— Роун направилась к внешней двери.

— Я же сказал, у нас нет времени. — Сандар больно сжал её руку выше локтя. — Если ты опоздаешь, тебе придётся самой всё расхлёбывать. И тебе будет уже не до снаряжения. У нас всё есть на корабле.

— Но… — Роун пыталась вырваться, хотя знала, что если он захочет, то потащит её силой. Стоило только посмотреть на выражение его лица. Сандар был чем-то разозлён и сорвёт на ней гнев при любом удобном случае.

Роун перестала сопротивляться. Опять всё по-старому. Два месяца в Школе внушили ей ложную уверенность в себе. Только сейчас она это поняла. Её снаряжение останется в этом ужасном здании. Она не будет лишена самого необходимого, Дядя Оффлас всегда путешествует с комфортом, но там были её личные вещи — некоторые уже давно стали частью её самой. Со стороны Сандара это было ужасно — так начинать путешествие.

Сандар, подавая знаки флиттеру, всё ещё держал её за руку. Роун повиновалась, но не смирилась. Когда-нибудь она отомстит Сандару, когда-нибудь. Уже на флиттере Роун взглянула на свои руки, маленькие и смуглые. Она была значительно темнее Сандара. Она знала, что и Дядя, и Сандар не в восторге от её происхождения. Иногда даже Сандар презрительно поглядывал в её сторону.

В порту наготове стояли четыре корабля. Один из них — межзвездный лайнер, ожидающий пассажиров. Роун вырвала свою руку и направилась к трапу. Бортпроводник посмотрел на карту корабля, — Третий уровень, каюта шесть, десять минут до отсчета.

Роун заспешила к своей кабине, мечтая поскорее остаться одной. В каюте она бросилась на койку и, хотя сигнала к отбытию ещё не подавали, накинула на себя защитную паутину.

Это была обычная каюта младшего офицера: по всей стене тянулись полки, за занавеской был светильник. Её койка была довольно удобной, но вся остальная обстановка — слишком стандартна; ни единой чёрточки, отличавшей эту унылую келью от множества других.

И опять она подумала о том, что значит жить в настоящем доме, где можно иметь любые, какие угодно вещи, наслаждаться их красотой, хранить их, потому что они напоминают о чём-то очень приятном или представляют большую редкость. Если у дяди когда-либо и появлялись такие мысли, должно быть, это было очень давно. А Сандару, похоже, было абсолютно всё равно.

Роун надеялась, что на корабле действительно есть полный комплект снаряжения. Конечно, на месте исследователи носили униформу Службы — комбинезон из плотного материала, предназначенный для условий данного климата, и Роун уже привыкла, что всё из осёдлой жизни, косметика и духи, существовали не для неё.

Сверху раздался предупредительный сигнал — последний отсчёт. Роун поглубже зарылась в свой защитный кокон. Вот опять они отправлялись в путешествие, теперь уже невозможно было подсчитать, сколько раз она проходила одну и ту же процедуру. Будет ли когда-нибудь конец этому пути?

Путешествие ничем не отличалось от множества других. Когда корабль вышел в гиперпространство, Дядя Оффлас вызвал её и устроил настоящую проверку, чему она научилась за это время. После он вручил ей множество плёнок и считывающее устройство, приказав провести время в космосе с пользой. Роун не осмелилась возражать, так как знала, что рано или поздно он потребует отчёта.

Как обычно, путешествие было скучным. Другое дело — летать на лайнере, где у пассажиров имелось множество возможностей поразвлечься. Но, конечно, дядя Оффлас считает, что интервалы между работами служат только для приобретения знаний. Наконец, их корабль вышел на орбиту Клио, после чего команда пересела в небольшую спасательную лодку, непосредственно предназначенную для приземления.

Когда лодка совершила запланированную посадку, сумерки начинали уже сгущаться.

Все трое сразу же поспешили выгрузить инструменты и снаряжение, так как очень скоро лодка должна была вернуться на корабль. Обычно корабль перемещался на более удалённую орбиту. Хотя местные наблюдатели и не разглядят космический корабль, могут пойти разговоры о странных объектах, появившихся на небе.

