– Экипажу возвращаться на прежний курс, – скомандовал резидент Ноллана.

– Но, сэр, у нас не хватит горючего!..

Лейтенант Нуралиев остановился, не дойдя всего нескольких шагов до крыльца, и сделал знак сопровождающим бойцам не двигаться дальше.

– Что ему здесь надо?! – возмутилась Лилия. – У нас еще куча времени до ухода!

– Сейчас узнаю. – Лешага посмотрел на лежащий рядом автомат и кивнул Марату: – Присмотри.

– Может, лучше взять? – усомнился тот и мотнул головой в сторону оружия. – Мало ли, что они удумали? Предатели!

Леха досадливо махнул широкой пятерней и вышел навстречу недавнему боевому товарищу.

– Мы принесли вашу долю… – заметно конфузясь, начал комендант. – Здесь патроны и гранаты. – Он снял туго набитый вещмешок, сквозь материю густо выступали острые головки пуль. – Если желаете, можем отдать вам один миномет, или заменить его боеприпасами и продовольствием.

Леха кивнул. Таскаться с минометом по Дикому Полю – дело бестолковое. Здесь он больше пригодится.

Новоявленный шериф опустил глаза. Должно быть, он надеялся, что осужденный на изгнание заговорит с ним, а равнодушное молчание давило хуже всяких упреков.

– И еще, – после затянувшейся паузы пробормотал лейтенант, – мы тут с бойцами скинулись. Здесь патроны, – он приказал сопровождавшим его солдатам поставить на землю вещмешки, – и тушенка. Пригодятся. Ты прости, я не хотел, чтобы все так вышло, – почти беззвучно выговорил он.

– Никто не хотел. Так получилось. Точка. – Ученик Старого Бирюка смерил молодого офицера долгим изучающим взглядом, точно стараясь запомнить его до конца дней. Тот невольно поежился от пришедшего откуда-то чувства собственной ничтожности, однако постарался не подать виду.

– Минометы себе оставьте. Против людожегов пригодятся. Они скоро будут здесь.

– Ты уверен? – насторожился комендант.

Лешага не стал объяснять, что слышал, как схлестнувшиеся с прорвами всадники орали о каком-то Пророке. И в селении речников, да что там, и в Павловбунке они требовали принять их странную злую веру, а не просто грабили, как, скажем, раздольники. Верный знак, что явятся снова!

Те, чья душа высушена слепой верой в высшую силу, неспособны воспринимать очевидное. Люди для них – пыль, ничто. Кому не удается начинить мозги своими измышлениями, тех надо бросить в пламя для устрашения и вразумления прочих. Для слуг Пророка любого учения истинно лишь то, что совпадает с их выдумками.

Совсем недавно он своими глазами видел подобное в монастыре у Сохатого.

Леха повернулся, чтобы уйти.

– А… это? – напомнил лейтенант, указывая на вещмешки.

– Заберут, – через плечо бросил изгнанник.

– Эй, ты правда уверен, что те снова придут? – торопливо переспросил комендант.

Лешага молча открыл дверь.

– Тебя Библиотекарь хотел видеть!

– Хорошо, приду. – Воин скрылся в доме.

Площадь космопорта «Эндимион-сити» в последний раз видела такое многолюдство, пожалуй, лишь в день Великого Исхода. Тогда корабли один за другим опускались на планету, выпуская из своего чрева тех, кому надлежало стать родоначальниками нового человечества. Именно с этой трибуны его дед провозгласил начало Лунной эры в истории цивилизации. И вот теперь он говорит, что скоро, возможно, даже почти наверное, состоится долгожданное возвращение, и любящая мать примет в объятия детей, с которыми так долго была в разлуке.

– …Быть может, со времен, когда утлые кораблики Христофора Колумба пересекли океан, чтобы подарить европейцам Новый Свет, не было события, более значимого для человечества. Я уверен, что нас ждет эпоха нового Возрождения…

– Джуниор, мы с тобой – старые тупицы! – стоя позади главы оргкомитета станции, прошептал четвертый барон Ноллан.

– Не такие уж и старые, – делано оскорбился Тадеуш.

– Нет, мы сами – не старые, а как тупицы – просто образцовые. Надо было взять бус и зеркал, чтобы выменять Манхэттен у местного населения.

