-Царица предупреждала, что женщина, которую нам надо покарать смертью, колдунья, - откликнулся старший меджай, неподкупно служивший своей госпоже ещё при фараоне. - Я приказываю освободить для них пространство! Эти их колдовские войны - мои храбрые меджаи дороже их распрей.
Воин развернул коня к сражению и поскакал к дальней границе оцепления...
Вопреки ожиданиям, битва двух колдунов ни в коей мере не перевесила ход сражения (хотя волшебница, казалось, стала бы единственным спасением пустынных странников). Число меджаев, так или иначе, неуклонно уменьшалось, в то время как невероятные спутники принцессы на фоне накатывавших на них смертельных волн битвы, чудились бессмертными богами, сошедшими на землю.
Подействовало ли так на Неджем откровение сказительницы или просто пробудившиеся скрытые таланты, но пока ни одного раза не коснулся её враждебный клинок, неизменно ловкие и практически незаметные движения уводили девушку от разящих стрел. Была возможность, и принцесса без сожаления прикрывалась могучими спинами противников от метких лучников, однако и ей было ясно, что, стоит ей выпасть из жара сражения, как она станет превосходной мишенью для не менее чем двух десятков прицелов. Верный Хаби, её возлюбленный меджай, не мог постоянно находиться подле, его без конца оттесняло куда-то в сторону, да и сама принцесса не обладала роскошью нахождения на месте. Но, до некоторых пор, её думы были заняты исключительно кипевшим боем, и о будущем помыслить было ровным счётом некогда.
Каково же было всеобщее удивление, когда в плотном кольце лучников проклюнулась значительная брешь, и знакомые звуки послышались сквозь беспрестанное жужжание клинков в воздухе. "Это там Пиопи, что ли? - не поверил собственным ушам Хаби. - Вот так царская макака! Растёт буквально на глазах, сокол ты наш!.. Эх, если бы мне раньше пришло в голову попросить его прочитать лучникам какую-нибудь поучительную лекцию! Вот уж действительно смертельное оружие!"
А между тем самому Пиопи было не до смеха. Несчастный писец, не оцененный и отчаявшийся от сознания этого, впервые поднял на человека руку. Точнее, копьё стражей золотого города, которое прекрасно опускалось плашмя на незащищённые шлемами головы лучников. Взбодрённый успешным началом, Пиопи возгордился собой окончательно и... тут же был схвачен бдительными воинами. Легонько оглушив лазутчика по темечку булавой, правая рука начальника отряда спешился и низко наклонился над поверженным.
-Ни на мгновение не упускать цели из виду! - махнул рукой меджай ученикам. - Я сам отвезу пленника начальнику Немти! - воин нагнулся, чтобы обвить запястья лазутчика верёвкой, и в изумлении едва не поперхнулся собственным дыханием: - Царский писец?! Пиопи во вражеском лагере?!
Скакун меджая преодолел расстояния до стоянки Немти за мгновение ока. Соскочив прямо перед носом попятившегося от неожиданности начальника, воин ткнул ему в лицо бездыханную фигуру писца.
-Что ты... - Немти запнулся: - Пиопи?! Но его фараон - жив-здрав-невредим - отправил за... - широко раскрытые глаза обратились к полю близящегося к концу сражения. - Там принцесса?.. Но почему?
-Царица отдала приказ, - поспешно напомнил помощник, и взметнувшаяся для новой команды рука Немти застыла в воздухе. Меджай дышал так же тяжело, как и его начальник, хотя больше всего в этот момент ему хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не глядеть в искажённое лицо сомнениям.
-Нам сказали, что Великий Дом потерял разум... - ни с того ни с сего заявил Немти, попеременно переводя взор с Пиопи на сражение и обратно. Кровавое зарево несколько раз поменяло цвет, над пустыней вспыхивали и гасли кошмарные картины проявляющихся невиданных чудищ, которые камнем летели вниз, но неизменно исчезали до соприкосновения с живым существом. Колдуны наверняка выдохлись, а их битва так и не определила победителя, и конца этому не было видно. Трое воинов вражеской стороны добивали горстки оставшихся меджаев. Вот наконец-то упал темнокожий нубиец, разодетый как-то странно; Немти не удалось рассмотреть, добили ли его или оставили лежать на песке. По крайней мере, воин не шелохнулся, когда меджаи бросились на подмогу своим, смыкая ряды вокруг молодого мужчины и хрупкой низкорослой девушки. Они придались друг к другу спинами и неистово размахивали оружием, выписывая такие фигуры, что начальнику отряда и не снились в самых радужных снах.
