-О, Нут! О, небесная корова! О, матерь богов! Благодарю тебя, благодарю!
-И причём тут эта рогатая склочница? - невозмутимо поинтересовались над ухом Владыки. Яхмос испуганно вскинулся и в изумлении воззрился на могучего бога мудрости, скромно стоявшего сбоку.
-О, светлейший Джехути! - в благоговейном трепете Яхмос упал лицом в песок.
-Да поднимись ты, фараон, - я уже ухожу, - недовольно поморщился бог-мудрец. - Надеюсь, Бастет управится с моими воинами не хуже... - он кинул последний недовольный взгляд на фараона и растворился в раскалённом воздухе, оставив Яхмоса в недоумении, действительно ли в глазах мудрейшего из мудрейших он разглядел ревнивую оценку?..
Безумные думы фараона развеялись в тот самый момент, когда ближайший к нему сфинкс, о который Владыка собирался опереться, медленно поднялся на вытянутые лапы и, встряхнувшись от хвоста до гривы, рассеял в воздухе каменную пыль. Стоявшая на пьедестале огромная чёрная кошка вальяжно потянулась, зевнула во всю пасть и красивым длинным прыжком оказалась на земле в совершенно ином обличии. Прекрасная девушка с длинными волосами, находившимися в изумительном беспорядке, игриво повела янтарными глазами с поволокой и мило улыбнулась Яхмосу:
-Добрый день...
-О, Бастет... - только и смог вымолвить поражённый сегодняшними явлениями фараон и в немом восхищении, точно мальчишка или молоденький меджай из царской охраны, проводил богиню радости и наслаждений горящим взором. Кошка в женском обличии завораживающей походкой прошла сквозь расступавшиеся ряды раненных, но покорённых в самые юные храбрые сердца воинов, и, остановившись в паре шагов от места появления демонессы, подняла лицо к небесам и огласила окрестности громогласным рыком. Очарование со стражей и меджаев как рукой сняло: они засуетились под торопливыми командами очнувшихся начальников, пряча от богини глаза и безуспешно пытаясь унять участившееся сердцебиение.
Яхмос пришёл в себя гораздо безболезненнее - лишь вздрогнул, стряхивая грёзы - и с болью посмотрел на жалкие останки верховной жрицы храма Рен. Бедная Хетепт так и не успела передать свой пост по традиции, с соблюдением всех обрядов; некому теперь будет передать опыт новой хранительнице Алтаря. Как бы то ни было, но демонесса всё же сумела оставить по себе недобрую память, и фараону придётся взять все обряды на себя...
Пока же он, прищурившись под солнцем, вывезенном на дневной ладье Ра из-под толстого тела воплощения Зла, Апопа, вглядывался в клубящиеся невдалеке столбы песка. По мере их приближения Яхмос устало распознал в превосходных скакунах коней из царской конюшни. Впереди процессии мчалась во весь опор белоснежная кобыла Истнофрет...
* * *
-Пользуешься моим бессознательным состоянием, воин? Ты так пристально на меня смотришь, как будто собираешься лично расписывать мою гробницу... - Неджем перекатила головой по мягкой подстилке из нескольких свёртков тканного полотна и облизнула пересохшие губы.
-С чего бы вдруг вы заговорили о гробнице? Понравилось? Хотите ещё попробовать? - пробурчал Хаби тоном заботливой, но, к сожалению, ворчливой, тётушки и отклонился, позволив улыбающейся Кти нагнуться, чтобы смочить губы принцессы влажным кусочком льна.
-Уйди с глаз моих, - устало прохрипела Неджем и закашлялась. - Как только окажемся в Фивах, прикажу разжаловать тебя в чистильщики царских конюшен, наглец...
-Главное, чтобы жалование было царское... Но, запомните, как только мы окажемся в Фивах, прекрасная принцесса, вы и думать забудете о простом смертном меджае, некогда спасшем вам жизнь!
-За скромность надо будет тебя ещё чем-нибудь наградить... - задумчиво пробормотала Неджем и огляделась.
Помещение, принявшее в себя затерявшийся в пустыне караван разношёрстных спутников, было террасой, выходившей одной стороной к небольшому круглому озерку, в который с шумом падала серебристая вода с невысокой скалы. Ручей, вытекавший из него, утопал в зарослях изумрудной зелени тростников и камышей. Низко клонили тяжёлые головы деревья, перешёптываясь кончиками листьев с журчащим потоком. Солнце, светившее с ярко-голубого неба, тянуло вниз ласковые лучи, благосклонно отступая перед прохладой крытой террасы.
