Арсений желал. Было в этой нордической красавице что-то такое, что не отпускало, заставляло возвращаться мыслями к их первой встрече. Может быть, та призрачная диадема, вплетающаяся дымными нитями в белые волосы, а может, еще что-то, до конца не разгаданное и не проанализированное. Наверное, стоит прислушаться к совету Лысого и познакомиться с барышней поближе. Но это только после того, как будет выполнен заказ. Опять же, не факт, что после завершения этой истории с неугомонным художником и его музами барышня захочет продолжить общение. Он, конечно, уникум и в некотором роде ас, но во всем остальном, в том, что касается обычной человеческой жизни… Левую руку кольнула уже почти забытая боль, и левый уголок рта предательски дернулся вниз, напоминая, что в мире обычных людей он никто, фрик, вчерашний инвалид…

Почувствовавший перемену в настроении хозяина, Грим поднырнул под ладонь, потерся носом о колено, заглянул в глаза совершенно человеческим взглядом.

– В другой раз, – сказал Арсений шепотом, хотя сам уже прекрасно понимал, что никакого другого раза не будет. – Мы не станем мешать личное с профессиональным.

Не было в его жизни никакого личного. До того странного и страшного вечера, закончившегося двухмесячной комой, в его жизни и девушек никаких не было. Не вписывался студент Арсений Гуляев в девичьи стандарты красоты и харизматичности. Девушки появились уже многим позже, когда от прежней докоматозной жизни почти ничего не осталось, когда Арсений, точно змея старую кожу, сбросил с себя и прошлое, и лузерскую оболочку. Превращение в Крысолова не было гладким и безболезненным, даже видя в зеркале свое совершенно изменившееся отражение, Арсений не мог понять, насколько загадочный Крысолов харизматичнее и интереснее никому не известного студента Арсения Гуляева. Верный друг Лысый называл его импозантным чуваком и по дружбе подсовывал все новых и новых дамочек «для дружбы и профилактики застоя в личной жизни». Дамочки, те, что пообразованнее, тоже называли Арсения харизматичным и импозантным, а те, что попроще, говорили, что он клевый и кульный. Они гладили Арсения по отросшим волосам, томно вздыхали и закатывали глаза в ожидании того, что вот сейчас таинственный Крысолов явит им свое настоящее лицо и свою силу.

А он не являл. Вот как-то не получалось у него с явлениями чудес. И с дамочками тоже не получалось, ни с теми, что поинтеллигентнее, ни с теми, что попроще. Они, конечно, продолжали утверждать, что он импозантный, харизматичный и кульный, и даже были готовы регулярно устраивать профилактику его застоявшейся личной жизни, но своим обострившимся шестым чувством Арсений понимал – это всего лишь дань моде, шелуха и дырка от бублика. Не сразу, но со временем он научился приспосабливаться и, кажется, даже получать удовольствие от таких вот «профилактик», но окончательной уверенности в правильности происходящего у него не было, как не было и постоянной боевой подруги.

А эта… Марта не стала бы с ним ни из вежливости, ни из любопытства. Плевать ей на его сверхспособности. В мире есть только один человек, который может заставить ее сделать что-то помимо собственной воли, – Ната, родная бабка. И чтобы понять это, не нужна экстрасенсорика, достаточно простой человеческой наблюдательности. Марта… Снежная королева. Не его поля ягода…

– Пойдем прогуляемся. – Арсений потрепал Грима по загривку, направился обратно к лестнице. – Тут нет ничего интересного, – добавил с неожиданной для самого себя злостью.

Стоило только открыть дверь, как ветер швырнул в лицо пригоршню дождевых капель. Грим радостно фыркнул, в нетерпении натянул поводок. Выходить под дождь было страшно, но только лишь в первое мгновение. Потом, когда теплые струи потекли по волосам и лицу, скатились за шиворот и почти мгновенно насквозь вымочили одежду, стало радостно и как-то по-особенному азартно. Арсений любил грозу с детства, пожалуй, это острое, наэлектризованное чувство близкой опасности – единственное, что он прихватил в новую жизнь из старой. Словно в подтверждение, добела раскаленная стрела молнии ударила в нескольких метрах от них с Гримом. Пес испуганно взвыл, присел на задние лапы, а Арсений, запрокинув лицо к небу, рассмеялся. Смех тут же утонул в раскате грома, но отчаянно-радостное чувство, рожденное грозой, никуда не ушло, вслед за дождевой водой пропитало его с ног до головы.

Дом тонул в грозовом мареве. Ярко и жизнеутверждающе светились лишь окна гостиной да на втором этаже скорее угадывался, чем был виден свет от ночника. Они наблюдали за ним. Обе. Бабка и внучка. Первая не таясь, вторая прячась в полумраке своей комнаты.

Прежде чем отправиться в парк, Арсений подошел к джипу. Флейта лежала там, где Крысолов ее и оставил, – на заднем сиденье. Жалко брать ее в такой дождь, но по-другому, похоже, никак. Он, конечно, попробует сначала просто осмотреться, но что-то подсказывает ему, что если и бродит в округе призрак, то так просто он на огонек не заглянет, нужно официальное приглашение.

В парке хозяйничала буря: ветер гнал по дорожкам сорванные листья и невесть откуда взявшийся мусор, деревья гнулись едва не до земли, стонали и поскрипывали, дождь лил сплошной стеной, заполняя собой все, что только можно было заполнить. Красота!

Грим, спущенный с поводка, тут же слился с чернотой. Теперь Арсений его не видел и не слышал, но не переживал за друга. Грим не пропадет, он умный, куда умнее некоторых прямоходящих. Надо только подождать, когда пес вернется.

Грима не было долго, наверное, парк и в самом деле очень большой. Уже привычный к внезапному появлению своего пса, Арсений все равно испуганно вздрогнул, когда из темноты на него свалилась шестидесятикилограммовая туша. Здоровенные лапищи заскользили по куртке, оставляя на ней грязные следы, а мокрой щеки коснулся шершавый и горячий язык.

– Грим, фу! – Арсений не без усилий оттолкнул от себя пса, успокаивающе погладил по голове. – Вроде бы серьезная поисковая собака, а ведешь себя как щенок. Нашел что-нибудь интересное?

Грим мягко, но многозначительно сжал челюсти на его запястье, потянул за собой. Значит, нашел.

Наверное, до того места, к которому вел его пес, можно было добраться куда более удобной дорогой, но вошедший в охотничий азарт Грим не искал легких путей, пер напролом – по цветочным клумбам, сквозь мокрые кусты. Останавливать его сейчас, когда он взял след, было бесполезно, оставалось послушно бежать следом, оскальзываясь и чертыхаясь, из последних сил стараясь не упасть.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.