-Начальник Немти, какой мне отдать приказ за вас? - серая тень почти заволокла фигуру помощника. Он больше всего походил на статую укора. А Немти никак не мог решиться.
-Она единственная, кто сможет вернуть разум Владыке... - вяло шевельнулись губы Немти. - Охранница...
Девушка на освещённой площадке вздрогнула, точно улышав, - её клинок прошёл по касательной, серьёзно ранив, но не убив противника. Схватившись за рассечённое плечо, меджай без вскрика выронил свой меч и повалился на спину, открывая прекрасную перспективу на хрупкую воительницу.
-Стой, нет!! Не стрелять!!! - во всю силу своих лёгких завопил Немти, расталкивая в разные стороны помощника и его посильную ношу. Поздно. Тонкое еле заметное жалящее тело стрелы-змейки как нож тело жертвенного животного легко пронзило синий в рыжих подпалинах пламени воздух и беспрепятственно настигло груди воинтельницы. Удар оказался столь сильным, что девушку отбросило назад, на спину своего напарника. Меджай споткнулся и сбил с ног противника.
-Назад!!! Назад!!! Закончить бой!!! Назад!!! - рёв пойманного зверя драл горло, но Немти готов был охрипнуть, лишь бы немедленно прекратить бесполезную и бессмысленную битву.
-Что происходит?! - колдун шагнул прямо из сумрака, столкнувшись нос к носу с начальником отряда. - Кто приказал вам прекратить битву?! Я почти добил их колдунью - мне нужна суматоха!
Немти брезгливо поморщился и обогнул нубийца, извернувшись, чтобы не коснуться его плечом. Колдун, вздёрнув вслед ему губу с грудным рыком, выщербил тёмные клыки и, резко развернувшись к помощнику начальника отряда, в недоумении выдохнул. Его посветлевшие глаза медленно опустились вниз, к животу, но меджай уже вытащил из его тела клинок, грубо оттолкнув в грудь, и вытер окровавленную сталь лохмотьями нубийца. Колдун сломанной куклой ткнулся щекой в землю и захрипел, сгребая обломанными ногтями песок. В нём было слишком много силы, чтобы умереть мгновенно; он мог даже послать прощальным приветом в удаляющуюся спину меджая огненный шар, уже сплетённый для продолжения битвы... Но он не стал.
За какое-то мгновение центр мироздания сконцентрировался на узком пятачке перед угасающим костром, там, где верный меджай, так и не уберёгший свою маленькую жрицу, осторожно сжимал безвольное тело в объятиях, боясь неаккуратным движением причинить ей ещё большую боль. Ему было всё равно, что боли принцесса уже не чувствовала, неуклонно погружаясь в томную негу онемевших мышц. На губах ещё стыла улыбка, а радужки глаз сияли глубокими лазоревыми озёрами, полными неосознанного страдания.
Горизонт с той же стороны, откуда прибыл карающий отряд, вновь заклубился. Проявляясь из туч поднятого песка, к лагерю стремительно приближались взмыленные скакуны из царской конюшни.
-Неджем, ты... - холодная рука, неестественно дёрнувшись, прижалась к губам Хаби. Бледное обескровленное лицо показалось высеченным из мрамора, но принцесса быстро пришла в себя.
-Кти... - вырвалось из пронзённой груди. Светлая, подобно духу, признанному в на суде Осириса праведным, сказительница, оскальзываясь и опираясь на чужие руки и плечи, пробралась к Неджем и упала возле неё предрассветной дымкой. Хаби, повинуясь безотчётному жесту принцессы, протянул её руку к пальцам Кти, однако девушка вырвалась и коснулась слегка округлившегося животика бывшей пленницы гробницы.
-Назови её Кти... - судорожно сглотнув, выдавила Неджем и надолго сомкнула веки. В разразившейся тишине особенно чётко прозвучал обрывающийся в нескольких локтях от котра топот копыт и сдавленные рыдания Пиопи, изредка срывающиеся на визг. У Хаби затекали руки от неизменного положения, но он не замечал - принцесса снова распахнула ресницы. - Я... отдаю тебе... - Неджем жалобно взглянула на сказительницу, и та устало кивнула. - Береги его... Только ты... теперь ты... Охранница... ты...