Повернув голову, принцесса разглядела арочный дверной проём, завешанный легчайшей газовой тканью. Беспорядочный взгляд её, отвыкший от света верхнего мира, цеплялся за виноградные лозы, тянувшиеся вдоль стен и заползавшие на плоскую наклонённую крышу. Наконец, принцесса остановилась на хрупкой фигуры бледной, как полотно, девушки с седыми волосами. Слепые глаза без зрачков были устремлены в одну точку, но у Неджем откуда-то появилось впечатление, что найденная ею рабыня видит почище некоторых зорких египтян. Точно в подтверждение её мыслей, Кти ласково улыбнулась:
-Всё же ты не достаточно пришла в себя, раз по-прежнему ни о чём не спросила.
-Слишком много у меня вопросов, чтобы прийти в себя окончательно, - хмуро заметила принцесса и вздрогнула, увидев, как отдёргивается в сторону газовый полог и вступает на порог низкорослый... да нет, не человек - павиан в драгоценном платье! Тут уж было отчего посчитать себя сумасшедшей: странная обезьяна со статью верховного жреца крупного храма степенно подошла к тахте принцессы и взглянула на Неджем добрыми глазами волшебника из сказок:
-Как себя чувствует прекраснейшая из принцесс? - поинтересовался павиан чистым человеческим голосом ("Неужели мои глаза уже начали меня подводить?" - подумала принцесса и на всякий случай зажмурилась, однако наваждение не развеялось и после столь решительной меры). Обезьяна добродушно рассмеялась: - Полагаю, вас сбивает с толку мой необычный внешний вид? Меня зовут Анхуре, принцесса...
-Так вы... - Неджем невольно приподнялась на локтях и осеклась под лукавым взглядом Джехути, с трудом сдерживавшего смех. Девушка растерянно оглядела прикусившую губу Кти, потом лучащегося счастьем павиана и обиженно надулась: - Вам что, нравится морочить голову бедной девушке? Уважаемый господин Анхуре, если вы сбросите чары и покажите своё истинное лицо, я с удовольствием посмеюсь вместе с вами!
-Прекрасная Мерирамон, к сожалению или к счастью, я перед вами явился таким, каким меня создали милосердные боги. Анхуре я прозвался совсем недавно, когда колдун, живший когда-то в этом оазисе и однажды спасший меня от смерти, отправился на справедливый подземный суд Осириса. Уходя, он завещал мне продолжать своё дело, и я не смог отказаться, помня о том, кому обязан жизнью. После смерти колдуна я и стал таким, какой есть. За облик павиана местные жители и дали мне имя Анхуре.
-Значит, ты хранитель, - несколько успокоилась принцесса и тут же со свойственным ей любопытством, всегда так "умилявшим" почтенного Пиопи, спросила: - А чего именно?
-Этого места, - Анхуре сделал широкий жест, описывая пространство вокруг, и, прежде чем Неджем заинтересовалась чем-нибудь ещё, яркое дневное солнце стремительно укатилось за горизонт, и ясная синева небес сменилась плотной чёрной занавесью с россыпью горящих камней. В воздухе повеяло ночной свежестью, отчего непривычно бледная для египтянки кожа Неджем покрылась приятными мурашками. - Места, - степенно продолжил Анхуре, - где священная лодка Ра спускается в подземный мир с тем, чтобы пройти его насквозь и наутро снова осветить солнечным сиянием верхний мир, Чёрную Землю.
-Не может быть... - заворожённо выдохнула принцесса и подскочила на месте слишком резко, тут же поплатившись за неосторожное движение режущей болью.
-Не спеши жить, принцесса, иначе сейчас сюда прибежит твой любимый писец, - шутливо предостерегла её Кти, мягко укладывая обратно. Однако спастись от неизбежного не удалось: едва слепая сказительница вспомнила Пиопи, как снаружи раздались торопливые шаги и газовый полог, потемнев, надулся, как пузырь, и из образовавшегося кокона раздался приглушённый стон и следы борьбы. Присутствующие, не спеша на помощь, с интересом наблюдали за развитием событий, которые, прямо сказать, завяли практически в самом зародыше. Плотно спеленатая "куколка" в изнеможении прекратила бессмысленную борьбу и, издав душераздирающее завывание, осела на пол.