– И рому, главное – рому! – чуть склоняясь к плечу напарника, прошептал штурман.

– Это ни в коем случае, иначе ты повторишь подвиг Колумба, и вместо Земли прилетишь куда-нибудь на Венеру.

– Шути-шути, – оскорбился Сикорский. – Но я тебя в таком случае тоже расстрою: судя по всему, твой Манхэттен нынче скрыт в глубине океана, так что в лучшем случае наменяешь островков на месте Скалистых гор.

– Типун тебе на язык! – шепотом воскликнул Эд.

– Готов пари держать, – не остался в долгу потомок гордых шляхтичей.

– Идет! На три щелбана.

– По рукам.

– …Я горжусь, – между тем продолжал глава оргкомитета станции, – что первый экипаж, отправляемый на Землю, возглавит мой сын!

– По-моему, твой папаша возомнил себя Господом Богом, а тебя ждет роль Христа. Надеюсь, тема искупительной жертвы ему все же не близка.

– Хватит язвить! – чуть слышно огрызнулся Эдвард Ноллан IV. – В конце концов, действительно, есть чем гордиться. Если наша миссия удастся, считай – место в учебниках и тебе, и мне обеспечено.

– То-то школьники будущего станут крыть нас на все лады, когда им придется заучивать тактико-технические характеристики нашего боевого корыта и крылатые фразы, которыми мы обменялись сразу после высадки, – хохотнул штурман разведывательного шлюпа «Джеймс Хоукинс».

– Пока летим, надо подготовиться. Что-нибудь кратенькое, вроде: «Приехали!»

– Лишь бы о нас самих потом не говорили: «Пролетели».

– …Итак, – оратор поглядел на циферблат часов. Старинная, еще земной работы, стрелка с тихим звуком передвинулась на деление, отсчитывая последнюю минуту, – наступил исторический момент, и мы провожаем достойнейших сыновей Эндимион-сити, – он замолчал, набирая воздух. – Экипажу, занять места!

Оба астронавта щелкнули каблуками, заученно бросили правую руку к брови, развернулись и, чеканя шаг, направились к трапу. Дверь с тихим шипением опустилась, герметизируя корабль.

– Готово! – через минуту донеслось из динамиков. – Ключ на старт!

Слуга Библиотекаря, высокий худой мужчина, открыл дверь в книгохранилище и, пропустив Лешагу, накрепко задвинул тяжелый засов. Леха услышал скрежет за спиной и слегка насторожился. Время было урочным, всякий желающий сейчас мог зайти, приобщиться к древним знаниям, или просто поговорить с умным человеком.

Тут, в помещении, верхнее зрение не работало, и ученик Старого Бирюка помимо воли напрягся, не исключая подвоха. Конечно, заподозрить Библиотекаря в дурных намерениях в голову не приходило, но здесь было кому организовать засаду, силой заставив старика молчать.

В этих стенах, ясное дело, никто убивать не станет, но оглушить и вынести увязанным тюком за пределы Трактира могут, а там уж совсем другие законы.

Страж прислушался к своим ощущениям. Старый Бирюк учил, что бесследных мыслей не бывает, чем сильнее твой противник чего-то желает, тем ярче его образы. Если ты его враг, он буквально видит, как расправляется с тобой. Если не забивать свою голову пустыми страхами, можно услышать беззвучный голос чужого разума.

Было совсем тихо. У Лехи и сама эта тишина вызывала настороженность. Он чуть поморщился. Все же долгий опыт жизни в Диком Поле неизбежно превращал характер в подобие звериного инстинкта. Об этом наставник тоже когда-то говорил: «Если все слишком хорошо – впереди ожидает засада».

– Славно, что ты пришел, – раздалось за плечом Светлого Рыцаря.

Тот обернулся, досадуя, что не почуял приближения Библиотекаря, и недоумевая, как такое могло произойти.

– Я уж заждался, – улыбнулся Хранитель Знаний, – думал, чем мог тебя обидеть.

– Пришел, как только смог, – буркнул недовольный собой ученик Старого Бирюка.

– Да-да, понимаю. Это я так, ворчу по-стариковски. – Библиотекарь сделал жест рукой, приглашая гостя в клетушку собственных «покоев».

– Есть брусничный чай. Не желаешь ли? – хозяин книжной сокровищницы поманил за собой. – Мне от него и радость, и от хворей облегчение.