Я смотрю вверх, потому что он стоит надо мной. Не могу больше сдерживаться, и у меня снова текут слезы.

— Там никого не будет. Только мы и они. Они даже не будут обращать на нас внимания, — говорит он между всхлипами.

Он отводит от моего лица волосы.

— Так будет правильно, она девятнадцать лет была моей женой. Я любил ее, так что мне стоит поехать.

Я встаю и дотягиваюсь до бумажных салфеток.

— Если ты едешь, то и я тоже.

Я могу это потерять. Мне кажется, что у меня на глазах рушится весь мир. С тех пор, как она ушла, прошли месяцы. Но я все еще скучаю по ней и все еще люблю ее. Когда думаю, насколько эгоистично она поступила, мои эмоции бьют через край. Я не ожидала, что она уйдет от нас, но это... У нас только налаживалась жизнь... становилась лучше. Не знаю даже, как я заставлю себя поехать. Она ушла, в какой-то момент все уходят, и я знаю это, но я не была готова услышать, что ее больше нет. Я всегда думала, что когда-нибудь она вернется ко мне, найдет меня, или я бы нашла ее. Но теперь, учитывая, что ее больше нет, «когда-нибудь» ничего не значит.

Камерон

Вернувшись домой, я не лег спать. Я, кажется, часами наматывал круги по моей комнате, ожидая телефонного звонка. Огромное количество раз проверял телефон, не пропустил ли чего... например, сообщения. Но ничего. Прошел весь день, а от Кэт все еще ничего не слышно. А вечером в воскресенье я сам ей позвонил.

Когда она отвечает, я слышу ее голос по телефону, и он ужасно звучит.

— Эй, ты как?

— Камерон, ты не вовремя. Я пакую чемодан.

— Куда ты едешь?

— Мне нужно съездить в Калифорнию. Меня не будет несколько дней, — говорит она, делая усилие над каждым словом.

—Что случилось?— спрашиваю я, начиная изнашивать ковер в моей комнате.

— Моя мама... она убила себя, — бормочет она и начинает плакать.

Не зная, что сказать, я не сразу отвечаю. Я волновался из-за того, что она только что сказала мне эти слова. Могу только представить, что она чувствует. Я просто хочу сказать ей, что все будет хорошо, но не был уверен, было ли это правдой.

— Кэт, мне так жаль. — Я перестаю думать. — Хочешь, чтобы я поехал с вами?

Она тихо смеется себе под нос, как будто я задел ее.

— Нет, Камерон.

— Я хочу помочь тебе, скажи, что мне сделать. Пожалуйста.

— Ты ничего не можешь. Мне просто нужно немного пространства, ладно?

ЧТО?

Знаю, это ужасное происшествие, но пространство? Все, что угодно, только не пространство. Я знаю, что такое пространство, раньше оно слишком много раз играло мне на руку.

— Позвони мне, пожалуйста, когда вернешься.

— Да, конечно, — бормочет она. Хотя у нее не получается убедить меня.

Сейчас у ее ног рушится ее мир, и это эгоистично, но я чувствую, что и с моим миром происходит то же самое.

***

Я не видел и не слышал Кэт с прошлых выходных. И теперь до окончания школы осталось только две недели.

В понедельник утром жду возле ее шкафчика. Она не появляется, так что я направляюсь в мой класс. Всю неделю я не репетировал с группой, не гулял, только думал о Кэт и нашей почти идеальной ночи и о том, как она поступает.

Захожу в кабинет истории, она сидит на заднем ряду. Я удивлен, увидев, что она здесь. Ведь не думал, что она была сегодня в школе. Но я иду к ней. Когда она поднимает на меня взгляд, опускаюсь на колени возле ее парты.

— Эй, — говорит она.

— Как ты? — спрашиваю я, беря ее руку в свою.

Она освобождает свою руку и откидывается на спинку стула.

Говорит с опущенной головой:

— Отлично.

— Пожалуйста, можешь посмотреть на меня?

Она не отвечает. Обнимает себя руками, после чего поднимает палец и стирает с глаза слезинку. Все, чего я хочу, — это защитить ее, забрать ее боль, но не могу. Понятия не имею, что происходит в ее голове, кроме того, что ей больно, очень больно.

Я снова тянусь к ней, но входит миссис МакЛафлин и говорит, чтобы мы заняли свои места. Мне нужно встать, но я не делаю этого.

