Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Старые Кости был не прочь держать меня в неведении, но Синдж должна была знать то и другое, потому что она руководила операциями и заправляла деньгами.

Она выразила соболезнования моим проблемам с рыжулей.

— Упакуй свою гордость и сходи поговори с ней. Морли будет в безопасности.

Я хмыкал и бормотал, но у меня плохо получается юлить и находить благовидные предлоги, дабы увиливать от того, что может пойти хреново.

— Всеблагие боги, Гаррет! Ты что, тринадцатилетний единственный ребенок? Иди поговори с ней. Что самое худшее она может сделать?

Я рассказал Синдж, что было самым худшим.

— Спустя столько времени, тревог, тренировок и эмоций она тебя купила?

— Да, после всего этого. Она сделалась порядком эгоистичной девушкой.

— Как такое могло произойти? Кто внушил ей мысль, что, если Тинни чего-то хочет, Тинни этого заслуживает и получает это? Гаррет, ты первоклассный тупица. Тинни была в твой жизни с тех пор, как моя мать была детенышем. Несколько раз Тинни приходила и уходила, но всегда возвращалась после того, как та, что тебя отвлекала, двигалась дальше.

Это было грубо, но, по сути, основано на фактах. В отношении нас обоих. Тинни имела несколько поклонников. Я имел… Майю, Элеонору, даже Белинду.

Я сердито нахмурился, надеясь, что дружки Тинни не сблизились с ней так тесно, как я сблизился с некоторыми из упомянутых леди. Майя была полна решимости выйти за меня замуж. Она никогда не смогла заставить меня достаточно долго простоять смирно. И переключилась на куда более перспективное дело. А я впал в слабоумие, воспылав чувствами к Элеонор, несмотря на то, что ее убили задолго до того, как я с ней познакомился. Ее призрак и ее воспоминания долгое время были важной частью моей жизни.

— Тебе нужно оставить позади прошлогодний багаж, — сказала Синдж. — Вернуться к Тинни, такой, какой она была, когда была твоей особенной лучшей подругой, случайно являющейся девушкой.

Я гадал — не получает ли она наставления с другого конца прихожей.

— Хорошее дело, Синдж. Над этим стоит подумать.

Она приосанилась.

— А что ты думаешь о Виндвокер?

— О ком?

— О Виндвокер, Неистовом Приливе Света.

— О колдунье, которая ошивалась рядом, когда я шла по следу до склада, где были все те ужасные штуки? О женщине, которая была прошлой ночью в твоей комнате?

— О ней.

— А что с ней такое?

У Синдж было немного шерсти на загривке, но эта шерсть встала дыбом.

— Ты помнишь ее по делу с призраками и гигантскими жуками? — спросил я.

Несколько секунд молчания.

— Хорошо. Та самая женщина?

— Синдж.

— А что с ней такое?

— Синдж, меня интересует твое мнение об этой женщине, основанное на ваших с ней контактах, взаимодействии и на твоем волшебном чутье.

— У меня нет мнения. И откуда ему взяться? Наши с ней контакты не продлились достаточно долго, чтобы у меня сложилось о ней мнение. Вероятно, мы сталкивались друг с другом не больше часа. Все, что я скажу, будет чисто умозрительным. Итак. Почему мое мнение столь важно?

Этот вопрос, по сути, был пустой похвальбой. О чем я скромно умолчал.

— Потому что она для меня важна. Потому что ты для меня важна. Она меня невероятно привлекает, и физически, и интеллектуально. И она говорит, что собирается за меня замуж.

Виндвокер и вправду так сказала, верно? Или мне это приснилось? Неважно. Теперь шило уже не утаишь в мешке.

Синдж несколько минут молчала, хотя из нее водопадом лились вопросительные фразы, когда она обсуждала этот поворот событий с нашим покойным другом.

Ее явно удивило положительное отношение Покойника к Виндвокер и спад его энтузиазма в отношении к Тинни.

Должен сказать, что, несмотря на его предупреждения, я тоже его не понимал. И он не дал никаких объяснений.

Мне нужно было об этом подумать. Умозаключения должны были базироваться не только на том, что я знал о Тинни и Виндвокер — чье настоящее имя все еще было мне неизвестно, — но также и на том, что Покойник знал и никогда мне не открывал.