В первый момент пребывания на чужой планете Роун была поражена удивительной свежестью воздуха. После искусственного кондиционированного воздуха на корабле ей показалось, что она вдыхает чудесный аромат.

Вообще времени на то, чтобы оглядеться, было очень мало. Закончив разгрузку, дядя Оффлас захлопнул люк и отбежал назад; лодка отправилась. Прошло совсем немного времени, и сумерки превратились в настоящую ночь. Роун уселась на ящик, достала прибор ночного видения и огляделась. Они находились на большой поляне, окружённой высокими деревьями. На месте приземления лодки остались раздавленные кусты и вырванная трава. Дядя Оффлас разглядывал небольшую карту. Сандар, раскрыв один из контейнеров, достал какой-то ящик, набрал код на его панели и потянулся за вторым. — Хватит. Поставь его на расстоянии двенадцати шагов в том направлении, — дядя Оффлас указал налево, — а я возьму другой. — Теперь, когда были включены дисторты, можно было разбить лагерь. Дисторты будут охранять территорию от непрошеных гостей. У каждого из троих на поясе находится прибор, позволяющий его хозяевам не подвергаться влиянию дисконтов.

К полуночи лагерь был разбит. С помощью лазера дядя Оффлас вырыл яму глубиной в рост Сандара. Поверх ямы возвели пологий купол, замаскированный живой зеленью. Оборудование было помещено внутрь в три небольших отсека.

Некоторое время им придётся работать по ночам, а спать днём. Роун так устала, что стоило ей остаться одной в своём отсеке, как она тут же заснула. Как только снова опустятся сумерки, Роун возьмёт с собой детектор и отправится изучать местность.

Сандар возьмёт на себя противоположное направление. А дядя займётся установкой связи и сборкой других приборов. Он явно не сомневался в том, что очень скоро они найдут то, что ищут. Никогда раньше его уверенность не была настолько велика. К тому же она передавалась и Роун. Казалось, что в первой же вылазке её ожидает успех. Но нет, чуда не произошло.

Каждой ночью они уходили от лагеря всё дальше и дальше, находя обратную дорогу по сигналам дистортов. Хотя Роун знала точно, что заблудиться невозможно, ей было немного не по себе одной пробираться там, где не ступала нога человека. Никогда раньше ей не приходилось оставаться совсем одной. На борту корабля, даже уединяясь в своей каюте, она всегда чувствовала, что где-то совсем рядом есть живые существа. Но здесь полное одиночество давало ей чувство странной свободы.

Однажды, на четвёртую ночь, Роун взобралась на уступ. С вечера прошёл дождь, трава и хлеставшие ветви были всё ещё мокрыми. Комбинезон Роун надёжно защищал её от влаги, но ощущение свежих капель на руках и лице было очень приятным. Роун уже не первый раз шла этой тропою. Она обнаружила её случайно, соскользнув с глинистого склона холма. Это была странная долина: по обе стороны тропинки росли высокие деревья, ветви которых сплетались над головой, образуя аркообразный свод. Был ли этот тоннель сделан специально, чтобы скрыть от любопытных глаз потайную тропинку или деревья сами выросли так, Роун не знала. Она вновь поторопилась наверх, заметая следы сломанной веткой. Уступ находился прямо над дорогой. Забравшись, Роун не спешила вставать в полный рост, чтобы её силуэт не был виден на дороге, освещенной луной.

Роун надела очки ночного видения и внимательно изучила местность. Под горой располагалось нечто подобное деревне. Прямо перед ней находилось, по-видимому, главное здание, состоявшее из двух квадратных пятиэтажных башен, соединённых между собой узким трёхэтажным переходом, по ширине не больше одной комнаты. На крышах башен были видны парапеты. Здание окружала толстая стена. Несмотря на поздний час, в двух или трёх узких оконцах ещё горел свет. Ворота ближайшей к ней башни выходили в сад, который тянулся до самого уступа. Множество тропинок делили сад на ровные участки, посреди которых красовались клумбы. Но самое интересное было то, что в саду работали люди. Всего их было шесть, они работали парами, устанавливая столбы, на которых крепились огромные гротескные фигуры. Каждое из изображённых существ передней конечностью держало овальный щит, украшенный сложным орнаментом, другая передняя лапа или когти сжимала древко небольшого знамени.