава вторая
Я без него не смогу!..
На первый взгляд она показалась тщедушной до острой жалости в сердце. Скомканное тельце закинули в полутёмное помещение камеры; позади с мстительным удовольствием хлопнула тяжёлая дверь, не двойная, нет, - этого не требовалось: защита, кольцом опоясывающая единый монолит тюрьмы, надёжно охраняла тех, кто был ей доверен на долгое, очень долгое время. Тщедушное тельце скорчилось в косых розовых лучах заходящего солнца и замерло. Как мёртвое. Одна из компактно расположенных друг над другом кроватей заинтересованно скрипнула, и в кровавое зарево сунулась лохматая со сна голова молодого человека.
-Гийом, убери свою мохнатую тыкву: мне уже дышать нечем, с ног до головы твоей перхотью засыпало, - скрипучий усталый голос донёсся с нижней полки.
-А интересно, она всё-таки жива? Или я уже могу действовать? - мерзопакостно хихикнул юнец.
-Умерь свой аппетит, падальщик, иначе начну действовать я, - отозвался тёмный силуэт с противоположной стороны камеры. В тени, объявшей задрапированную гобеленом стену, блеснули зелёные глаза без зрачков.
-Тебе-то, конечно, лучше видно, - обиженно надулся Гийом. - А кушать хочется именно мне...
-Если ты не перестанешь трясти надо мной своей челюстью, я лично проведу в ней медицинскую ревизию! Думаешь, не найду, что оставить себе в качестве сувенира?!
-М-мм, какая жалость, - мурлыкнул Гийом с такой досадой, что его сосед снизу хмыкнул и прикрыл глаза.
Тщедушное тельце дёрнулось раз. Потом ещё. В ненадёжную оболочку медленно, но на этот раз верно, возвращалась отлучавшаяся душонка. Наверняка такая же тщедушная... Распрямив руки до конца, так что плечевые и локтевые суставы хрустнули, хрупкое существо подняло голову, и чёрные волосы с глубоким фиолетовым отливом осыпались на узкую спину. На бледном лице, попавшем на долю секунды в гаснущее зарево, болезненно обозначились большие глаза с тусклой радужной оболочкой. Цвета не отмытого золота. Левая рука, от большого пальца и почти до локтя покрытая татуированными узкими листьями, опадающими с тонких веточек, скользнула к груди и беспомощно стянула в горсть широкий ворот безрукавки. Темнеющие розовые лучи на мгновение выхватили из тени китайские иероглифы, покрывавшие руку выше локтя. Сосед Гийома потянулся с подушки и даже присвистнул