Мне надо было навестить Тинни. Старые Кости уже целую вечность не вламывался в ее мозги.

— Мне нужно бояться? — спросил я в пространство.

И не получил ответа. Конечно.

Потом меня отвлекли ужин и возвращение Колды. Потом пришла пора присмотреть за крысоженщинами, которые пришли, чтобы вымыть Морли. Они были изумлены и развеселились при виде галантного салюта, который получили, сменив ему подгузник. Да, Морли явно возвращался.

На смену сиделкам явилась пара вооруженных крысолюдей. Вместе с ними пришел брат Синдж. Мы устроились в ее кабинете и выпили пива.

Джон Пружина сам по себе стал интересной личностью. Я гадал: сколько еще гениев породила его мать?

Я ухлопал массу времени, размышляя о непродуктивных вещах.

48

Смятение.

Много пива было поглощено во время беседы с Синдж и Джоном Пружиной. Потом подвернулась кровать, и я думал, что все совсем как в старые добрые времена.

Вся эта суматоха из-за взаимоотношений была глупейшими хлопотами, не выдерживавшими важности реального мира.

Синдж угрозами вынудила меня подтвердить мою преданность Тинни. Синдж была не в восторге от того, что Неистовый Прилив Света станет ее мачехой.

Что ж, у Виндвокер, возможно, и было несколько вывертов. А у кого из нас их нет? Проблема была в том, что она избавилась от контроля своего отца.

Насколько я заметил, Алгарды, может, и были странными и хранили темные секреты, но все равно они были заботливыми, добрыми людьми по отношению к другим.

Такова была неразбериха моих мыслей, когда я задремал, и близко не примирившись с рыжулей, как на то надеялась Синдж. Окно я оставил приоткрытым. Я твердил, что оставил его слегка приоткрытым потому, что мне было нужно, чтобы ночной воздух охладил мою комнату.

В комнату проник не только воздух. И это никак не способствовало охлаждению.

Неистовый Прилив Света играла честнее, чем большинство женщин. Она знала, что могла бы превратить меня в сделанную из носка марионетку, стоило ей только потрепетать ресницами, тяжело подышать и ринуться в обольщающий диалог. Женщины начинают понимать такое к тому времени, как им исполняется десять. Некоторые просто не учатся полагаться на свои инстинкты.

Желанной женщине, которая застает мужчину в постели посреди ночи, не надо тяжко трудиться, чтобы добиться своего.

Виндвокер была нежной, чуткой и заботилась о том, чтобы не злоупотреблять своими преимуществами. Она могла бы сделать ситуацию более целомудренной, лишь отойдя в сторону и прикасаясь ко мне десятифутовым шестом.

Однако стоило мне окончательно проснуться, как я взял себя в руки. Вступило в силу природное обаяние Гаррета и позаботилось о том, чтобы Виндвокер нашла меня совершенно неаппетитным.

Раньше я отдал дань большому количеству пива. Теперь оно жаждало свободы. Мне следовало решить — попасть в слегка неловкое положение или угодить в полностью неловкую ситуацию.

Я предпочел ночной горшок тому, чтобы обмочиться.

Такое поведение несообразно в гостиных аристократии, но не совсем бестактно и неприемлемо в моей спальне. Процесс избавления от отходов — естественный и необходимый процесс. И я был достаточно вежлив, чтобы шагнуть в уголок и повернуться лицом к стене.

Неважно. Меня разбудила Виндвокер. Я сделал то, что должен был сделать. Любые романтические порывы, которые она порождала, следовало держать в узде. И все же она была на редкость неземной в своей способности приходить в себя. Она могла бы прийти в себя и после этого, если бы я не проделал это, чтобы ей помешать.

Я смотрел на нее, полный решимости спросить, почему она здесь, но вместо этого запутываясь в фантазиях — гадая, не следовало бы мне принять ванну, — когда она издала девчоночий визг и крепко саданула кулаком по подоконнику.

Ей пришлось совершить прыжок, чтобы это сделать, и когда я говорю «крепко», я имею в виду, что от удара затрясся дом. Деревянная рама окна застонала.

33
{"b":"214261","o":1}