Я все еще сижу возле Кэт, когда слышу:

— Мистер Тейт, займите свое место, сейчас же.

Я не могу оторвать глаз от Кэт, когда выкрикиваю в ответ:

— Можете дать мне минутку?

— Мистер Тейт, живо.

Кэт смотрит на меня и говорит:

— Иди, — и забирает свою руку.

Я занимаю место перед ней, где сижу всю лекцию, и думаю, как, черт возьми, я должен это сделать?

Когда звенит звонок, я поворачиваюсь к ней. Она уже перебросила через плечо сумку и начинает уходить от своей парты. Избегая меня.

Я вскакиваю, чтобы догнать ее, но она с Гэбби.

— Кэт, мне нужно с тобой поговорить, — говорю, потянув ее за запястье.

— Камерон, не сейчас... позже. Ладно?

Возле нее стоит Гэбби. А я даже не уверен, знает ли она. Сам я никому не рассказывал, что случилось с ее матерью. Все спрашивали, но я просто пожимал плечами и говорил, что она уехала со своим отцом. И это не было абсолютной ложью.

Когда выхожу на парковку, она ждет меня возле моей машины. Ну и ну! Увидев ее, я начинаю волноваться. Она избегала меня во время ланча, так что я переживал об этом. Одна ночь с Кэт была всем, чего я собирался добиться. Но проблема с этим сценарием в том, что мне никогда не будет достаточно одной ночи.

Она подходит и садится на пассажирское сиденье. Прежде чем сесть за руль, я пробегаю пальцами по волосам. Вот оно, я знаю, что сейчас произойдет, но не хочу этого. Медленно открываю дверь и, садясь внутрь, присоединяюсь к ней.

Она поворачивается ко мне лицом, мои глаза цепляются за ее, прежде чем она выпаливает:

— Мне нужно, чтобы ты забыл обо мне.

Я пытаюсь понять сущность ее слов, но они, кажется, безнадежны.

— Кэт, я не могу. Выпускной бал был единственной ночью, когда я себя так чувствовал. Черт, я никогда не чувствовал такого к кому-то другому, а ты хочешь, чтобы я оставил тебя? — все еще в шоке, спрашиваю я. Я как бы предполагал, что она собиралась меня бросить, но прихожу в ужас, когда думаю, как я могу отговорить ее от этого.

Она как будто смотрит сквозь меня:

— Я не была твоей первой и не буду последней. Все кончено.

Беру ее за руку, потянув ту с ее колен.

— Не делай этого.

— Не делать чего?

— Не делай вид, будто для тебя это ничего не значило. Потому что для меня это значило многое.

Она запускает пальцы в мои волосы, притягивая меня ближе. Похоже, я сейчас заплачу, хотя ни разу не плакал с тех пор, как стал подростком.

— Даже не пытаюсь. Быть с тобой... было всем для меня. Но все, что у нас было, кончилось. Я люблю тебя, но говорила тебе раньше, что не могу, чтобы мне снова причинили боль. А видеть, как ты уедешь в конце лета... Я просто не могу, — говорит она, качая головой, и притягивает меня для нашего последнего поцелуя.

Я останавливаюсь, хоть и не хочу этого.

— Почему все должно закончиться? Это же смешно.

Она забирает от меня руки.

— Папа сказал мне, что я могу вернуться в Саванну, чтобы провести лето с Джессикой.

Что? Она серьезно? У меня, возможно, осталось только две недели с ней.

У меня ускоряется пульс.

— Ты поедешь?

— Я еще не решила. Но это легче всего. Я скучаю за ней. А в августе мы сможем вместе отправиться в Аризону. Думаю, мне это нужно, — говорит она.

Я стараюсь изо всех сил, чтобы найти правильные слова и убедить ее остаться, чтобы она передумала.

— Кэт, пожалуйста, не надо. Я люблю тебя, ты мне нужна... не уезжай. Мы что-нибудь придумаем с учебой. Я могу приезжать к тебе, а ты — ко мне. Это не так далеко, — умоляю ее я.

Наблюдаю, как она кладет руку на дверцу и открывает ее.

— Мне нужно уехать, ладно? Если я останусь еще ненадолго, то передумаю.

Я тяну ее обратно.

— Тогда не уезжай... останься.

— Я не могу. Прощай, — говорит она, наклоняясь и целуя меня в щеку.

Я не двигаюсь, застыв на своем сидении, пока она выходит из моей машины и уходит. Это хоть и ожидаемо, но все равно ненавистно.